Контрольный выстрел
Шрифт:
Все эти вольные мысли блуждали в Сашиной голове, вовсе не отягощенной вчерашними возлияниями. Да, но сами мысли-то были — вчерашние. И не самыми веселыми к тому же.
Поскольку пропуска на въезд в бывший «партзаказник» у него тоже не было, следовало торопиться. Алексей Николаевич же не мог не иметь такого пропуска… Однако что же делает в этом заповеднике его контора? «Мостранслес» — надо немедленно все про нее выяснить. Почему это раньше не пришло в голову? Серьезное упущение. Впору самому себе влепить выговорешник. За ротозейство. Но кому поручить разобраться с этим «лесом»? Как бы эта фирма не оказалась чьей-то очень удобной крышей… Вообще-то говоря, заняться этим могут близнецы-лазутчики из МВД и ФСБ. Вернее, не сделать. И тогда все неясное сразу станет совершенно понятным. Вот тут можно будет и со Славкой посоветоваться, у него сейчас ощущения обострены назревающим конфликтом. Только бы не получилось так, будто его нарочно «подставляют».
Машину удалось припарковать на грязной, заваленной строительным мусором площадке между Ильинкой и Богоявленским переулком. А затем бегом обратно и — в Никольский переулок. Бег не бег, но быстрый шаг для человека, который не совершает ежедневных пробежек вокруг останкинских водоемов, серьезная нагрузка на дыхалку. А при встрече следовало бы выглядеть абсолютно спокойным и даже, может быть, чуть ленивым оптимистом, выполняющим рутинную, никому не нужную работу и больше всего желающим избавиться от нее любыми путями.
Поэтому Саша умерил шаг, огляделся, выделил для себя искомый перекресток и пошел фланирующей походкой, ибо уложился в двадцать пять минут, а у дверей углового подъезда не увидел никаких машин. И правильно, потому что, когда очень надо, он умел быстро ездить. И не влипать в ненужные истории.
Ввиду прохладной погоды Турецкий надел плащ — хороший, почти новый, но, конечно, не такой длинный, какие носят сейчас богатенькие преступники и их жертвы. Главное, Саша себя в нем чувствует комфортно. Остановившись у подъезда, он поднял воротник и спокойно закурил, внимательно, но ненавязчиво оглядывая соседние дома. Служилый люд спешил на работу. Странно, что все почему-то прибегают в последнюю минуту. И в основном женщины — с многочисленными, вставленными один в другой, целлофановыми пакетами. Так, говорят, можно и тяжести носить, и что ручки оторвутся, не бояться. Бедные бабы — никуда им без тяжести. Все ж ведь уже есть, магазины ломятся и от продуктов, и от цен, а они таскают и таскают. Женщин почему-то в этом районе было большинство. Ну да, обслуга же.
Рядом мягко затормозил длинный темно-синий автомобиль «вольво» семьсот сорок. Красивая машинка — зеркально отшлифованная, мощная. Прав Мефодьич, надо уважать себя и ездить на дорогих машинах. А чтоб уважать, надо деньги большие иметь. А чтоб их иметь, надо уметь воровать. Или обманывать. Потому что то, чем мы богаты, на сегодняшний день является лишь необходимым, не больше. И лозунг: лучше быть бедным, но честным — нет, не проходит нынче. Он для немногих. Может, для дураков. Впрочем, и Турецкий не отказался бы от богатства, но честно заработанного. Однако он не артист какой-нибудь великий и не писатель-классик. Он — следователь и взяток не берет. Хотя, возможно, и зря. Ладно, чушь все это, пора знакомиться…
Алексей Николаевич оказался достаточно молодым человеком, лет, наверно, тридцати пяти, не больше, широкоплечим и узким в талии. Такими вообще-то бывают борцы-классики. Этакий треугольник, поставленный на вершину. Теперь Саша сообразил, что он, вероятно, в молодости занимался спортом, причем наверняка преуспевал, и там же, среди силовиков, мог и жену свою встретить. Ну что ж такого! Бывшие спортсмены — люди, как правило, приличные, если им повезло в жизни и их не выкинуло на обочину. Саша первым протянул руку и представился:
— Если не ошибаюсь, Алексей Николаевич?
— Вы угадали, э-э…
— Александр Борисович.
— Да-да, простите. А как вам удалось? Мы раньше не встречались?
«Ну вот и повод — лучше не придумаешь!..»
— Нет, не встречались, но я вас легко вычислил. Хотите знать, каким образом?
— Очень интересно. — Поселков тоже достал пачку сигарет и, видя, что Турецкий еще не собирается бросать свою, закурил, махнув шоферу рукой. Тот кивнул и отъехал за угол, где, наверно, у них была стоянка.
— Когда я вчера увидел вашу супругу, а я в прошлом занимался спортом, ну, необходимыми видами, профессионально, вы понимаете?..
— Да-да…
— Я подумал: наверно, из силовиков. Ядро или что-нибудь в этом роде, — он взглянул на Поселкова с интересом, угадал?
— Ну-у… — тот с улыбкой, уклончиво пожал плечами.
— А когда я вдобавок посетовал, что ж это она открыла мне дверь, не спросив, кто там, а она со смехом пожала плечами, я искренне посочувствовал тому жулику, который отважится войти к вам без приглашения. Так?
Поселков весело рассмеялся.
— Ну а дальше, вы понимаете, дело техники. Где могут познакомиться хорошие ребята? Да в спорте же! И когда вас увидел, сразу решил: скорее всего, классик. Угадал?
— Вот тут нет, я вольной занимался. Но — близко! Совсем рядом! Бросайте ваш бычок, пошли ко мне наверх.
Вот так, со смехом, причем вполне искренним, не подразумевающим какого-то обмана или подвоха, они поднялись в лифте на шестой этаж и вошли в скромный четырехкомнатный офис, обставленный, как уже знал Турецкий, вполне стандартной мебелью.
Еще в лифте Саша спросил, в какие годы он ушел с ковра. Поселков ответил, Турецкий тут же назвал несколько громких имен, он их, разумеется, знал. И вот в таком радужном настроении, когда с удовольствием вспоминаешь свою красивую, славную спортивную молодость и рядом есть человек, который тоже это помнит и разделяет твои воспоминания, они прошли через все помещение в кабинет президента.
Татьяна Павловна, явно растерянная, приподнялась со стула при их приближении, но Поселков, весело махнув ей рукой и подмигнув, подхватил Турецкого под локоть и пропустил вперед себя, как это делают с приятелями. Саша лишь коротко кивнул Грибовой, будто они были с ней совершенно незнакомы, но, войдя в скромный кабинет, обернулся и довольно громко сказал хозяину:
— Где вы такую симпатичную секретаршу отхватили, а?
— Понравилась? — со смехом откликнулся Поселков. — Садитесь, курите, сейчас мы с вами кофейку погоняем и разберемся со всеми делами. Танюша, сделай одолжение, свари нам по чашечке!.. Или вы чай, Александр Борисович?
— Кофе, оно как-то привычней.
Татьяна в полном недоумении постояла еще столбом в дверях и тихо удалилась, прикрыв, но не закрыв дверь. Естественно, а как же получать информацию?..