Конечно, это не любовь
Шрифт:
Заплатив три тысячи фунтов за месяц вперед, Шерлок погрузился в работу, попутно обустраивая квартиру по своему вкусу. Впервые в жизни территория, на которой он существовал, его интересовала. Это были не просто стены, внутри которых он мог жить, это была его квартира. Пожалуй, нечто подобное он испытывал только по отношению к старой комнате Гермионы в Кроули.
Билли тоже на Бейкер-стрит понравилось, а вот с миссис Хадсон они общего языка не нашли. Билли молчал и смотрел на нее с осуждением, а миссис Хадсон громко возмущалась и говорила, что готова сдавать комнату Шерлоку, его жене, любовнице, любовнику
— Это мой друг, — отрезал Шерлок, и миссис Хадсон отступила, хотя было очевидно, что Билли в большой опасности.
Гермиона его новую квартиру оценила только через две недели — как-то вечером позвонила в дверь, и миссис Хадсон проводила ее наверх, а потом вдруг сообщила, что идет в магазин.
— Раньше ты старалась не применять магию к магглам, — заметил Шерлок, опуская приветствия.
— Раньше, — со вздохом заметила Гермиона, — я была наивной и верила в лучшее в людях.
Не сказав ни слова про беспорядок, она рухнула в свободное кресло и закрыла глаза. Шерлок сел напротив и замер, соединив кончики пальцев. Рано или поздно она расскажет, зачем пришла, и, вероятнее всего, дело будет интересным.
Так и оказалось. Помолчав минут десять, Гермиона сказала:
— У меня проблемы.
Шерлок кивнул и уточнил:
— Ты имеешь в виду те проблемы, которые ты сама или Гарри Поттер разрешить не в состоянии.
— Именно.
— Рассказывай.
— А нечего рассказывать, — мрачно сообщила Гермиона. — Это не конкретное дело, это ощущение надвигающейся опасности. Что-то готовится, и я боюсь, что это что-то будет похоже на организацию Волдеморта. Тайные собрания, участников которых я не могу отследить, слишком активная переписка (сов даже магглы стали замечать), нездоровое шевеление в Лютном переулке и других злачных местах.
— Это не проблемы, — заметил Шерлок.
— Проблемы. Я — глава Департамента магического правопорядка, я должна гарантировать волшебникам, что они могут спокойно спать в своих постелях. А я не могу этого сделать. И Аврорат не может, — Гермиона потерла виски и поморщилась: — не бери пока в голову, все равно у меня нет фактов, одна интуиция. Я пришла не за помощью, а пожаловаться, — она оглядела гостиную и заметила, явно меняя тему разговора: это монстр Франкенштейна, а не гостиная.
— Я знал, что тебе не понравится, — пожал плечами Шерлок.
Вообще, у него мелькнула идея предложить Гермионе перебраться сюда — это решило бы проблему с арендной платой. Но он бросил взгляд на ее руки, принюхался к духам и отказался от этой затеи — очевидно, у нее намечается очередной роман.
— Кто на этот раз? — спросил он, не столько из-за того, что интересовался подробностями ее личной жизни, сколько по привычке.
— Не люблю, когда ты так делаешь, — хмыкнула Гермиона, потом хитро улыбнулась и предложила: — попробуй угадать.
Шерлок подался вперед, вглядываясь в лицо подруги. «Попробуй угадать» — значит, он знает этого человека. Рон Уизли не подходит, Гермиона не выглядит смущенной. Это не Поттер — он женат, так что связь с ним Гермиона постаралась бы скрыть ото всех. Нужно было больше деталей. Он опустил взгляд на ее руки и довольно улыбнулся — тыльная сторона ладоней слишком сухая. Можно предположить неудачный крем, но вероятней —
— Он высокого роста, выше тебя на полторы головы, не меньше. Вы давно не виделись, могу предположить, что встретились на конгрессе, — быстро проговорил Шерлок, — это международное мероприятие, так что, вероятнее всего, он иностранец. У тебя не слишком много иностранных знакомых, и еще меньше тех, о ком знаю я (а если это не так, то загадка не имеет смысла, что не в твоем стиле). Это, а также то, что недавно твои руки сильно замерзли, как будто ты висела на турнике в мороз или летала на метле, позволяет отбросить все остальные варианты и сделать вывод, что ты снова встречаешься с болгарином Виктором Крамом.
Гермиона рассмеялась и сказала:
— Наверное, когда-нибудь я пойму, как ты это делаешь. И — да.
— Тебе не надоело? — поинтересовался Шерлок.
— Что именно?
Он пожал плечами и пояснил:
— Это все. Отношения. Чувства.
Гермиона достала палочку и направила ее на камин, разжигая огонь. Потом наколдовала чайник и чашки, разлила чай, после чего произнесла:
— Я хочу попробовать еще раз. Знаешь, глядя на Джинни, Луну и других, я начинаю думать, что со мной что-то не так. Их семьи для них — это все. Самое большое счастье и самая большая ценность. Они считают, что это естественно. И тогда выходит, что я не совсем нормальна.
Шерлок сделал несколько глотков чая, вернул чашку на место и заметил:
— Майкрофт говорил мне когда-то, еще в детстве, что нет ничего хуже сантиментов и чувств. Это показатель слабости, а слабых… — он осекся, не желая продолжать вслух. «Слабых унесет восточный ветер, дорогой брат», — говорил Майкрофт. Шерлок был уверен, что Гермионе о восточном ветре лучше не знать.
— Майкрофт так не считает, — сказала Гермиона после долгой паузы. — Он много говорит, но далеко не всегда высказывает свое мнение. Я знаю, вы не общаетесь сейчас, но он любит тебя.
Шерлок усмехнулся:
— Майкрофт даже себя не любит.
— Себя он и не любит. А вот тебя… Я работаю с ним. С Майкрофтом. Контролирую несколько оборонных проектов, на развитие которых нам нужно согласие маггловского правительства.
Шерлок равнодушно спросил:
— Так он в курсе? Мне не говорил.
Гермиона вздрогнула и твердо, без малейших признаков недавней задумчивости, сказала:
— И не должен. Шерлок, учти — никто не должен знать, что ты в курсе дел магического мира. Наши законы, контролирующие взаимодействие с магглами, ужесточаются по мере развития ваших технологий. Так что не вздумай поболтать с ним на эту тему. Я серьезно.
— Мы не общаемся, — пожал плечами Шерлок, и замер, пораженный догадкой. — Как часто ты стирала память людям, знавшим обо мне?
Гермиона не покраснела и ответила совершенно спокойно:
— Много раз. А с Драко взяла клятву. Мне бы не хотелось вытаскивать тебя с нижних уровней Отдела тайн, специалистов которого наверняка заинтересуют твои Чертоги.
Шерлок встал из кресла и отошел к окну. Он помнил, насколько болезненно и тяжело Гермионе давались решения о воздействии магией на магглов, так что вполне мог оценить то, что она делала для него.