Король гор. Человек со сломанным ухом

Абу Эдмон

Он ловко высморкался с помощью пальцев и очень серьезным и ласковым голосом стал диктовать:

«Свет моих очей (дорогое мое дитя), хозяйка пансиона написала мне, что твое здоровье пошло на поправку, и с наступлением весны ты излечилась от тяжелой простуды. Вместе с тем, учителя недовольны твоим прилежанием и жалуются, что в апреле ты совсем перестала учиться. Госпожа Маврос говорит, что ты стала рассеянной и все время сидишь, облокотившись на книгу и глядя в потолок, словно думаешь о чем-то постороннем. Будет нелишним напомнить тебе, что ты должна прилежно трудиться. Ты во всем должна брать пример с меня. Если бы я был таким же бездельником, как все остальные, то не смог бы занять столь высокого положения в обществе. Я хочу, чтобы ты была достойна меня, и поэтому не жалею средств на твое образование. Я никогда ни в чем тебе не отказывал и у тебя были те учителя и те книги, о которых ты просила. Но мои деньги должны приносить пользу. В Пирей уже доставили Вальтер Скотта и “Робинзона”, а также все английские книги, которые ты захотела прочитать. Скажи моему другу с улицы Гермеса, чтобы он забрал их на таможне. С этой же оказией доставили заказанный тобою браслет и ту самую стальную машинку для раздувания твоих юбок. Если твое венское пианино действительно так нехорошо, как ты утверждаешь, и тебе абсолютно необходим инструмент фирмы Плейелъ, то ты его получишь. После продажи урожая я потрясу парочку деревень, и даже черт не помешает мне стрясти с них деньги на хорошее пианино. Я, как и ты, считаю, что тебе необходимо разбираться в музыке, но в первую очередь ты должна учить иностранные языки. Проводи воскресные дни так, как я тебе велел, и пользуйся любезностью наших друзей. Ты должна свободно говорить по-французски и по-английски, но главное — по-немецки. Ведь, в конце концов, ты рождена не для того, чтобы жить в этой маленькой смехотворной стране, и я скорее умру, чем выдам тебя замуж за грека. Ты дочь короля и можешь выйти замуж только за принца. Я имею в виду не принца контрабандного бизнеса, вроде наших фанариотов¹⁸, кичащихся родственными связями с восточными императорами, которых я не взял бы даже в лакеи, но настоящего принца, правящего и коронованного. Сейчас в Германии есть много подходящих принцев, и я с моим богатством могу позволить себе выбрать одного из них. Если немцы сочли возможным занять наш трон¹⁹, то я не вижу причин, по которым и ты не могла бы стать их королевой. Так что поторопись выучить их язык и сообщи мне в следующем письме о своих успехах. На этом, дитя мое, я заканчиваю, нежно тебя целую и шлю тебе вместе с платой за очередной триместр мое родительское благословение».

Миссис Саймонс наклонилась ко мне и прошептала на ухо:

— Что он диктует этим бандитам? Наш смертный приговор?

Я ответил:

— Нет, сударыня, он пишет письмо своей дочери.

— Рассказывает о том, как взял нас в плен?

— Нет, пишет о пианино, кринолине и Вальтере Скотте.

— Это может затянуться. Нам когда-нибудь предложат завтрак?

— А вот и его слуга. Он принес нам сладости.

К нам подошел кафеджи Короля, держа на подносе три чашки кофе, коробку рахат-лукума и банку варенья.

Англичанки с отвращением отвергли кофе, поскольку он был приготовлен по-турецки и трясся, словно жидкая каша. Я, как настоящий ценитель восточной кухни, с удовольствием выпил свой кофе. Варенье, оказавшееся щербетом из лепестков рос, не имело большого успеха, поскольку на троих нам выдали лишь одну ложку. Тонким натурам приходится тяжко в этой стране простых нравов. Зато порезанный на кусочки рахат-лукум пришелся дамам по вкусу, хоть и заставил их слегка поступиться привычными манерами. Они без стеснения брали своими прекрасными

ручками пахучее крахмалистое желе и довольно быстро опустошили коробку. А Король тем временем диктовал следующее письмо:

«Г-дам Барли и Ко, Кавендиш-сквер, 31, Лондон.

Я ознакомился с вашим отчетом и прилагаемой выпиской и принял к сведению, что остаток на моем текущем счете составляет 22 750 фунтов стерлингов. Прошу вас половину этих средств поместить во вклад под три процента годовых, а на другую половину приобрести облигации “Креди мобилъе”, причем сделать это до того, как будет произведена выплата по очередному купону. Прошу также продать акции Британского королевского банка, поскольку этот актив не внушает мне большого доверия, а вместо них приобрести акции

компании “Лондонский Омнибус”. Если удастся выручить 15 ооо фунтов стерлингов за мой дом в Стрэнде (столько за него давали в 1852 году), тогда на указанную сумму приобретите акции компании “Вьей-Монтань”. Отправьте братьям Ралли юо гиней (2 645 франков). Это мой взнос на содержание Эллинистической школы в Ливерпуле. Я серьезно обдумал ваше предложение и после зрелых размышлений решил, что буду, как и прежде, проводить только и исключительно наличные сделки. Срочные сделки слишком ненадежны, и у главы семьи, коим я являюсь, они не вызывают доверия. Мне прекрасно известно, что при размещении моих капиталов вы руководствуетесь принципом разумной осторожности, что всегда было отличительной чертой вашего учреждения. Вы утверждаете, что данное направление инвестиций гарантированно приносит прибыль, но я, тем не менее, намерен стоять на своем. Должен признаться, что мне внушает отвращение сама мысль, что я оставлю своим наследникам состояние, приумноженное путем биржевой игры.

Примите и проч.

Хаджи-Ставрос, вкладчик».

— В письме речь идет о нас? — спросила Мэри-Энн.

— Пока нет, мадемуазель. Его величество проводит реструктуризацию своих вложений.

— Свои вложения он осуществляет прямо здесь? Я полагала, что этим занимаются только у нас.

— Скажите, а не является ли ваш отец компаньоном банкирского дома?

— Именно так, банкирского дома Барли и Ко.

— А сколько лондонских банкиров носят такую же фамилию?

— Насколько мне известно, только один.

— Вам когда-нибудь доводилось слышать, что банкирский дом Барли имеет интересы в странах Востока?

— Он имеет интересы во всех странах мира.

— А сами вы живете на Кавендиш-сквер?

— Нет, там располагается офис. Наш дом находится в Гайд-Парке.

— Спасибо, мадемуазель. С вашего позволения, я буду слушать дальше. От писем этого старика дух захватывает.

Закончив письмо банкиру, Король немедленно принялся диктовать подробный отчет акционерам его банды. Этот любопытный документ он адресовал Джорджу Микроммати, офицеру связи королевского дворца, которого он попросил огласить отчет на общем собрании акционеров.

Далее приводится содержание отчета в полном объеме и без изъятий.

ОТЧЕТ О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

национальной компании

«КОРОЛЬ ГОР»

в 1855/56 хозяйственном году

Королевский лагерь, 30 апреля 1856 г.

Господа, управляющий делами акционерного общества, которого вы облекли своим доверием, представляет вам отчет о деятельности предприятия в истекшем году. Начиная с того дня, когда в присутствии афинского королевского нотариуса мэтра Тсапаса был подписан акт об учреждении нашей компании, нашему предприятию ни разу за все время своего существования не приходилось преодолевать столь серьезные препятствия и сталкиваться с беспрецедентными по своему характеру затруднениями. Судите сами: в истекшем году более или менее нормальное функционирование предприятия общенациональной значимости приходилось поддерживать в условиях иностранной оккупации и в присутствии двух иностранных армий, настроенных если не враждебно, то во всяком случае недоброжелательно. Пирейский порт в настоящее время находится под контролем иностранных войск, граница с Турцией охраняется с невиданной тщательностью, и в связи с этим, мы, несмотря на все наши старания, были вынуждены резко ограничить масштабы и географические рамки нашей деятельности. К этому добавилась острая нехватка средств, вызванная общей недостаточностью ресурсов развития, которая в свою очередь обусловлена дефицитом денег в стране и сокращением валовых урожаев. Урожай олив оказался значительно меньше ожидаемого, урожайность зерновых не превышает средних значений, а в виноградарстве пока не удалось избавиться от мучнистой росы. В сложившихся обстоятельствах было крайне непросто рассчитывать на благосклонность местных властей и заботу родного правительства. Наше предприятие настолько тесно связано с интересами всей страны, что обеспечивать высокую эффективность своей деятельности оно способно лишь в условиях всеобщего процветания. И наоборот: на результатах его деятельности сказываются все бедствия и напасти, обрушивающиеся на общество в целом. Такое положение неизбежно: ведь если у людей ничего нет, то и взять у них нечего или почти нечего.

Количество иностранных туристов, любопытство которых столь полезно для всего королевства и для нас с вами, в истекшем году резко снизилось. Английские туристы, благодаря которым формиро-

валась важная часть доходов предприятия, вообще перестали приезжать в нашу страну. За двух молодых американок, взятых в плен на Пентеликонской дороге, мы так и не получили выкуп. Общее недоверие, подпитываемое клеветой некоторых французских и английских газет, лишает нас людей, пленение которых имело бы благотворные последствия для нашего бизнеса.

И тем не менее, господа, наше предприятие настолько жизнеспособно, что оно сумело преодолеть последствия кризиса, поразившего сельское хозяйство, промышленность и торговлю. Капиталы, которые вы мне доверили, принесли прибыль, правда, не столь значительную, как нам бы того хотелось, но все же превышающую самые оптимистические ожидания. Но не буду растекаться мыслью по древу. Пусть цифры говорят сами за себя. Арифметика, как известно, более красноречива, чем Демосфен.