Континент Евразия
Шрифт:
Поразителен контраст между судьбами русской культуры, с одной стороны, в условиях монгольского и, с другой стороны, литовско-польского владычества. В условиях первого был подготовлен культурный расцвет Московской Руси XV–XVI веков. В условиях второго культура русского племени, попавшего под литовско-польскую власть, в конце концов почти исчезла с поверхности исторической жизни.
Русскость оказалась несовместимой с латинством, а латинство, в свою очередь, оказалось несовместимым с осуществлением объединительной роли в пределах евразийского мира [228] . Этот исторический итог, выводимый из рассмотрения судеб литовского и польского государства, не препятствует признанию значительности той геополитической конъюнктуры, при которой течение Днепра от истоков до устья было в руках единой литовской власти (Витовтова таможня на Днепре, в районе позднейшего Херсона), когда магистраль Днестра была в обладании той же власти [229] , когда литовские войска проникали в позднейшую северную Таврию и на Крымский полуостров (например, в 1397 г.).
228
Вторичную попытку принять на себя эту роль, столь же безуспешно, как и в XV в., произвела на этот раз польская государственность в первой половине XVII в. (агрессивная политика в годы московской смуты, колонизационная и организационная деятельность И. Вишневецкого
229
По Днестру сплавляли хлеб из Подолии. В 1415 г. несколько кораблей с хлебом из Гаджибея (позднейшей Одессы) спасли от голода Константинополь, окрестности которого были опустошены турками. В связи с этим указанием интересно отметить устойчивость некоторых "геокультурных" и хозяйственно-географических конъюнктур. В XIX в., уже при русской власти, Одесса была портовым городом польских (нередко литовско-русского корня) помещиков "юго-западного края".
Новое (после "замятии великой") усиление Орды сказалось в годы правления Мамая и затем, в особенности, при Тохтамыше, а также в период правления Едигея и несколько позже. Было не только приостановлено распадение основного ядра золотоордынской державы (на которое указывало появление в 1360-1370-х гг. независимых владетелей в Мордовской и Болгарской земле), но также и Северо-Восточная Русь, сначала после Куликовской битвы, а затем после периода фактической независимости 1395–1411 гг. была снова приведена к подчинению. Однако также в этот период, несмотря на победу на Ворскле, Золотая Орда не вытеснила польско-литовского государства из западно-причерноморских степей. Вытеснение это произошло в период второго "возрождения" золотоордынской государственной традиции, протекавшего в виде укрепления и расширения Крымского ханства… Первому же (только что упомянутому) "возрождению" золотоордынской традиции способствовало возникновение на Среднем Востоке новой мощной монголо-турецкой державы Тимура.
В геополитическом отношении держава Тимура уже тем интересна для русских историков, что во всяком случае более половины (по пространству) подчинявшихся Тимуру земель вошло в состав позднейшей Российской империи, а ныне входит в пределы СССР, в которых, в свою очередь, эти земли составляют значительную часть территории.
Затем: 1) именно ставленник Тимура (в период, когда он был его подручным) Тохтамыш вновь подчинил Москву золотоордынской власти, а через посредство Золотой Орды — власти Тимура (1380-е гг.); 2) другой ставленник Тимура, сменивший Тохтамыша, Темир-Кутлуй (действовавший совместно с князем Едигеем), разгромил Витовта на Ворскле, чем помог делу защиты Москвы от литовского натиска и устранил литовскую "кандидатуру" на роль собирателя евразийских земель…
Вовлеченность Руси на периферию Тимуровой державы имеет большое систематическое значение. Вовлеченность эта, сочетаясь с другими историческими фактами, знаменует принадлежность Руси (восточных славян) к тому историческому миру, который именуем миром евразийским.
Процесс распадения Золотой Орды, остановленный во второй половине XIV в. усилиями Мамая, Тохтамыша и Едигея, возобновился около середины и во второй половине XV века. Одним из первых выделилось Казанское ханство. Его возникновение опиралось на ту традицию государственной самостоятельности, которая была присуща землям бывших волжских болгар (области вокруг места впадения Камы в Волгу). Существование Казанского царства (1455–1552) предварялось многовековым существованием царства волжских болгар (с Х в. — мусульман в своей социальной верхушке), а также правлением Булат-Темира (хана Болгарской земли после "замятии великой"). Этот ряд государственных образований (Болгарское царство — царство Булат-Темира — Казанское) представляет собой политическое знаменование определенного культурного факта.
В областях вокруг впадения Камы в Волгу существовала и существует особая культура, которая с течением веков все более окрашивалась в цвета ислама. Эту культуру можно назвать "средневолжской". Изучение этой культуры составляет одну из существенных задач исторического исследования России-Евразии. Наряду с бравославно-русской именно средневолжская культура представляла собой крупное явление в геополитическом круге Золотой Орды. Исторические известия ХIII в. дают основание заключить о некоторой конкуренции между этими культурами в золотоордынской царственной ставке [230] . Это выразилось, между прочим, в принятии золотоордынскими царями ислама. Впрочем, ислам проникал в царскую ставку не только с севера (со средней Волги), но и с юга. Определенно с севера (из Казани) шел ислам к целому ряду народов Среднего Востока в XVI–XIX вв. (ногаи, башкиры, "казаки").
230
Наряду с обращением членов царского дома в ислам происходили обращения в православие (крещение митрополитом Кириллом царевича Петра в середине XIII в.).
Основателем независимого Сибирского царства, охватившего северную часть зауральских владений Золотой Орды, явился ишимский хан Ибак (убийца хана Ахмата). История сибирских улусов Золотой Орды являет картину постепенного продвижения татарских поселений и татарских политических центров из пределов степи в пределы лесной зоны. В конце XV и в первые три четверти XVI в. Сибирское царство в значительной мере входило в ту систему государственных образований, которая возникла в результате распадения Золотой Орды и в которой действовало и развивалось также и Московское государство. Также и в это время Уральский хребет не являлся существенным геополитическим рубежом, как не является он существенной географической границей. Зауральские владетели оспаривали у Москвы влияние в Казанском царстве. Уже в конце XVI в. (в период борьбы царя Кучума с московскими воеводами) сибирский царевич Аблай (вместе с "казацким" ханом Ак-Назаром) ходил походом на только что основанный московскими воеводами в башкирских землях город Уфу… В XVI в. история Сибирского царства выдвинула крупную фигуру Кучума. Сперва он был объединителем распавшегося перед тем Сибирского царства. В позднейшие годы в социальной среде зауральских татар, уже затронутой социальным распадом, он вел исключительную по упорству борьбу с распространением московской власти (1582–1598). Вытесненный из частей Сибирского царства, находившихся в пределах лесной зоны, он продолжал борьбу в степной (точнее — лесостепной) части своих владений. Окончательное поражение было нанесено ему на Оби, несколько выше позднейшего Ново-Николаевска (на восточной окраине Барабинской степи). Почти тысяча верст (по прямой) отделяет эти места от Искера, той столицы Кучума, которую брал Ермак (в окрестностях нынешнего Тобольска). От остяцких городков на нижней Оби до Барабинских степей и Башкирии — таков геополитический размах Кучумова царства [231] …
231
В XV–XVI вв. башкирские земли нижеследующим образом распределялись между "царствами-наследниками" Золотой Орды: башкиры, жившие по рекам Белой и Ику, плати ли ясак царям казанским, башкиры, кочевавшие по р. Узен (в позднейшей Самарской губ.) — царям астраханским, башкиры горного и лесного Урала — сибирскому царю.
Из числа "царств-наследников" Золотой
Вся позднейшая Херсонская губерния была занята татарами. Нижний Днепр, так же как и нижний Днестр, перешел под власть Крымской Орды. В 1560 г. ногайцы (зависевшие от Крымского ханства) опустошили северную Бессарабию и утвердились в южной (в так называемом Буджаке, степях между нижним Днестром и Дунаем). Таким образом, и эта область из-под власти Молдавии снова перешла под владычество степняков. На востоке подвластные Крыму кочевья захватывали нижнее и среднее течение Донца. Почти все (за исключением земель Запорожской Сечи) пространство ковыльных и полынных степей, лежащих между Доном и низовьями Дуная, оказалось в сфере влияния Крымского ханства [233] . Единственное обстоятельство, которым умалялось значение этих успехов, — возникновение и укрепление Сечи Запорожской (середина XVI в.) — нужно приписать самоначальной деятельности народных украинско-русских элементов, а не политике литовско-польской власти… Еще более крупным являлся тот факт, что своими набегами крымские ханы в течение XVI–XVIII вв. держали в страхе окраины, а в XVI в. также и центральные области Польско-Литовского и Московского государства [234] . Еще в XVII в. крымцы хозяйничали на Украине. В начале XVIII в. Слободскую Украину почти каждый год постигал татарский набег. В 1769 г. крымские татары во главе с ханом Крым-Гиреем совершенно неожиданно появились пред стенами крепости св. Елисаветы (позднейший Елизаветград) [235] . Встреченные с крепости пушечными выстрелами, татары не решились на штурм, но опустошили окрестности. Татарами было уведено из Елисаветинской провинции более тысячи человек пленных, много скота, сожжено более тысячи домов и т. д. Это было последнее татарское нашествие в русской истории. Нужно предостеречь от суждения по этому выступлению татар о более ранних русско-монгольских и русско-татарских отношениях. Власть золотоордынских царей была регулярной властью, руководствовавшейся весьма широкими религиозными и политическими принципами. Ее нельзя отождествлять и определять хищничеством позднейших татарских набегов… И однако, золотоордынская традиция сказывалась также и в Крымском ханстве (что и дает основание рассматривать усиление Крымского ханства в конце XV — начале XVI в. как второе "возрождение" золотоордынской государственной традиции). И не только в том отношении, что "крымский юрт" был основан выходцами из Золотой Орды, сохранившими об этом воспоминание, но и в смысле поддержания действительной традиции кочевого государства (в том числе родового устройства) [236] . В геополитическом смысле Крымское ханство в значительной мере восстановило юго-западную границу владений Золотой Орды.
232
В начальный период существования Крымского ханства (до воцарения Менгли-Гирея) Польско-Литовское государство пользовалось в Крыму влиянием, аналогичным позднейшему влиянию Москвы в Казанском царстве. Однако в дальнейшем параллелизм перерождается в противоположность. Казань была завоевана Москвой, а Крымское ханство отбросило Польско-Литовское государство от Черного моря.
233
Влияние это проникало и в области к востоку от Азовского моря: в степи между нижним Доном и Кубанью, в предгорные и горные страны северо-западного Кавказа.
234
Крымские татары в 1503–1506 гг. были, например, под таким внутреннелитовским (белорусским) центром, как Новогрудок, а в 1571 г., как известно, были под Москвой; в 1577 г. разорили Волынь и Подолию (в пределах тогдашней Польши) и т. д. и т. п.
235
Заложена в 1754 году. Этот набег стоял в связи с объявлением Турцией войны с Россией.
236
Военная техника крымских набегов в некоторых отношениях была близка к технике более ранних монголо-татарских походов.
Поучительно соотношение Крымского ханства и Турецкой (Османской) империи. Принужденное признать над собой власть Османской империи. Крымское ханство получило опору в существовании этой империи. С турками крымских татар соединял религиозный момент (мусульманство) и момент племенной (общие турецко-татарские корни); различал признак "месторазвития". Турецкая империя явилась наследницей Византии и усвоила себе "вокруг — цареградское" (в широком смысле) месторазвитие, т. е. северо-восточную (отчасти же восточную и южную) часть Средиземноморья. Крымское ханство являлось наследником Золотой Орды и занимало юго-западную окраину Евразии. Именно началом "месторазвития" определяется "свое лицо" Крымского ханства в составе Турецкой империи. Османская империя удерживала элементы византийской культуры. Крымское ханство хранило степную (кочевую) традицию. Выражая логику месторазвития, Турция, в геополитическом отношении, установила тоже соотношение с Крымским ханством, которое в свое время устанавливали греки в отношении скифов и генуэзцы — в отношении Золотой Орды: заняла побережья. Занятые турками пункты побережья являли геополитический аналог греческим и генуэзским колониям и факториям…
История Золотой Орды не только входит весьма существенной главой в историю Евразии, но входит также в историю России. Под пеленой Золотой Орды возрастало Русское государство. Этого нельзя сказать про Крымское ханство. Крымское ханство было одним из важнейших соперников Московского государства (и даже Российской империи) в собирании рассыпавшихся улусов бывшей Золотой Орды. Этим положением и определяется, главным образом, отношение истории Крымского ханства к русской истории и систематическое место этого ханства в общей рамке евразийской истории [237] .
237
В некоторые моменты "крымский царь" претендовал на все наследство Золотой Орды, в том числе на прямое господство над Московской Русью. В этом отношении характерны, между прочим, показания Генриха Штадена (немца-опричника при Иване Грозном, записки которого недавно изданы).
1). Влияние Крымской Орды было основным, которое конкурировало с московским в делах Казанского царства. 2). Крымский хан (при помощи турецкого султана) пытался отобрать у Москвы Астрахань (1564 г.). 3). Он же являлся соперником русской власти на Северном Кавказе, в кабардинских, черкесских и прочих делах (при Иване Грозном и позже). 4). Крымское влияние неизменно сказывалось в башкирских восстаниях против русской власти в XVII и XVIII веках. Башкиры "пересылались" с Крымскою Ордою. В начале XVIII в. к Елабуге, а затем к Казани подступала группа восставших под предводительством Акая, из рода крымских Гиреев [238] .
238
В XV–XVI вв. также зауральские (сибирские) владетели своим вмешательством в казанские и башкирские дела претендовали на роль собирателей улусов бывшей Золотой Орды и в этом качестве конкурировали с Москвой (боролись с нею в Башкирии и Казани).