Конечная остановка
Шрифт:
Уходя, он высыпал пакет железных опилок в основательную стеклянную емкость с концентрированной серной кислотой, ранее им установленную в туннеле с останками репрессированных. Самодельный химический взрыватель воспламенил в нужное время воздушно-водородную смесь для производства подземного взрыва объемного действия.
В то самое время Двинько, глянув на экран смартфона, на рассвете просигналившего о получении кодированного короткого сообщения, третий раз за ночь молчаливо перекрестился и вознес благодарность Богу. Теперь не во здравие беглецов, но за упокой некогда убиенных
"Даруй им, Иисусе милосердный, добрый ответ на страшном судилище Твоем..."
Двинько непоколебимо уверен, что устроенное им глубокое захоронение, никто вскрывать и осквернять не рискнет. Преимущественно по политическим мотивам. Об этом он в ближайшем будущем особнячком позаботиться, сегодня-завтра. Как и не позабудет о заупокойной службе в поминовение неизвестных зеков, задавно убитых и заброшенных в подземельях поныне действующей сталинской спецтюрьмы.
"Исподволь не из подполья, а грань не всегда граница..."
Об этом Двинько подумал чуть раньше, когда напутствовал восвояси опекаемых беглецов, находясь с немногими людьми на замечательной конспиративной квартире по соседству.
Глава двадцать девятая
Бежала вдаль
– ...Хотелось бы вам заметить, друзья мои! Времени у вас не более четырех часов, чтобы в полном спокойствии пересечь белорусскую границу на востоке и на юге.
Отставить разговоры, сделайте одолжение!
– Двинько решительно пресек дружеские объятия, поцелуи, радостный обмен впечатлениями и взволнованными рассказами.
– Лев Давыдыч, твои, друже, оставшиеся транспортные полдела покамест не сделаны!
Всем полчаса на гигиену и маскировку. Выезд в 3.30 по графику, беглые други мои. Дальнейшие инструкции услышите в пути от ваших сопровождающих.
Вначале, разрабатывая операцию освобождения, Двинько думал обеспечено уложить недавних узников и заложников на матрацы в некоем надежном провинциальном прибежище. Но затем напомнил себе о политических обстоятельствах побега, о том, что в подполье можно встретить только крыс. И как просто всяко-яко изгнанников и подпольщиков обнаружить широким розыскным бреднем. Не поминая уж о том, как легко их выкуривают из подвалов и подполий. Резонно, когда в розыске задействовано достаточно сил и средств.
Непосредственно лучше опережать, чем отставать или нагонять. Гораздо того, когда речь идет о том, чтобы упредить, обескуражить и канализировать противостоящую сторону.
"Врага нам надлежит ненавидеть. Но вести боевые действия следует с реальным противником. То бишь в роли такового супостата выступает оголтелое государство, его силовые структуры и спецслужбы. И бить его надобно политическим оружием, ежели политика есть мирное продолжение извечной и всеобщей войны между людьми и государствами".
– Михалыч, моя прелестная племянница Инесса подъедет с минуты на минуту за своим, хе-хе, украинским дедушкой. Мишук на месте, с нетерпением ждет во дворе, когда же ему представят его подзащитного в новом прелестном облике. Оленька у нас всегда безукоризненно готова, даже
Со своей стороны Тана Бельская без лишних разговорчиков приняла к исполнению команду старшего по возрасту и писательскому званию.
"Причем в неслабой должности организатора нашего четкого утека. Вон хитромудрый Лева-то перед ним на цырлах, точно салабон. Зря не познакомилась с этим Алексан Михалычем по-соседски. Пораньше, когда Шабревич зазывал.
Уйя! Вот мы и смылись, не в лобок, так по лбу! Нервно-паралитически... Ха-ха и х... вам..."
Под душем, во всех смыслах смывая с себя тюремную гнусь, отвратные запахи и отвратительное прошлое, Тана мысленно усмехнулась. Выходит: Евген и Змитер тоже были ее соседями по этому двойному конспиративному адресу на Ильича-Ульянова. Делового Евгена, помнится, она видела верхом на внедорожнике, а Змитера с компом на коленках во дворе.
"Ишь ты, где трое присоседились и скорешились! Место старой встречи изменить нельзя. Что было, то и случилось. Теперь до нового свиданьица в Киеве, как предлагает наш Михалыч... Дельный дядечка, что ни говори... и как мужчинка еще ах неплох..."
Минское прощание с новыми друзьями вышло предельно кратким и деловитым. Для всех, без разговорных исключений.
Споро и самостоятельно переформатировавшись в пошлый дурковатый облик пегой полублондинки из рабоче-селянского сословия, Тана Бельская выехала в московском направлении. За рулем Вольга Сведкович. У них не слишком подержанная красноватая "лада-калина" с калининградскими номерами. Автомобиль приобретен в Калининграде, купчая и транзитные документы оформлены на Вольгу.
Обе имеют нисколько не поддельные российские паспорта. Разве лишь у Вольги куплена регистрация в Смоленске, который не только исторически без малого белорусский город. Тана бюрократически приписана к Москве. И значится она в РФ по паспорту Татьяной Курша-Квач.
Думали они приблизительно об одном и том же. Сейчас вовремя успеть бы до введения в действие ментовского розыска по разным планам "Перехват" и "Магистраль". Тогда в пути им не встретятся какие-либо проблемы, извините за выражение, юридического характера.
"Заплати за пользование евромагистралью и п...уй в Россию! Жми на газ в разрешенном скоростном режиме..."
Да и на российской территории им вовсе не к чему входить в крутые дорожные разборки с тамошними властями. Могут и хапнуть беглых ненароком. Занадта ранний шухер, понимай, маловероятен. Но мало ли? Как ни крути, лукашисты для совковых россиянцев - обожаемые союзники.
"Что в лобок, что по лбу, гниды лобковые!"
– Первая остановка, Татьяна душа моя Казимировна, у нас по плану в Борисове.
– Ну и х... с ней! Устала от п... и выше, спать хочется. Инструкции на потом.
– Как скажешь...
Заснула Тана преспокойно, немного поспала без ярких снов и запоминающихся сновидений. Проснулась на рассвете где-то за Жодино, дремотно взглянула направо, на футуристический футбольный стадион Борисов-Арена при въезде в город.
Вольга и Тана разобщенно безмолвствовали. Затем Вольга свернула к железнодорожному вокзалу.