Конгрегация. Гексалогия
Шрифт:
Он выдержал паузу, ожидая реакции; никто из двоих не спросил, что случилось и о чем пойдет речь – оба так и стояли напротив, ожидающе и молча глядя на майстера инквизитора. Однако ж, во многом здешняя выучка была непревзойденной в своем роде – начальству самог огосподина дознавателя подобное соблюдение им субординации по отношению к оному начальству могло только сниться…
– За мной, – приказал Курт, развернувшись к порогу.
Хауэр и фон Редер расступились, пропуская его в коридор, и за
Соседнюю дверь Курт распахнул так же молча, сразу пройдя на середину комнаты, и негромкая, неспешная беседа людей внутри смолкла, оборвавшись на чем-то вроде «и это будет не ее собачье дело». Здешние обитатели лениво валялись на лежанках, подперев руками головы; промешкав не дольше мгновения, все трое вскочили на ноги, с заметной растерянностью оглядывая посетившее их разношерстное сообщество.
– Закрой дверь, Альфред, – скомандовал Курт, благожелательно кивнув зондерам: – А вы присядьте.
Замешательство протянулось еще на два мгновения, и бойцы, переглядываясь исподволь, уселись на своих лежаках, глядя, как размещаются подле стола их сотоварищи. Хауэр с бароном остались стоять у двери; лицо инструктора было каменным и темным – видно, данный ему совет он уже принял к исполнению и сейчас предавался гневным помыслам, пытаясь осмыслить тот факт, что кто-то из тех, кому он уже многие годы отдает время, душу, собственную жизнь, вот так просто через все это переступил…
Арбалет, оброненный на стол, громыхнул деталями, и никакой тени узнавания не появилось ни в одном взгляде.
– Ну, – продолжил Курт, выждав паузу, – как вы не могли уже не понять, у меня к вам серьезный разговор, парни. Но для начала мне надо познакомиться с теми, кого я еще не знаю. А также я хочу, чтобы на вопросы, которые я буду задавать, следовал ответ – незамедлительно, честно, без уверток. Как вы видите, ваш инструктор здесь, следовательно, его дозволение на это имеется. Однако должен заметить, что ввиду некоторых обстоятельств сейчас первым, последним и самым весомым является отнюдь не его слово, а мое. Сейчас я не один из явившихся для тренировки служителей, а инквизитор, ведущий дознание. Это – понятно?
– Да, майстер инквизитор, – нестройно отозвались пять голосов разом; он кивнул:
– Хорошо. Итак. Уве Браун, Дитер фон Дюстерманн. Дитер, ты на службе… за шесть лет я поручусь, но точнее можешь сказать только ты сам.
– Восемь, майстер инквизитор. С двадцати лет. Был рекомендован инквизитором Трира.
– Уве?
– Пять лет, – отчеканил тот, – с двадцати одного. Взят на службу из городской стражи Бамберга.
– Хорошо, – отметил Курт, кивнув одному из обитателей комнаты: – Следующий. Йегер, кажется?
– Хельмут Йегер, – подтвердил боец. – Двадцать семь лет. На службе четыре года. Взят в группу во время операции в Шёнингене –
– Да, припоминаю, – усмехнулся Курт, нимало не покривив душой – подобные события в истории Конгрегации были наперечет, а молодой егерь, чья помощь в самом деле оказалась небесполезной даже для обученных опытных вояк, и вовсе широко прославился в узких кругах.
– Карл Лауфер, – отрапортовал рослый и широкий, как вяз, боец с перекошенной неровным старым рубцом щекой. – Двадцать пять лет, в группе три года. Переведен из Штутгартского отделения, с должности помощника инквизитора.
– За какие грехи?
– Брали малефика, не дожидаясь зондергруппы – пришлось. Я отличился.
– Да уж, за такое можно и в зондеры угодить… – согласился Курт серьезно. – Стало быть, с помощником штутгартского обера знаком?
– Да, майстер инквизитор, – с едва заметной растерянностью кивнул тот.
– Твое мнение?
Лауфер на миг замялся, то ли подбирая слова, то ли пытаясь понять, чего хочет добиться от него следователь, и, наконец, выговорил, глядя собеседнику в глаза:
– Оторва и лентяй. Но дело знает.
– Хм… – усмехнулся Курт, пояснив благожелательно: – Просто было интересно услышать мнение со стороны. Виделись с ним на днях, и мне стало любопытно – он только со мной ведет себя, как придурок, или всегда такой… Следующий?
– Вальтер фон Майендорф, – доложился последний из бойцов. – Тридцать один год, в Конгрегации с двадцати трех, в группе шесть лет. Перешел на службу из личной стражи графа Чернина фон унд цу Худенитца.
– Ух… Далековато забрался. По рекомендации?
– Да, шарфюрера. Ему рекомендовал пражский обер-инквизитор.
– А пражскому оберу?
– Я сам.
– По причине …?
– Скуки, – серьезно отозвался фон Майендорф. – Показалось незабавным торчать в провинциальном поместье, когда я могу принести пользу.
– Государству или вере?
– Тогда было все равно.
– А сейчас?
– Сейчас тем более, – пожал плечами тот. – Есть ли различие?
– Н-да, – хмыкнул Курт понимающе и, вздохнув, посерьезнел. – Итак, теперь по делу. Первый вопрос: вот это, – кивнул он на разобранный арбалет, – кто-нибудь узнает? Это принадлежит кому-то из вас или было видено кем-то когда-то у кого-то? Честный ответ будет на пользу всем… Ясно, – подытожил он, не услышав в ответ ни слова и опять не увидев ни в одном взгляде заминки. – Что ж, продолжим… Полагаю, сейчас вы размышляете над тем, что стало причиной моего явления к вам, а также пытаетесь понять, что это за совершенно посторонний человек, в чьем присутствии мы с Альфредом сочли возможным раскрывать такие тайны… Барон Ульбрехт фон унд цу Редер. Глава императорской личной стражи.