Кони, кони…
Шрифт:
По-твоему, надо бросить его?
Так точно. К чертям собачьим!
А если бы на его месте оказался ты?
Но я-то на своем месте.
Но если все-таки ты попал бы в его положение, что тогда?
Ролинс сунул в рот сигарету, переместил ее языком в угол, взял спичку и зажег ее о ноготь. Потом посмотрел на Джона Грейди.
Я бы не бросил тебя, а ты меня. На этот счет можно не сомневаться.
Ты понимаешь, в какой он угодил переплет?
Понимаю. Но угодил по собственной дурости!
Ролинс курил.
Я не могу, сказал он.
О'кей.
В каком смысле?
В самом прямом. О'кей значит о'кей. Я так и знал, что ты это скажешь. Не можешь так не можешь. На нет и суда нет.
Они спешились, привязали коней, а сами улеглись на сухие листья под тополем и вскоре заснули. Когда они проснулись, уже начало темнеть. Мальчишка сидел на корточках чуть поодаль и смотрел на них.
Скажите спасибо, что я не жулик, произнес он, а то запросто мог бы обобрать вас до нитки и ускакать. Ищи ветра в поле…
Ролинс повернулся, посмотрел на него из-под шляпы и снова отвернулся. Джон Грейди сел.
Ну, что-нибудь узнали, спросил Блевинс.
Твой гнедой здесь.
Вы его видели?
Да.
А седло?
Седла, извини, не видели.
Пока не получу все обратно, дальше не поеду, отрезал Блевинс.
Нет, вы только его послушайте! Крутой парень, фыркнул Ролинс.
Что он хочет этим сказать, спросил Блевинс Джона Грейди.
Не обращай внимания.
Если бы пропали его вещички, он запел бы по-другому. Не угомонился бы, пока не вернул бы все обратно.
Не поднимай волну.
Слушай, жопа. Если бы не этот человек, меня бы здесь не было. Я оставил бы тебя в том овраге. Нет, виноват. Я оставил бы тебя еще там, на Пекосе, понял?
Мы попробуем вернуть твоего коня, сказал Джон Грейди. Если это тебя не устраивает, так и скажи.
Блевинс уставился в землю.
Ему плевать, сказал Ролинс, и это ясно как божий день. Ему плевать, если нас пристрелят за конокрадство. Он этого, наверное, и добивается.
Это не конокрадство. Конь мой, сказал Блевинс
Серьезно? Ты бы им сразу так и сказал. Тот, у кого твой конь сейчас, все поймет.
Ладно тебе, пробормотал Блевинс
Джон Грейди посмотрел на него.
Мы вернем тебе коня, если ты сразу на нем уедешь отсюда.
Ладно.
Даешь слово?
Его слово – большая ценность, подал голос Ролинс.
Джон Грейди посмотрел на Ролинса. Тот лежал, накрыв лицо шляпой. Тогда он снова повернулся к Блевинсу.
Договорились?
Джон Грейди встал, взял скатку и, подойдя к Блевинсу, протянул ему одеяло.
Ложимся спать, спросил мальчишка.
Я ложусь.
Вы поели?
А то как же. Съели по хорошему бифштексу, а потом поделили и твой, сказал Ролинс.
Ну вас, буркнул Блевинс.
Когда они проснулись, луна уже зашла. Они сидели
Который час, парень, спросил его Ролинс.
В наших местах луна в первой четверти заходит в полночь.
Черт. Пожалуй, я снова лягу в кроватку, сказал Ролинс, затягиваясь сигаретой.
Валяй. Я тебя разбужу.
Годится.
Блевинс тоже лег спать. Но прежде чем заснуть, он долго сидел и смотрел на небесный свиток, развернувшийся от черной ограды гор на востоке. Городок был погружен во мрак. Стояла тишина. Ни одна собака не пожелала залаять и заявить о себе. Блевинс посмотрел на Ролинса, завернувшегося в одеяло, вспомнил его слова и подумал, что он, конечно же, прав и возразить ему нечего. Ночь тянулась и тянулась, и ковш Большой Медведицы медленно наклонялся.
Джон Грейди разбудил их за час до рассвета. Они заседлали лошадей, и Джон Грейди дал Блевинсу веревку.
Можешь сделать недоуздок?
Запросто!
Только спрячь под рубашку. Чтобы никто не видел, сказал Ролинс.
А кто в это время может увидеть?
Мало ли кто! Я заметил вон там огонек.
Поехали, сказал Джон Грейди.
В том проулке, где они обнаружили коня Блевинса, никаких фонарей не было и в помине. Они ехали медленно. Какая-то собака, ночевавшая на обочине, вдруг проснулась и начала лаять. Ролинс сделал вид, что сейчас запустит в нее тяжелым предметом, и она убралась от греха подальше. Когда они оказались возле нужного дома, Джон Грейди спешился, подошел к окну, заглянул, потом вернулся и сказал:
Не видать.
На улочке стояла мертвая тишина. Ролинс наклонился, сплюнул и выругался.
Вы уверены, что это здесь, спросил Блевинс.
Здесь, здесь…
Мальчишка соскользнул с лошади и, осторожно переставляя свои босые ноги, подошел к дому, заглянул в окно. Потом забрался внутрь.
Что он творит, спросил Ролинс.
А я почем знаю?
Они замерли в напряженном ожидании. Мальчишка как сквозь землю провалился.
Кто-то идет, прошептал Ролинс.
Залаяли собаки. Джон Грейди сел в седло, развернул Редбо, тихо поехал по дороге и остановил коня в темном месте. К нему присоединился Ролинс. По всему городку началась яростная собачья перекличка. В одном доме вспыхнул свет.
Ну, пошла потеха, усмехнулся Ролинс.
Джон Грейди покосился на него. Ролинс сидел и держал в одной руке карабин стволом вверх, уперев приклад в колено. Издалека, перекрывая собачий лай, раздался чей-то окрик.
Ты представляешь, что эти сволочи сделают с ним, если сцапают, ты случайно об этом не подумал, зашептал Ролинс.
Джон Грейди наклонился к шее Редбо и стал что-то шептать, гладя его по холке. Редбо заметно нервничал, хотя вообще-то был не робкого десятка. Джон Грейди повернул голову туда, где вспыхнул свет. Из темноты донеслось конское ржание.