Коралловый город
Шрифт:
— На всех хватит, будем спасать по маленькому кусочку…
Полетели оторванные клешни, вода замутилась. Миг — и о путешественниках забыли, внизу кипела драка. И только один Ходульный Краб отошел в сторонку, утвердился на восьми лапах-ходулях, а двумя потянулся вверх, пытаясь ухватить карету. Одна клешня царапнула о днище, и тут Звездочет-Клоун очнулся:
— Ходу! — крикнул он на Крылаток, те рванулись. Ходульный Краб не удержал равновесия и упал в свалку. Какой-то Крабик-косолапик испуганно бежал к щели…
— Вот они, спасители! — кивнул на побоище Звездочет-Клоун. —
Долго тянулись внизу мрачные скалы, на которых, словно валуны, виднелись там и сям круглые крабьи панцири. Крылатки задыхались: вода здесь была тихая, затхлая. Так и хотелось опуститься на дно, отдохнуть, но там поджидали, притаившись и поблескивая глазами, «гостеприимные» Крабы.
Наконец измученные Крылатки почувствовали освежающие струи. Это были Струи Кальмаров! Тотчас карету путешественников захлестнуло длинное щупальце с крючком на конце. Гигантский Кальмар таращил круглые, с тарелку глаза. Отовсюду мчались другие чудища с развевающимися щупальцами.
Смешинка и к ним обратилась с просьбой помочь царевичу.
— У вас добрые и выразительные глаза, — сказала девочка. — Такие глаза не могут принадлежать тем, кто стремится к злу. Вы летаете в воде, как по воздуху. Вам ничего не стоит облететь моря и океаны и отыскать того, кто хорошо отзовется о царевиче Капельке. Ведь вы хотите этого?
Гигантский кальмар Кракен не спеша расправил щупальца.
— Ты маленькая и глупая, и мы прощаем тебе маленькие глупости, которые ты сейчас сказала. Взгляни не на глаза, а на тела наши, и ты поймешь, чем мы живем — добром или злом. У нас десять рук, и они приспособлены для того, чтобы хватать добычу и больше не выпускать. Мы действительно рассекаем воду так, что никто не сумеет нас обогнать.
Когда-то мы, Кальмары, владели всем подводным миром. Мы резвились, не зная страха, а нас боялось все живое. Так бы и оставаться нам на вечные времена властелинами подводного царства, ан нет — нас обуяла гордость.
Решили и воздух захватить в свои щупальца. Мы стали выскакивать из воды и летать в воздухе. Ловили птиц и пожирали их.
Но уже надвигалась беда. Вверху жили зубастые киты — Кашалоты. Они дышали воздухом, поэтому ловили тех рыб, что плавали у поверхности. Как-то один Кальмар, налетавшись в воздухе, упал прямо в пасть Кашалоту. Добыча тому показалась вкусной. И Кашалоты начали гоняться за Кальмарами и даже ныряли за нами до самого дна. Не стало нам спасения! И вот те, что остались, нашли защиту у Великого Треххвоста. Здесь и несем службу, ожидая того часа, когда Кашалоты уберутся куда-нибудь подальше.
— И что же вы тогда будете делать? — спросил Звездочет-Клоун.
— Опять захватим глубины и будем владеть ими, не нуждаясь в покровительстве. Но действовать станем умно — не полезем ни в воздух, ни на землю…
— Значит, теперь вы стали скромнее — удовлетворитесь такой малостью, как океанские глубины.
— Что поделаешь, — вздохнул Кракен. — Хотелось бы большего… Предки рассказывали, что птицы такие вкусные! Особенно большие, с огромными крыльями…
— Аисты? — быстро подсказал Звездочет-Клоун. Смешинка вздрогнула.
— Не помню. Может быть, и аисты.
Миновав струйные владения Кальмаров, карета с пассажирами опять очутилась в спокойных водах. Там и сям в воде, как причудливые цветы, висели разноцветные Медузы. Казалось, они совершенно неподвижны, однако едва появились путешественники, как перед ними сомкнулась прозрачная стена. Они посмотрели назад — там густо наплывали вытянутый обтекаемые Корнероты, между которыми сновали крошечные Обелии, а вверху над головами двигались целые флотилии Парусников и Португальских корабликов.
— Не торопитесь! — сказала путешественникам громадная бородатая Цианея. — Жалка участь того, кто постоянно торопится. Все время на бегу, некогда подумать. И в результате ничего не успевает сделать.
Звездочет-Клоун поклонился Цианее.
— Слышу умные речи! Значит, вы, Медузы, всегда поступаете верно?
— Так, Звездочет-Клоун, — ответила Цианея. — Мы всегда правы. Посмотри: не мы ли самые медлительные создания в мире? И не мы ли настолько мягкотелые и прозрачные, что иногда нас трудно отличить от самой воды? И это в то время, когда каждый стремится одеться в панцирь или спрятаться в надежную нору, каждый стремится плавать быстрее всех, чтобы убежать от врагов и настигнуть добычу! Казалось, мы обречены на гибель. Однако нас так же много, как воды в морях и океанах…
— Почему же?
— Потому что мы не спешим, — самодовольно продолжала Цианея. — За нами всегда последнее слово.
— Да, это верно, — закивал Звездочет-Клоун, глядя на жгучие стрекала Цианеи. — Однако почему вас не побеждает всякий, кто хоть немного тверже вас?
— Потому что не так тверды те, которые кажутся твердыми. Возьми хотя бы устрицу. Снаружи она — камень, а внутри — такая же мягкая, как мы. И так у всех: внутри самого твердого существа есть мягкий студенистый кусочек, который рождает неуверенность и страх. А мы цельные. Мягкость мы сделали своим оружием.
— Если вы настолько мудры, то помогите спасти царевича от гибели, — обратилась Смешинка к Медузам.
Они внимательно выслушали ее рассказ.
— Все это кажется весьма интересным, — пробормотала Цианея.
Остальные Медузы многозначительно молчали.
— Значит, вы можете найти выход? — волнуясь, спросила Смешинка.
— Да, — ответила Цианея, колыхнув бородой. — Но когда мы найдем его, то никому об этом не скажем.
— Вот новость! — удивилась Смешинка. — Почему же?
— Потому что всю нашу мудрость мы храним при себе, — наставительно произнесла бородатая Медуза, и все остальные одобрительно закивали. — Если бы мы делились ею, что осталось бы нам?
Путешественники тут же распрощались с Медузами.
— Ну вот, — сказали Крылатки, когда карета оставила позади Стену Медуз. — Мы честно старались найти того, кто сказал бы доброе слово о царевиче… Теперь ничто не помешает возмездию.
Девочка с горя бросилась к царевичу Капельке, и он нежно прижал ее к своей груди.