Контуберналис Юлия Цезаря

Мазурин Олег

– Спасибо, Мамерк, за искрение пожелания! Я верю, что и ты рано и поздно все-таки встретишь свою давнюю любовь, и у вас будет все хорошо. А пока... может, пойдем в сад поупражняемся на мечах. Глядишь, ты на время и забудешь о своих сердечных ранах. Разве не так?

– Что же, славный Иван Сальватор, это отменное предложение! Тем более у тебя в прошлый раз не получился колющийся из-под низа удар с глубоким одновременным выпадом. Да и скорость нанесения разнообразных ударов у тебя оставляет желать лучшего. Будем сегодня укреплять кисть с помощи гантели. И еще попробуешь биться двумя мечами сразу. Это нелегко конечно, но нужно овладевать этими навыками. Порой у тебя

нет щита, а врагов двое или трое, которые разом нападают на тебя и нужно от них ловко отбиться. И не просто отбиться, но еще вывести из строя кого-нибудь, либо серьезно ранив, либо убив насмерть. Но нужно отдать тебе должное. Для новичка в военном деле ты фехтуешь неплохо. Фабий действительно был хорошим учителям для тебя. Ты у него многому научился.

– Да, это так, Мамерк, он был опытным воином, так сказать ветераном, закаленным в гражданских битвах при Мунде, при Фарсале. И его проверенные сражениями приемы эффективны и полезны. Кое-что из этих боевых приемов я взял себе на заметку. У тебя я тоже учусь Мамерк. Как атаковать, как защищаться, как передвигаться. Особенно мне нравиться, как быстро и умело ты орудуешь мечом, как стремительно и неуловимо наносишь удары и в каком количестве. Со стороны, порой, кажется, что у тебя в руках не один меч или два, а целых сто!

– Ничего, Иван Сальватор, скоро ты научишься биться как я. Только нужно больше тренироваться, укреплять дух, дыхание и мускульную силу. И тогда все приложиться. И ты будешь одним из первых бойцов Рима. Наш божественный Цезарь мне за тебя еще скажет немало благодарственных слов.

– Я тоже...

И патрон с начальником охраны отправились в сад.

ГЛАВА 6.

ПИР У ДАЛАБЕЛЛЫ

Корнелий Домиций Долабелла был вынужден устроить званый пир для Цезаря: как-никак сам пожизненный диктатор и его приближенные Антоний и Лепид решили прийти к нему в гости. Первые лица Римской республики. Если откажешь - навлечешь на себя гнев властителя Рима и станешь жертвой мести с его стороны. А этого сенатор явно не желал: ему еще дорога была его драгоценная голова и драгоценная жизнь.

Долабелла прекрасно знал о планах заговорщиков (многие были его друзьями) и явно желал смерти Цезаря, но, словно предчувствуя что-то нехорошее из этой затеи, сенатор не стал прятать в тогу кинжал и нападать на своего императора - и это его спасло от смерти! Долабелла присутствовал в те злополучные мартовские иды в курии Помпея и без того натерпелся страха. Заговор провалился, его друзей арестовали, а некоторых и казнили. Но никто не выдал богача Долабеллу. Бруты убиты, Каска убит, Кассий Лонгин - тоже. Сенатора допрашивал сам Цезарь и поверил в его невиновность. Так что Корнелий Домиций пока был вне подозрений. Но вдруг Цезарь узнает о его принадлежности к заговорщикам. Вдруг кто-то из арестованных сболтнет его имя. От этой мысли по телу знатного патриция пробегала дрожь, ноги становились ватными, и становилось как-то нехорошо на душе. К тому к этому страху прибавился другой, не менее нервозный и продолжительный чем первый. А вдруг после неудачного покушения на Сальватора цезарианские ищейки выйдут на след Балдегунде, а через него - на сенатора. Тогда - тоже смерть Долабелле!

И что делать?!

Убить Балдегунде? Жалко. Где сенатор найдет такого преданного и искусного война. Такие начальники охраны на Аппиевой дороге не валяются. Значит, надо постараться задобрить диктатора удивительными гастрономическими изысками и не поскупиться на закупку и приготовления яств. И вероятнее всего придется пожертвовать своей дочерью в угоду желания контуберналиса Цезаря и дать отставку ее жениху Квинту Фаррелу - лучшему другу Долабеллы.

А что делать? Ведь жить так хочется! Как никогда!

Для пиршества у Долабеллы все приглашенные, в том числе Цезарь, Антоний, Лепид и Иван облачились в специальную обеденную одежду, более простую и удобную. Мамерк и пара его лучших бойцов в красивых шлемах и доспехах сопровождала своего патрона на званый ужин.

Рабы, наряженные в эффектные одежды разных воинов мира, встречали гостей у входа в дом. В прихожей у Долабеллы была выложена красивая мозаика. На ней - грозный страж Аида - Цербер с двумя оскалившимися собачьими головами и змеиным хвостом. Вверху мифического пса надпись на греческом: "????????" (Кербер, то есть Цербер), а внизу надпись, уже на римском: "CAVE CANEM" (Осторожно, злая собака!)

Согласно древнеримскому представлению, свирепый пес-змея Цербер, охраняя царство мертвых, охотно пропускал туда тени людей, но вот пытающихся выбраться оттуда он просто пожирал. Для того чтобы задобрить двухголовое чудовище, входившие в подземное царство, предлагали ему медовые лепешки. Так, помогая Энею проникнуть в потусторонний мир, колдунья Сибилла бросила Церберу лепешку, пропитанную настоянным на снотворной траве вином.

Поэтому около мозаичного Цербера стоял раб с полным подносом медовых лепешек, и каждый заходящий гость, чтобы пройти далее в дом и умилостивить грозного монстра, брал лепешку и, откусив кусочек, показывал ею псу или дразнил. А некоторые, обладающие более бурной фантазией, отламывали кусочек лепешки и кидали на пол, метясь в ту или иную пасть мозаичного монстра. Мол, на, кушай треклятое чудовище! Так Долабелла развлекал своих гостей, и они охотно и с бурным весельем принимали правила его игры.

В огромном триклинии находились столы и ложи. В центре - большой стол, вокруг которого расположилось девять лож поделенные на три тройки. Первая "тройка" была рассчитана на хозяина дома, Цезаря и Антония. Вторая - на Лепида, Ивана и Фабия, а третья - на других приближенных императора.

Стол справа окружало такое же количество лож, как и у первого - девять. Там располагались доблестный трибун Квинт Фаррел, друзья Долабеллы и важные сановники.

Другие столы и ложи занимали сливки римского общества: сенаторы, квесторы, трибуны, богачи, нувориши. А также богема - комики, поэты, философы, актеры, художники, содержатели гладиаторских школ и престижных борделей, в том числе и Давритус.

Сутенер поздоровался с Иваном, но Сальватор прижал палец к губам, тем самым давая понять греку, что лучше не афишировать их деловое сотрудничество. Давритус понимающее кивнул и противно улыбнулся.

На этом пиру также состоялась знаменательная встреча двух бывших и непримиримых соперников-гладиаторов, а ныне начальников охраны весьма уважаемых патрициев - Балдегунде и Мамерка.

Они изумились, когда увидели друг друга.

– Вот так встреча, Мамерк!
– воскликнул германец.
– Хвала Тунару всемогущему! Мы оба не на ристалище, а на службе. Как поживаешь, знаменитый воин Мамерк?

– Слава моим богам, хорошо. Мой хозяин - Иван Сальватор. Я начальник его личной охраны.

– А, Иван Сальватор - спаситель Цезаря? Помню его, помню, хвала ему, что уговорил Цезаря дать мне свободу. По праву, моя хорошая и сытая жизнь - это и его заслуга. Я тоже, как и ты, славный Мамерк, служу начальником личной охраны. Только другому хозяину. Его зовут - Корнелий Домиций Долабелла. И он хозяин дома и устроитель пира.

– Слава твоему хозяину!