Константин Бальмонт и поэзия французского языка/Konstantin Balmont et la po?sie de langue fran?aise

Бальмонт Константин Дмитриевич

Traduit par Phil'eas Lebesgue

Тончайшие краски/Les plus fr^eles couleurs…

Тончайшие краски Не в ярких созвучьях, А в еле заметных Дрожаниях струн, — В них зримы сиянья Планет запредельных, Непознанных светов, Невидимых лун. И если в минуты Глубокого чувства, Мы смотрим безгласно И любим без слов, Мы видим, мы слышим, Как светят нам солнца, Как дышут нам блески Нездешних миров.

Les plus fr^eles couleurs Ne sont aux durs accords, Mais aux presque insensibles Fr'emissement des fibres. En eux l''eclat visible Des astres 'eperdus, Des clart'es inconnues, Des invisibles lunes. Et si, dans ces instants D'extase p'en'etrante, Nous regardons sans yeux; Sans paroles, aimons; Nous verrons, entendrons Comment les soleils brillent, Quels rayons nous arrivent, Des mondes au-del`a!

Traduit par Jean Chuzeville

Нарцисс и эхо/Narcisse et 'echo

Aire у flor…

Calderуn

Цветок, и воздух, смущенный эхом, То полный плачем, то полный смехом. Цветок нарцисса, и звук заветный, Ответом вставший, но безответный. Над глубью водной, мертво-зеркальной, Бесплодно стынет цветок печальный, Своим обманут прекрасным ликом, Не внемля внешним мольбам и крикам. А звук заветный, хотя и внешний, Навек пронизан тоской нездешней, Ревнует, молит, грозит, пророчит, И вот рыдает, и вот хохочет. Но нет слиянья для двух прекрасных, Мы розно стынем в терзаньях страстных. И гаснут звуки, и ясны воды В бездушном царстве глухой Природы.

Une fleur, et l'air troubl'e par l''echo, Tant^ot plein de rire et plein de sanglot. La fleur de Narcisse… et la voix profonde Qui sonne en retour, sans qu'on lui r'eponde. Sur une eau du soir, au mortel miroir, Vaine, et tristement, se fane une fleur. De son beau visage elle s'est leurr'ee, Sourde `a la voix humble et d'esesp'er'ee. Et divin le son bien qu'ext'erieur Saignant `a jamais son chargin d'Ailleurs, Supplie, et, jaloux, s''epuise `a maudire, Sanglote, et soudain 'eclate de rire. Mais nulle alliance entre les deux Beaux. Nous tentons l'effort avec d'affreux maux… Et la voix s''eteint, tout comme l'eau pure Dans l'inanim'ee et sourde nature.

Traduit par Jean Chuzeville

Черемуха/Le jasmin

Черемухой душистой с тобой опьянены, Мы вдруг забыли утро и вдруг вступили в сны. И утро превратилось в моря без берегов, Моря плавучих тучек, ветвей, кустов, цветов. Цветы, деревья, травы, и травы, и цветы, Моря цветов и красок, любовь, и я, и ты. Лицо к лицу склонивши и руку в руку взяв, Мы вдруг прониклись счастьем легко дрожащих трав. Безмерным светом солнце светило с высоты, И было изумленье, восторг, и я, и ты. В нас царствовала вечность, в нас был короткий час, И утро вырастало для нас, для нас, для нас. Мы были два слиянья, два призрака весны, Черемухой душистой подсказанные сны.

Du parfum des jasmins, enivr'es l'un et l'autre, Le sommeil nous surprit ayant oubli'e l'aube. Et l'aube apparaissait comme une mer sans bords De nuages flottants, de rameaux et de fleurs; D'arbres, d'herbes, de fleurs, de fleurs, d'arbres et d'herbes; Fleurs et couleurs. — Amour! et ma forme, et la tienne. Face `a face inclin'es, et la main dans la main, Le fr^ele 'emoi des fleurs nous p'en'etra soudain. Le soleil ruissela des montagnes lointaines; Ivresse, enchantement, et ma forme et la tienne! En nous l''eternit'e vivait, cet instant doux. Le soleil renaissait pour nous, pour nous, pour nous! Nous 'etions deux reflets, deux fant^omes de mai, Le r^eve chuchot'e du jasmin embaum'e.

Traduit par Jean Chuzeville

Влага только на мгновенье…/`A peine l'eau qui se presse…

Влага только на мгновенье Может к лотосу прильнуть, Даст ему свое забвенье, И опять стремится в путь. Лотос только на мгновенье Принимает поцелуй И восторг прикосновенья Переменно-быстрых струй. Миг блаженства, легкость ласки, Вольно-слитные сердца, Прелесть призрачной завязки И мгновенного конца. Лотос после быстрой ласки Весь блестит, легко дрожа, И вода в подвижной сказке Обновленна и свежа.

`A peine l'eau qui se presse En fr^olant le n'enuphar D'un peu d'oubli le caresse Qu'aussit^ot elle repart. Le n'enuphar un instant `A son doux vertige c`ede Et tremble au charme inconstant De l'onde qui se succ`ede. Pur 'eclair! coeurs attendris Du choix de leur destin'ee; Beaut'e d'un hymen surpris Et sa fin simultan'ee. Sit^ot le baiser cueilli La fleur tremblante est plus belle; Et le r^eve encor jaillit De l'eau qui se renouvelle.

Traduit par Jean Chuzeville

Из книги «Только любовь»

(М., «Гриф», 1903)

Я не знаю мудрости/J'ignore la sagesse, utile pour les masses…

Я не знаю мудрости, годной для других, Только мимолетности я влагаю в стих. В каждой мимолетности вижу я миры, Полные изменчивой радужной игры. Не кляните, мудрые. Что вам до меня? Я ведь только облачко, полное огня. Я ведь только облачко. Видите: плыву. И зову мечтателей… Вас я не зову!

J'ignore la sagesse, utile pour les masses, Et ne mets dans mes vers que ce qui fuit et passe, Car l'instant passager, pour moi, contient un monde Empli de jeux changeants et d'opalines ondes. Ne me maudissez pas, vous qui vous croyez sages, Je porte en moi la flamme et ne suis qu'un nuage… Et comme le nuage orageux, mais si tendre, Je parle aux seuls r^eveurs, qui seuls peuvent m'entendre.