Король и Каролинка
Шрифт:
– - Замечаю, -- признался я.
– - Меня поражает, что старшие свободно играют с младшими. Как будто родные...
– - Ага, вот видишь!
– - торжествующе сказала Вика.
– - А откуда это у нас?
– - Не знаю, -- признался я.
– - Я думал, что это вообще так принято в столице.
– - Ничего подобного! В других районах такого не найдешь! Это только у нас здесь, и еще в "Клипере".
– - Тогда это, может быть, из-за Дедушки?
Вика кивнула:
– - Не "может быть", а точно! Именно он-то мне и рассказал про Шарик. Я вначале думала, что он просто рассказывает
Может быть, Дедушка и правда придумал для маленькой Вики просто добрую сказку, но эта сказка так глубоко поразила Вику, что ей очень-очень захотелось увидеть Шарик на самом деле. И однажды это произошло!
– - Не только я его видела. Его все наши по многу раз видели. Вот только вчера -- его Сереги видели, оба, они тебе скажут... Странно, что тебе еще никто не рассказал.
– - Может, пока не доверяют?
– - предположил я.
– - Может, -- Вика пожала плечами.
– - А старшего Серегу... Один раз Шарик защитил его, когда он ездил на Балаши... Там у него бабушка. К нему пристали местные ребята, он стал просить Шарик о помощи -- и помогло. Знаешь, что там было! Спроси его, он тебе сам расскажет... И это многие тебе подтвердят! У нас ребята знают: Шарик поможет, только попроси...
– - Н-да?
– - сказал я кисло. Что-то мне все это не понравилось. И Настины слова, будто Дедушка учил ее волшебству, приобрели теперь новое звучание. Конечно, Дедушка мог и не догадываться о том, что его читатели и почитатели принимают его выдумки всерьез... Но, с другой стороны, а откуда в его голове возникали эти выдумки?
Дедушкин Гений мог знать многое, о чем сам Дедушка и не помышлял! Мог, мог -- это я знаю по себе. Да, дела...
Мы, Король Владислав Первый, обеспокоены несанкционированной деятельностью неопознанных летающих объектов на нашем дворе. Мы выражаем твердое намерение непримиримо бороться за чистоту вероисповедания наших подданных.
Так размышлял я, снисходя с пятого этажа к своим четырехкомнатным апартаментам.
Стихи
Вечером меня преследовало чувство, будто я что-то забыл сделать. Что же я забыл?..
Я стал думать...Вроде, ничего не забыл. В голову лезла какая-то чепуха: что я не выучил отрывок из "Полтавы". Я действительно не выучил этот эпизод весной перед экзаменом, но это мне не помешало сдать: попался другой билет. Но что же я позабыл?..
Чтобы разобраться в себе, я на всякий случай открыл "Полтаву" и прочитал, как "Шары чугунные разят, Прах роют и в крови шипят". Гений Пушкина был великолепен, однако ничего мне не прояснил. Что же я позабыл?..
Наконец, я осознал. Я, оказывается, ничего не забыл. Просто я с нетерпением жду завтрашнего дня: я хочу играть с ребятами.
Очень хочу. Даже слишком сильно хочу -- что-то за этим скрывалось... Я стал думать, что. Я не понимал.
Наконец, я понял, что на самом деле я хочу снова увидеть Настю. Не Вику, а именно Настю. Зачем -- не знаю. Наверное, она меня просто околдовала. Желание ее увидеть было очень сильным, и столь же необъяснимым. Жених и невеста. Брат и сестра. Оно было как будто не моим, а просто навязчивым. Сам я не хотел,
А самого меня сегодня по-настоящему заинтересовала Вика. Вернее, не Вика, а ее муза. Я вдруг тоже захотел так научиться рисовать. То есть, не обязательно рисовать. Я вдруг захотел научиться чему-то такому в новой школе. Недаром же они меня выбрали. Значит, есть во мне что-то такое... И не просто есть -- оно у всех есть!
– - а оно решило проявиться через меня. Оно уже начало проявляться понемногу -- в тестах! Вот и ладушки. Попробуем проявить.
Мне пришла в голову мысль взять и сочинить стихи. Типа как Пушкин. Сочинить по методу, который мне открыла Вика: просто довериться интуиции.
Конечно, еще вопрос, хочет ли мой гений сочинять стихи. Вообще-то мой Дедушка стихов вроде не писал, он был прозаиком. Но проза -- это слишком долго для пробы. Я взял бумагу и стал думать, с чего бы начать. В голову ничего дельного не приходило. И я решил начать просто: "Я хочу поиграть". Почему бы и нет?
Во-первых, это была правда. Я ведь действительно хотел поиграть, причем как минимум сразу в двух смыслах. Во-первых, я хотел завтра утром поиграть с ребятами. Во-вторых, я хотел сегодня вечером поиграть со своим гением -- не изволит ли он проявить себя стихотворцем. А что слова стиха должны быть как минимум двусмысленны -- это мне, как сыну своего отца, объяснять было не обязательно.
Итак, я написал: "Я хочу поиграть". И стал ждать, что подскажет мне мое бессознательное. Ждать пришлось недолго. Мне пришло в голову такое продолжение: "Умираю от скуки".
Строго говоря, это была уже неправда. Я вовсе не умирал со скуки, мне было интересно. Но я решил довериться интуиции и послушно написал: "Умираю от скуки". В конце концов, может быть, в каком-то смысле это и была правда. Например, вполне может быть, где-то в глубинах моей психики некий Король действительно умирал от скуки.
Но на мое послушание Король более не откликнулся. Более ничего дельного в голову не шло. Подождав минут десять, я не раздеваясь улегся на постель. Раздеваться было рано. Я еще не прочитал вечерние молитвы. А Мама уже помолилась. Она заглянула в мою комнату:
– - Ты уже ложишься?
– - Пока нет. Просто думаю. Размышляю.
Мама благословила меня и ушла к себе.
И тут мне пришло в голову продолжение.
Я вскочил и написал новую строку: "Я ложусь на кровать. Размышлять". Но далее дело совсем застопорилось. Видать, моему бессознательному было совсем скучно сочинять стихи.
Тогда я встал и начал вычитывать вечерние молитвы. Но вечерние молитвы мне давались в тот вечер необыкновенно тяжело. Это и вообще нелегкая работа, а тут... ум мой бродил, возбужденный событиями дня. По странной ассоциации мне вдруг вспомнился тот невыносимо жаркий июньский день, когда мы с отцом Федором вместе пололи грядку. Мы пололи грядку, Мама варила обед, а послушник Виталий колол дрова. Кстати, это было после экзамена. Я только что сдал экзамен по литературе, до истории оставалось еще целых пять дней, и у меня было свободное время, чтобы пополоть грядку.