Корабль-призрак
Шрифт:
— Благодарю вас! — отвечал Филипп. — Я действительно позабыл, кто я и где. Мои мысли были далеко отсюда. Спокойной ночи и еще раз большое спасибо!
Как и большинство кораблей того времени, «Тер-Шиллинг» по строению и оснащению сильно отличался от парусников последующих поколений. Он был соответствующим образом оснащен и имел водоизмещение в четыреста тонн. Днище его было почти плоским, борта лишь немного изгибались в том месте, где они выступали из воды, и, таким образом, его верхние палубы были лишь немного шире нижних. Как и все находившиеся на службе Компании корабли, «Тер-Шиллинг» был также вооружен. По каждому его борту располагалось по шесть девятидюймовых пушек, пушечные порты
Вряд ли стоит добавлять, что опасности далекого плавания угрожали кораблю не только из-за подобного устройства, но и вследствие увеличенной его парусности за счет огромного количества бегучего такелажа и дерева, поднятого над водой, которые, однако, не держали ветер, а лишь затрудняли движение на галсах.
Команда «Тер-Шиллинга» состояла из капитана, двух рулевых, двух лоцманов и сорока пяти матросов. Суперкарго, то есть представитель Компании, на борт еще не прибыл. Для него была приготовлена каюта в резной надстройке. Каюты на главной палубе предназначались для капитана и его помощников, а все четыре обслуживались четырьмя юнгами.
Когда на следующее утро Филипп проснулся, он увидел, что топ-паруса поставлены и якорь приподнят. Некоторые суда уже снялись с якорей и выходили в море. Погода стояла прекрасная, вода была спокойна. Настроение у Филиппа было приподнятым от предстоящих приключений и новизны положения. Капитан минхер Клоотс стоял на юте, как обычно, с трубкой во рту, и дым, который он время от времени пускал из нее, застилал линзы его подзорной трубы.
Филипп поднялся по резному трапу и поприветствовал капитана. Минхер Клоотс вовсе не был мал в обхвате, а масса вещей, в которые он облачался, немало способствовала тому, чтобы сделать его еще более округлым. Его одеяние, представленное на всеобщее обозрение, состояло из жесткой шапки из лисьего меха, из-под которой выглядывал край мятой красной ночной шапочки, красного плюшевого жилета с большими металлическими пуговицами, зеленой суконной куртки, поверх которой он имел обыкновение надевать верхнее платье из грубого голубого сукна и которая очень походила на дамскую кофту. При этом он носил черные плюшевые штаны, мятые светло-голубые чулки и широкие ботинки с серебряными застежками. Его живот перетягивал широкий пояс и прикрывал фартук из канвы, который широкими складками спускался почти до колен. За пояс был заткнут нож с широким лезвием, вложенный в ножны из акульей кожи. В таком виде любил появляться минхер Клоотс — капитан «Тер-Шиллинга».
Капитан был так же высок, как и толст. Его лицо было овально, а черты лица массивны. Поседевшие волосы развевались на ветру, а кончик прямо торчавшего носа был всегда красным по причине привычки прикладываться к бутылке вина и от жара его короткой трубки, которую он только тогда не держал во рту, когда ее выколачивал, спал или отдавал указания.
— Доброе утро, сын мой, — отвечал капитан Вандердекену, выпуская из трубки облако дыма. — Мы задерживаемся только из-за суперкарго, у которого, видимо, нет большого желания появляться на борту. Уже больше часа его ждет у берега лодка, а за это время конвой уйдет далеко от нас. Мне хотелось бы, чтобы могущественная Компания позволяла нам ходить под парусами без этих господ, которые, по моему мнению, только мешают делу. Но на берегу об этом
— Какие же обязанности исполняет такой представитель на борту? — спросил Филипп.
— Он должен присматривать за грузом и сбытом товара, но если бы эти господа не занимались больше ничем, то было бы не так уж плохо. Но такие люди занимаются всем и всеми, прежде всего созданием для себя максимального уюта и ведут себя на борту как короли, поскольку знают, что к ним никто не посмеет приблизиться и что одно их слово о невнесении в списки конвоя подвергнет корабль опасности. Компания настаивает, чтобы ее представителям оказывались всяческие почести. Когда они поднимаются на борт, мы должны приветствовать их пятью пушечными залпами.
— Вам что-нибудь известно, капитан, об этом представителе?
— Ничего, кроме слухов. Один из моих коллег, который уже ходил с ним, говорил мне, что тот слишком боится моря и слишком воображает о себе.
— Мне хотелось бы, чтобы он прибыл побыстрее, — сказал Филипп, — поскольку я едва могу дождаться, когда ветер наполнит наши паруса.
— У вас, должно быть, натура бродяги? — спросил капитан. — Как я слышал, вы оставили уютный домик и к тому же красивую жену.
— Меня тянет посмотреть мир, — отвечал Филипп. — К тому же я должен научиться управлять кораблем до того, как куплю себе свой, чтобы затем попытать счастья, путешествуя самостоятельно.
«Ах, как это противоречит моим собственным желаниям!» — подумал Филипп.
— Океан приносит богатство, но и, как правило, поглощает его, — возразил минхер Клоотс. — Если бы я мог превратить это судно в хорошенький домик и имел бы кучу гульденов в придачу, то вы не увидели бы меня здесь, на юте. Я дважды обошел под парусами этот Мыс, что вполне достаточно, потому что в третий раз все может обернуться совсем не так благополучно.
— Неужели это так опасно? — прозвучал вопрос Филиппа.
— Не менее опасно, чем пробираться сквозь течения и преодолевать прибой, обходить подводные рифы и песчаные отмели, штормовать в бурном море, а в остальном — ничего страшного! Даже если вы станете на якорь в бухте с этой стороны Мыса, вас все равно одолеет страх, якорь не будет держать, а ветер понесет в открытое море или выбросит на берег к дикарям и притом так стремительно, что вы даже не успеете надеть штормовку. Если же вам повезет оказаться по другую сторону Мыса, то там волны будут весело плясать под жгучими лучами солнца, будто в праздник, и вам придется неделями под безоблачным небом ждать хотя бы легкого бриза, чтобы сдвинуться с места.
— В какие гавани мы будем заходить, минхер?
— Об этом пока я мало могу сказать. Гамбрун в Персидском заливе будет, видимо, первым сборным пунктом флотилии. Потом мы разделимся. Одни пойдут прямо на Бантам на острове Ява, другие — в залив, чтобы закупить камфору, каучук, бензой и воск. Там же можно выменять золото и слоновую кость. Но опасайтесь местных жителей, минхер Вандердекен! Эти дикари хитры, а их кривые ножи, крисы, остры и отравлены смертельным ядом. В тех водах я участвовал в жарких сражениях с португальцами и англичанами.
— Но теперь мы живем в мире со всеми, — возразил Филипп.
— Твоя правда, сын мой. Но за Мысом не следует доверять подписанным договорам. Англичане сильно теснят нас, преследуют по пятам, и им нужно дать отпор. Мне кажется, наш флот потому так сильно вооружен и прекрасно оснащен, что мы опасаемся нападений с их стороны.
— Как долго, по вашему мнению, будет продолжаться наше плавание?
— Это смотря как выйдет, — отвечал разговорчивый моряк. — Думаю, что примерно два года. Если нас не задержат в фактории военные действия, в чем я почти убежден, плавание может завершиться и раньше.