Константин Бальмонт и поэзия французского языка/Konstantin Balmont et la po?sie de langue fran?aise

Бальмонт Константин Дмитриевич

Narcisse, l'extase de l'amour vers soi, Songes qui sont doux, jusqu'`a la douleur! Amour — `a mourir, et au gouffre: La toute-puissance de la pure Blancheur. Narcisse, oubli de vie et de piti'e! D'esir, passion `a tant d'ardeur Qu'en le blanc — en le blanc — naisse un 'eclatement de pourpre! Oubli des sensations d'^etre! Narcisse, vertige de suggestion, Amour en l'amour! question et r'eponse, Enigme de Vie, reflet, Linceul nuptial: la couleur blanche.

Traduit par Alexandra de Holstein et Ren'e Ghil

Вода/L'eau

1

Вода, стихия сладострастия, Вода, зеркальность наших дум, Бездонность снов, безбрежность счастия, Часов бегущих легкий шум. То недвижимо-безглагольная, То с неудержною волной, Но вечно легкая и вольная, И вечно дружная с Луной. И с Солнцем творческим слиянная, То — гул, то — плеск, то — блески струй. Стихия страстная и странная, Твой голос — влажный поцелуй.

Eau, 'el'ement de volupt'e, Eau, transparence de nos pens'ees, — La profondeur des songes, l'illimit'e du honheur, Le bruit l'eger des heures qui courent! Parfois, immobile et silente, Parfois en vague inp'etueuse, Mais l'eg`ere et libre toujours, — Amie 'eternelle de la Lune… Et, en union avec le Soleil cr'eateur, Tant^ot un bourdonnement, tant^ot le clapotis, Tant^ot — 'eclat miroitant des courants: El'ement passionn'e et 'etrange, Ta voix est un baiser humide.

3

Безмолвно она под землею таится, Ей Солнце и Небо, там в сумраке, снится, И нежная к Солнцу сумеет прорыться, Пещеры сплотит в города. Застынет, и дремлет, над горной вершиной, И дрогнет, услышавши возглас звериный, От крика проснется, сорвется лавиной, И вихрем несется Беда. Беззвучна в колодцах, в прозрачных озерах, Безгласна во влажных ласкающих взорах, Но в снежных узорах таится в ней шорох И звонкое вскрытие льда. Превратившись в снега, заключившись в усладу молчанья, Расстилаясь застывшей студеной немой пеленой, От зеленой Луны принимая в снежинки мерцанья, В первозданность Вода возвращается теплой весной. И играет волной, И бежит, и поет, И горит белизной Уплывающий лед. Нарастанием вод Затопляет луга, Все победно возьмет, Все зальет берега. Как раздольна игра Водопольной волны. Но шепнули «Пора!» Уходящие сны. И речной глубины Установлен размер. Все цветы зажжены. Пышен праздник Весны, В нем лучи сплетены Отдаленнейших сфер. Все приняло свой вечный вид, Лик озера зеркально спит. Безгласно дремлет гладь затона. О бесконечности услад Поет бессмертный водопад, Ключи бегут по скатам склона. И рек причудливый узор [28] Лелейной сказкой нежит взор, Их вид спокоен и беззвучен. И тот узор светло сплетен В серебряный, в хрустальный сон, Среди уклончивых излучин. И без конца поют ручьи, И нежат душу в забытьи Воздушно-сладкою тоскою. Как разность ярко здесь видна, Как ясно, что Вода — одна: Ручей различно-схож с рекою. И нам преданья говорят: Ручей с рекой — сестра и брат. Ручей ласкает слух, влечет нас в отдаленье, Ручей журчит, звучит, баюкает, поет. Река лелеет глаз, дает успокоенье Движеньем медленным безмолвствующих вод. Ручей, как чаровник, дремотно шепчет, манит, Ручей гадает нам, и вкрадчиво зовет. Река наш зыбкий дух яснит, а не туманит Успокоительным теченьем светлых вод. Ручей нам говорит: «Люби! Люби! Люби же!» Но в нем не отражен глубокий небосвод. Кто в реку заглянул, тот Небо видит ближе, Лазури хочется безмолвствующих вод. <…>

28

Курсивом выделены строки, отсутствующие в переводе.

En silence elle se tapit sous la terre. Dans la p'enombre, de l`a, elle voit, en r^eve, la Lumi`ere et le Ciel, Et, douce, elle saura sourdre vers le Soleil, Elle assolidera les cavernes sculpt'ees en images de villes… Elle s'est glac'ee, et sommeille au sommet du mont, Et soudain, du meuglement d'une b^ete, tressaille! Elle s'en est r'eveill'ee, et elle s''elance en avalanche, — Et, en tourbillon, descend а rapidit'e de Malheur! Insonore dans les puits, dans les lacs transparents, Muette en les regards humides et caressants, Mais qui, dans les cristaux de la neige rec`ele un bruissement Et le bris sonore des glaces qui s'ouvrent! Se muant en neiges, s'emprisonnant en la douceur du silence, S''etendant en linceul immobile, et froid, et muet, Et qui, en son tomber en lents flocons, prend de la lune verte le scintillement, — Au chaud printemps l'Eau redevient pr'eexistante. Et elle joue en vague, Et elle court, et elle chante, — Et en 'eclats de blancheur Se d'elivre la glace qui nage! La cr^ue des eaux Monte par les prairies: Victorieusement, elle prendra tout, Elle couvrira tous les rivages! Combien est largement libre, le jeu De la vague printani`ere par les champs!… Mais, ils ont chuchot'e: «Il est temps!» Les songes qui s'en vont: Et de la profondeur de la rivi`ere Les limites se sont r'eordonn'ees. Toutes les fleurs s'allument… Somptueuse est la f^ete du Printemps: En lui sont tress'es les rayons Des sph`eres, — au plus loin! Tout reprend son aspect 'eternel Et dort le plat miroir du lac, Et muet, est le lisse sommeil de la mare. Chants de l'infini des Jouissances, Chante la cascade immortelle… Les sources coulent le long des pentes…

Traduit par Alexandra de Holstein et Ren'e Ghil

Земля/La terre

7

Земля научает глядеть — глубоко, глубоко. Телесные дремлют глаза, незримое светится око. Пугаясь, глядит На тайну земную. Земля между тем говорит: — Ликуй — я ликую. Гляди пред собой, Есть голос в веселом сегодня, как голос есть в темном вчера. Подпочва во впадине озера — глина, рухляк, перегной, Но это поверхностный слой: — Там дно, а над дном глубина, а над глубью волна за волной. <…> Слушай! Пора! Будь — молодой! Все на Земле — в переменах, слагай же черту за чертой. Мысли сверкают, Память жива, Звучны слова. Дни убегают, — Есть острова. Глубочайшие впадины синих морей Неизменно вблизи островов залегают. Будь душою своей — Как они, Те, что двойственность в слитность слагают. Ночи и дни, Мрак и огни. Мысли сверкают, Память жива. Не позабудь острова. В дикой пустыне, над пропастью вод, Нежный оазис цветет и цветет. Сном золотым Нежит игра. Нынче — как дым — Станет вчера. Духом святым, Будь молодым. Время! Скорее! Пора!

La Terre enseigne `a regarder profond'ement, — profond'ement. Les yeux corporels sommeillent. Brille et veille un oeil invisible. S'effrayant, il regarde Le myst`ere terrestre. Cependant que la Terre dit: — «Sois all`egre, — je suis dans l'all'egresse! Regarde devant toi: Il est une voix dans le saltant aujourd'hui, ainsi qu'une voix dans l'obscur hier. Dans le lit cave du lac, le sous sol est argile, marne, et terreau, Mais ce n'est l`a que la couche premi`ere: L`a est le fond, et au-dessus de la profondeur la vague, apr`es la vague. 'Ecoute! Il est temps. Sois jeune! Tout sur la Terre est changement, — trait par trait, ajoute-toi… Brillent les pens'ees, Et la m'emoire est vivante, Et sonores sont les mots. Les jours s'en vont, — Mais il est des ^iles! Des mers bleues les plus grandes profondeurs, Pr`es des ^iles, invariablement, gisent. Sois, par ton ^ame, Comme tous ceux Qui lient en unit'e la dualit'e, Les nuits et les jours, Les t'en`ebres et les feux. Brillent les pens'ees, Et la m'emoire est vivante: N'oublie pas les ^iles!… En un d'esert sauvage, au-dessus de l'ensevelissement sourd des eaux, Une douce oasis fleurit, et fleurit, D'un songe d'or Sa vie caresse! L'Aujourd'hui, comme une fum'ee Deviendra un Hier: De l'esprit saint Sois jeune! Il est temps! Il est temps!…»

8

Слышу я, слышу твой голос, Земля молодая, Слышно и видно мне все: я — как ты. Слышу, как дышат ночные цветы, Вижу, как травка дрожит, расцветая. Только мне страшно какой-то внезапной в душе пустоты. Что же мне в том, что возникнут черты? То, что люблю я, бежит, пропадая. Звучен твой голос, Земля молодая. Ты многоцветна навек. Вижу я цвет твой и тайные взоры. Слышу я стройные струнные хоры, Голос подземных и солнечных рек, — Только мне страшно, что рвутся узоры, Страшно, Земля, мне, ведь я Человек. Что ж мне озера, и Море, и горы? Вечно ли буду с одною мечтой! Юноша страшен, когда он седой.

J'entends, j'entends ta voix, Terre jeune! Tout m'est visible, et tout compr'ehensible: je suis ainsi que Toi. J'entends comme respirent les fleurs nocturnes, Je vois comme tressaille le brin d'herbe qui 'ecl^ot. Mais j'ai peur d'un vide soudain qui soit dans mon ^ame! A quoi me sert que l'un apr`es l'autre des traits de vie surgissent? Ce que j'aime, s'enfuit et se perd… Sonore est ta voix, ^o jeune Terre! Tu es multicolore pour 'eternellement! Je vois tes nuances et les regards secrets, J'entends harmonieusement les choeurs des rythmes, La voix des rivi`eres et souterraines et solaires, — Mais, j'ai peur! parce que les dessins se d'echirent, J'ai peur, ^o Terre, — je suis un Homme! A quoi me servent et les lacs, et la mer, et les monts? Serai-je seul, 'eternellement, avec le r^eve?… L'adolescent fait peur, lorsqu'il est chenu!

12

Что же, что там шелестит? Точно шорох тихих вод. Что там грезит, спит не спит, Нарастает и поет? Безглагольность. Тишина. Мир полночей. Все молчит. Чья же там душа слышна? Что так жизненно звучит? Голос вечно-молодой, Хоть почти-почти без слов. Но прекрасный, но святой, Как основа всех основ. Перекатная волна. Но не Море. Глубоко Дышит жизнь иного сна. Под Луной ей так легко. Это нива. Ночь глядит. Ласков звездный этот взгляд. Нежный колос шелестит. Все колосья шелестят. Отгибаются, поют, Наклоняются ко сну. Соки жизни. Вечный труд. Кротко льнет зерно к зерну. Что там дальше? Целый строй Неживых — живых стволов. Гроздья ягод над землей, Вновь основа всех основ. На тычинках небольших Затаенная гроза, Звонкий смех и звонкий стих, Миг забвения, лоза. Радость светлая лица, Звезды ласково глядят. Зреет, спеет без конца Желтый, красный виноград. Эти ягоды сорвут, Разомнут их, выжмут кровь. Весел труд. Сердца поют. В жизни вновь живет Любовь. О, победное Зерно, Гроздья ягод Бытия! Будет белое вино, Будет красная струя! Протечет за годом год, Жизнь не может не спешить. Только колос не пройдет, Только гроздья будут жить. Не окончатся мечты, Всем засветится Весна! Литургия Красоты Есть, была, и быть должна!