Король замка
Шрифт:
Граф любил беседовать со мной, пока болел. После несчастного случая он был привязан к замку и нашел во мне замену своим друзьям. Как я могла этого не видеть?
Задремала я только на рассвете, а когда пришла горничная с завтраком, посмотрела на нее с затаенной тревогой — нет ли каких-нибудь трагических вестей. Но она была безмятежна, как всегда.
В галерею я спустилась с чувством страшной усталости — нервы на пределе и никакого настроения работать. Утешала себя лишь тем, что, если бы что-нибудь случилось, я бы об этом уже знала.
Но прошло время — и в галерею заглянул граф! Увидев его, я вскочила с места и выпалила:
— О… значит, все в порядке?
Его лицо осталось непроницаемым, только во взгляде появилась какая-то напряженность.
— Жаль, что я не смог присутствовать на вчерашнем ужине.
— Да… жаль. Я… беспокоилась…
Что со мной? Заикаюсь, как презираемые мной глупые девицы.
Он продолжал смотреть на меня — наверное, заметил следы бессонной ночи. Какая я дура! Станет он отчитываться передо мной за каждую поездку к друзьям, как же! Теперь он, конечно, будет часто выезжать. В замке он оставался только из-за ушиба после несчастного случая.
— Кажется, вы беспокоились обо мне. (Понимал ли он мои волнения так же хорошо, как я? Или, может быть, даже лучше меня?). — Признайтесь, вы уже думали, что я лежу — один, в глухом лесу, с пулей в сердце… или нет, с пробитой головой. По-моему, вы втайне считаете, что у меня вместо сердца камень. Преимущество, в некотором роде. В смысле защиты от пули.
Бесполезно было отрицать очевидное, и я косвенно подтвердила его предположение:
— Один раз в вас уже стреляли, поэтому в том, что я подумала о повторном покушении, нет ничего странного.
— Вы не считаете, что это было бы невероятным совпадением? Человек целится в зайца и случайно попадает в мою лошадь — такое случается раз в жизни, но не каждую неделю.
— Может быть, версия с зайцем невероятна уже сама по себе?
Граф уселся на диванчик под портретом своей прабабки, показал глазами на мой табурет.
— Вам удобно, мадемуазель Лосон?
— Спасибо, вполне.
Я постепенно приходила в себя. Теперь меня смущало только одно: не выдала ли я своих чувств?
— Мы говорили о картинах, старых замках, семьях, революциях — обо всем, кроме вас самой, — неожиданно мягким тоном произнес он.
— Перечисленные вами предметы намного интереснее моей персоны.
— Вы так полагаете?
Я пожала плечами. Эту манеру отвечать на трудные вопросы я переняла у него самого.
— Я знаю лишь то, что ваш отец умер и вы заняли его место.
— Больше и нечего знать — жизнь, как жизнь. Ничем не отличается от той, которой живут люди моего класса и достатка.
— Вы не вышли замуж. Интересно, почему?
— Я могла бы ответить, как английская молочница. Меня никто не просил, сэр, — так она сказала.
— Мне это кажется невероятным. Из вас получилась бы прекрасная жена. Вы только подумайте, как бы повезло вашему мужу. Его картины всегда были бы в порядке.
— А если бы у него их не было?
— Уверен, вы бы очень быстро исправили эту оплошность.
Разговор принимал неприятный для меня оборот. Я подумала, что граф хочет посмеяться надо мной, а принимая во внимание мои новые чувства, мне не хотелось поддерживать его.
— Удивляюсь, что вы являетесь защитником брака, — сказала я и тут же об этом пожалела.
Я вспыхнула и пробормотала:
— Простите…
Он улыбнулся, язвительность исчезла.
— А я не удивляюсь, что вы удивлены. Скажите, что значит буква «Д»? Мисс Д. Лосон. Необычное имя.
Я объяснила, что моего отца звали Даниел, а мать Элис.
— Дэлис, — повторил он. — Почему вы улыбаетесь?
— Потому что вы произносите… тоже неправильно с ударением на последнем слоге. А нужно — на первом.
Он старательно повторил:
— Дэлис, Дэлис. — Мне показалось, что делает он это с удовольствием.
— У вас тоже необычное имя.
— В нашей семье оно передавалось из поколения в поколение… со времен первого короля франков. Положение обязывает. Скажем, иногда попадется какой-нибудь Людовик, Карл или Генрих, но род должен иметь своих Лотеров. А теперь давайте посмотрим, правильно ли вы произносите мое имя.
Я назвала его по имени. Он засмеялся и заставил повторить его имя еще раз.
— Очень хорошо, Дэлис, — воскликнул он. — Вам удается все, за что вы беретесь.
Я рассказала ему о родителях и о том, как помогала отцу в его работе. В рассказе проскользнуло, что именно родители удержали меня от брака. Он заметил это и сказал:
— Возможно, это к лучшему. Холостяки нередко сожалеют о своем упущении, но женатые зачастую раскаиваются куда искреннее. Дай им волю — они повернут время вспять, чтобы никогда не жениться. Такова жизнь!
— Может быть.
— Взять, к примеру, меня. Когда мне было двадцать лет, я женился на девушке, выбранной для меня родителями. В наших семьях так ведется издавна.
— Понимаю.
— Эти браки часто бывают удачными.
— И ваш? — Я почти перешла на шепот. Он не ответил, и я спохватилась. — Извините, я веду себя бесцеремонно.
— Нет. Вам следует это знать.
Интересно, почему? Сердце готово было выскочить у меня из груди.
— Брак был неудачным. Думаю, я не способен быть хорошим мужем.