Королева-пугало
Шрифт:
«Передай масло, мать», — сказал он, и она была так удивлена, что уронила ложку и расплескала суп.
Мама умерла. Она была мертва. Она уже не расплещет суп. Я не увижу ее улыбку. Она никогда не заплетет мои волосы короной. Я никогда не попробую снова ее хлеб или масло. Она никогда не коснется холодной рукой моего лба, когда я простужусь.
— Это твоя вина, — сказал кто-то, а Лиф посмотрел на меня. — Это твоя вина, — повторил голос, и я смутно понимала, что это мой голос. Мои слова. — Ты привез ее
— Нет. Я только хотел, чтобы она была в безопасности, — выдавил Лиф.
— С ним? Ты подумал, что с ним она будет в безопасности?
— Кто-нибудь мог использовать ее против меня, — Лиф рыл землю. — Я не знал. Я не подумал…
— И никогда не думаешь! — завопила я. — Все всегда так, как хочешь ты, как тебе нужно, как ты считаешь лучшим. А теперь она мертва. Ты убивал ее месяцами, и у тебя получилось.
Я услышала позади шаги, ожидала увидеть Аурека или стражей, готовых увести меня. Я развернулась с поднятыми кулаками. Мерек остановился, закрыл руками рот, глядя на маму.
— Мне жаль, — сказал он. — Боги, мне так жаль. Я не хотел…
— Так это был ты? — спросила я, слова словно выдавливались изо рта. — Ты начал пожар?
Он кивнул, на его лице застыло сожаление.
— Я так и думала.
— Я не знал… — начал он и замолчал, но мне было не так больно, как когда такое говорил Лиф. — Я думал, что она в южной башне. Я не знал, что ее переместили. Он был в главном зале с ним… — он кивнул на Лифа. — Я подумал, что там пусто. Это должно было только отвлечь, — тихо сказал он и взял меня за руки. — Прости. Эррин, мне очень жаль. Я не знал, поверь.
— Я тебя не виню, — услышала я себя. — Я виню его, — я повернулась к брату.
— Эррин, прошу, — сказал Лиф.
— Ты привез ее сюда, — и хотя я говорила тихо, слова эхом отскакивали от камня вокруг нас. — Ты довел ее до безумия. Ты убил ее.
Лиф закрыл лицо руками и согнулся, прижимаясь к траве.
— Теперь вся моя семья мертва, — сказала я ему. — Папа умер в Тремейне, а вы с мамой умерли в день, когда ты ушел. Ты мертв для меня, Лиф. Слышишь? У меня теперь нет семьи.
Обгоревшее существо простонало.
— Она жива, — крикнул Мерек и тут же склонился к ней. Лиф придвинулся к ней, протянул руку. Раздался еще один стон, и я уставилась на нее, не понимая, как она может быть живой. То, что не было черным, было красным и опухшим, рука была в волдырях, сочилась кровью. Ее волосы сгорели полностью, как и брови с ресницами. Ее платье растаяло на коже.
Мертвой она пугала, но живой… она была кошмаром.
— Эликсир, — Мерек посмотрел на меня. — Ее можно спасти Эликсиром.
Лиф качал головой, зажав рукой рот.
— Но он исцелил сломанный позвоночник твоей сестры, — возразил Мерек. — Попробовать ведь можно?
Он не поднимал голову, не говорил. Не двигался.
— Я схожу и попрошу, — услышала я себя, голос звучал издалека. — Я выпрошу.
Лиф вскинул голову.
— Он не сделает этого для тебя. Он скорее даст ей умереть, чтобы причинить тебе боль, — сказал он. А потом сглотнул. — Для меня он может так сделать. Идите. Я попрошу его. Убегайте, пока я буду у него.
Мерек смотрел поверх моей мамы на него, Лиф смотрел в ответ.
— Почему он сделает это для тебя?
— У него есть только я, — слабо сказал Лиф, мой живот словно пронзило льдом.
— У нас тоже был только ты, — сказала я, и он закрыл глаз, пролив еще одну слезу.
— Идите, — повторил он.
— Эррин? — осторожно сказал Мерек.
Я открыла рот, чтобы отказаться. Я не могла бросить ее, не зная, даст ей Аурек Эликсир или нет. Но я не успела ответить, раздался странный треск. Мы посмотрели на звук и увидели Башню Победы, она обрушилась, пыль и обломки разлетелись вокруг. Мерек толкнул меня на землю и закрыл своим телом, когда обломки попали по нам. Я задержала дыхание и прижалась лицом к земле.
Когда гул утих, Мерек поднял меня. Он был в саже и пыли, неузнаваемый.
— Уходите, — сказал Лиф сломленным голосом, вставая на ноги. — Оба. Я разберусь с куклой. Я сделаю все, чтобы исцелить ма… мать, и ты знаешь, что Сайлас будет в безопасности, пока делает Эликсир. Но ты умрешь до рассвета, если останешься.
Он знал, что Аурек со мной делает, и ничего не сделал. Я не могла двигаться.
— Эррин, — тихо сказал Мерек. — Прошу.
Я посмотрела на него и моргнула.
— Позволь сделать это, — сказал Лиф.
Я кивнула Мереку и увидела краем глаза, как Лиф опускает от облегчения плечи.
— Ты все исправишь, — сказала я, не ощущая радости, когда он вздрогнул. — Ты в долгу передо мной. Перед ней. Тебя растили не таким, ты был лучше.
Он опустил голову, и я отвернулась, не в силах смотреть на него и дальше.
— Где мы сможем выйти? — спросил у него Мерек.
— Северные врата. И возьмите это, — я оглянулась, а Лиф вытащил кусок бумаги из-под туники. Я смотрела и не двигалась, и он протянул бумагу Мереку, он забрал ее. — Позаботьтесь о моей сестре, Ваше высочество, — сказал он с поклоном.
— Что это? — Мерек посмотрел на бумагу.
— Прочитаете, — сказал Лиф, уже больше напоминая прежнего себя. — Идите, если уходите. У меня много работы.
— Погоди. Один вопрос. Почему ты не выдал ему, кто я? — спросил Мерек.
Лиф глубоко вдохнул и отряхнул форму.
— Я в долгу перед тобой, — он вытер лицо рукавом и на миг поднял повязку, я заметила розовую пустоту за ней. Он не посмотрел на нас, а ушел в темноту за Ауреком.
— Идем, — сказал Мерек, протягивая руку.