Конфессиональная история России ХХ-ХХI вв.

Дворецкая Анна

Церковь выполняла целый ряд важных государственных функций:

1) информационная функция церкви проявлялась в информировании приходского населения о происходящих в государстве событиях и о принимавшихся новых законах;

2) полицейская функция церкви выражалась в осуществлении определенного надзора за паствой. В фондах Российского государственного исторического архива отложилось немало донесений, в которых священники перечисляли для полиции лиц, нерегулярно посещавших исповедь и причастие;

3) регистрирующая роль церкви осуществлялась путем регистрации приходскими священниками всех актов гражданского состояния – от рождения до смерти;

4) идеологическая роль церкви выражалась в формировании и продвижении православия как официальной

государственной идеологии.

Реализация церковью всех указанных функций осуществлялась на основе как правовых, так и религиозных норм. В условиях, когда церковь являлась частью государственного аппарата, церковные нормы получали санкцию и поддержку государственной власти наравне с собственно государственным правом.

Российское вероисповедное законодательство выстраивало систему иерархии неправославных религий и религиозных объединений, среди которых выделялись четыре категории:

1) покровительствуемые (римско-католическая, евангелическо-лютеранская, реформатская, армяно-григорианская и нехристианские исповедания: иудейское, магометанское, ламаистское);

2) дозволенные или признаваемые (с 1883 г. – старообрядческие движения, с 1876 г. – анабаптизм, менониты, генгутеры);

3) терпимые («раскольничьи секты, менее вредные секты, выделившиеся без дозволения государственной власти из протестантской и еврейской религий, языческая религия»). Эти религиозные течения не были официально разрешены или официально запрещены. Они должны были состоять под надзором местной полиции. Если их деятельность не нарушала закон, то такие религиозные группы не подвергались преследованиям. Религиозные публичные акции в таких случаях не допускались. Лояльность подобных религиозных организаций определялась отношением их последователей к государству и его законам: верующие должны были молиться за царя и выполнять предусмотренные законом гражданские обязанности;

4) нетерпимые («особенно вредные секты, исповедующие такие принципы, которые признаны государственной властью преступными, а именно: скопцы, молокане, беспоповцы, секты, не признающие брака и отказывающиеся молиться за царя»). Религии этих категорий получали по закону разную «порцию свободы» в своей деятельности. Причем в текстах законов отмечалось, что последователи таких религиозных организаций не преследуются за свои личные убеждения. Они могли привлекаться к ответственности за поступки, предусмотренные уголовными законами. К числу мер, препятствовавших их распространению, относился запрет принимать христианских детей на воспитание, нанимать православную прислугу и т.д. 33 .

33

См.: Горчаков М.И. Церковное право. СПб., 1909. С. 483–488.

Дифференциация религий в России имела юридический характер и была основана на следующих критериях: 1) историческая специфика связи религиозной организации с государством; 2) различие в целях и принципах деятельности религиозных организаций; 3) их позиция по отношению к политической и правовой основе государства. Покровительствуемые религии, являясь традиционными религиями для народов России, пользовались покровительством и охраной государства, получая существенную помощь. Духовные лица наделялись правами государственных служащих и содержались казной. Деятельность их верховных органов (на территории России) контролировалась государственной. Последователи покровительствуемых религий могли иметь храмы, обладали правом колокольного звона и публичных богослужений (в тех местах, где проживало большинство верующих этого направления). Брак, погребение, обучение своих детей, присяга осуществлялись по обрядам их религии.

Мера религиозной свободы для дозволенных религий была меньше. Их последователям предписывалось проводить богослужения в частных (приспособленных) домах. Внешний вид таких зданий не должен был иметь признаков

храма (разрешалось лишь помещать крест над входом), внутреннее же их устройство делалось по усмотрению верующих. Запрещались публичные (за пределами специальных мест, отведенных для этого по закону) богослужения и обряды. Воспитание детей, брак и погребение также по закону верующие совершали по своим обрядам. Духовные лица этих движений не имели никаких отличий от мирян перед лицом государства, и их содержание не обеспечивалось казной.

Инославные исповедания по законодательству Российской империи считались «покровительствуемыми», но их деятельность ограничивалась религиозно-национальной средой и находилась в зависимости от государства. Оно полностью регламентировало досмотр за деятельностью учреждений и монастырей, открытие новых приходов и строительство культовых зданий, покупку недвижимости, назначение, перемещение и увольнение духовных лиц, выплату им жалованья из средств государственного казначейства. В государственном аппарате была создана специальная структура, заведовавшая делами лютеранского, кальвинистского и римско-католического исповеданий и включившая их в единую систему государственного регулирования церковной жизни страны.

Поскольку все инославные и иноверные конфессии имели национальную основу, степень привилегированности того или иного вероучения определялась политическим значением национальной группы, которая его исповедовала. В управление инославными и иноверными исповеданиями российское законодательство, как и в случае с православным исповеданием, внесло ряд элементов государственной церковности. Управление делами инославных и иноверных исповеданий было сосредоточено в Департаменте духовных дел иностранных исповеданий Министерства внутренних дел. Деятельность терпимых вероисповеданий регламентировалась посредством издаваемых им нормативно-правовых актов – уставов. Перед этим ведомством ставилась задача следовать принципу «полной терпимости» в той мере, в какой она «может согласовываться с интересами государственного порядка» 34 .

34

Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ)-2. Т. 7. № 5126. См. также: Нойтатц Д. Департамент духовных дел иностранных исповеданий // Немцы России: энциклопедия / ред. В. Кареев и др. Т. I. М., 1999. С. 694.

Религиозным организациям всех типов одинаково запрещался прозелитизм как в православной, так и во всякой другой религиозной среде. Свободный выход из религиозной общины рассматривался дореволюционным законодательством России как преступное деяние, предусмотренное ст.ст. 185, 188 «Уложения о наказаниях», ст.ст. 38, 57 «Устава о предупреждении и пресечении преступлений». Позиция эта, безусловно, несовместимая с современными гуманистическими представлениями о свободе совести, определялась древней потребностью обеспечения и защиты общественной интеграции.

Итак, по разной степени правового регулирования в законе обнаруживается и разная степень защиты различных религий и разных нехристианских исповеданий. Такая тенденция охранения религий, и особенно чрезмерной защиты православной, обнаруживается первоначально в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.

Прямой смысл норм права Устава о предупреждении и пресечении преступлений (ст.ст. 48–72) 35 состоит в том, что законодательство, различая ереси и расколы по степени их вреда, устанавливает на этом основании уголовную ответственность сектантов, которые с этой точки зрения могут быть распределены по трем разрядам:

35

Свод уставов о предупреждении и пресечении преступлений // Свод законов Российской империи. СПб., 1903. Т. XIV. С. 74–77.