Королевский штандарт
Шрифт:
***
Кристиан проходил недалеко от Зимнего Дворца, прогуливаясь в конце дня. Он любовался красотою вечернего Петербурга, который оставлял в его душе невероятные впечатления после каждой прогулки. Ему показалось, что он увидел Анну выходящую из дворца. Приглядевшись, он действительно разобрал ее образ. Так получилось, что он поравнялся с ней, так как его шаг был очень быстрым, а она шла медленно и спокойно. Девушка увидела его, и он поприветствовал Анну:
– Доброго вечера!
На лице девушке был виден след грусти:
– И
– Что-то произошло? Почему вы такая грустная?
– Это не важно, простите.
Девушка сорвалась, и ускорила шаг, Кристиан не смог понять ничего, он остался стоять глядя в след уходящему силуэту.
Петербург обрел желтые краски от осенней листвы, город изливался золотом осени и был прекрасен. То время было прекрасным, и всю его глубину не описать ни в одном, даже самом лучшем романе; и сегодня, и через сотню лет время то не наступит вновь. И ныне живущим будет оставаться лишь наслаждаться им через книги людей существующих тогда, собственной душой прочувствовавших ту эпоху.
Дворцовые интриги, широкие балы, дипломатия, заговоры и битвы за власть, вот что хранило в себе то время, великое и таинственное. Время, когда о лампочках накаливания не знал никто, но люди стремились подарить людям свет. Время старых телеграфов и мечте об удобной связи. Время дорожной скуки в карете, или верхом на лошади, путешествуя по миру. След той эпохи живет в каждом из ныне живущих людей, передаваемый от деда к внуку, от отца к сыну. Из беседы в беседу, из романа в роман.
Глава 4
Александр не спал, ему пришло письмо из Польши, о том, что радикалы основавшие год назад в Варшаве Центральный Национальный комитет, поднимают бунт и готовят революционеров. Вот-вот могло произойти новое восстание. Самое страшное для него было то, что организаторами бунта выступали русские подданные, таковыми были Каплинский, Домбровский, и Потебня. Государь впал в ужасное состояние, в его спину будто бы воткнулась сотня ножей. Он никак не ожидал такого предательства, но забыв обо всем, он продолжал руководить страной, дабы подавить восстание в Польше. Император вызвал к себе канцлера Горчакова, тот явился быстро. Заспанный министр поинтересовался у Александра:
– Что же вам, государь, не спится?
Монарх, даже не взглянув на него спешно, но отрывисто произнес:
– Как можно спать, когда в стране начинается война.
Император был взволнован как никогда. Он ходил по залу из стороны, в сторону пытаясь придумать какой-либо план действий.
– Ваше превосходительство, у Вас был сегодня посланник Бисмарка, как же его…
Александр остановился и твердо ответил:
– Гофман.
– Ах, да, он.
– Он хотел настроить меня против Дании, я этого не терплю.
– Он лишь хотел добиться расположение к своей стране.
Александр неожиданно прокричал:
– А к моей стране кто-то располагает? – затем он стих, и, взглянув на испуганного
– Александр Николаевич. – Продолжил Горчаков. – Бисмарк готов оказать поддержку России, но Вам необязательно слать на гибель своих солдат, ведь можно обойтись без крови.
Император о чем-то подумал, и буквально поняв мысли министра, сказал:
– Я назначу аудиенцию с Гофманом на утро.
– Я смелюсь напомнить, что в Петербург приехал Лапоухов. Я думаю, стоит ему напомнить про обещанный визит.
– С Иваном у меня будет очень важная беседа. Отправь ему письмо с просьбой явиться завтра, ближе к обеду.
– Я могу идти?
– Иди.
Александр остался наедине с собой, он не до конца знал, что делать. С одной стороны Гофман мог действительно помочь в польском вопросе, с другой Россия не хотела портить отношение с Данией. Решение принять было крайне сложно, но правильную мысль подсказал Горчаков. Император знал его блестящим дипломатом, любящим Россию и заботящимся о ней, как о самом себе. Александр верил, что министру под силу найти выход даже из столь сложной ситуации. Император лег в постель и попытался уснуть, но этого у него не получилось. До самого утра он не смыкал глаз.
***
Еще не исполнилось шести часов, как монарх отправил посыльного к Кристиану, для срочной аудиенции. Он не мог ждать, внутри все будоражилось. Вернувшись обратно, гонец просил передать, что Гофман готов явиться во дворец к одиннадцати часам. Александр так сильно нервничал, что это время казалось для него вечностью. Минуты тянулись неимоверно долго, Александр ничего не ел с ужина. Наступило одиннадцать дня, но Кристиан не появлялся, император совсем разомлел, как открылись двери зала и туда вошел глава императорской охраны.
– Ваше Величество, к вам прусак, и Иван Лапоухов, говорят, Вы их ждете, пускать?
– Конечно, пускать, и поскорее.
Про себя он подумал:
Это даже лучше, что они вместе.
На Александра вновь напало волнение, от которого на лице проявились капли пота. Но как только Кристиан и Иван вошли в зал, император не подал ни единой эмоции.
Гофман поклонившись начал говорить первым:
– Вы хотели меня видеть.
Император утвердительно кивнул:
– Да. Я буду откровенен с тобой, Кристиан, мне нужна помощь в польском вопросе.
– Да, но как же наша сторона?
– Я обещаю, если вы и датчане начнете воевать, Россия не будет вмешиваться в войну, даже если об этом будет просить вся Европа, тебе же это нужно?
Гофман удивленно произнес:
– С чего Вы взяли?
– Пруссия слишком сильна, чтобы бояться Данию. Прошлую войну вы проиграли, потому что в нее вмешался мой отец, а так же англы и францы. Вашей стране не нужна военная поддержка, вам нужен наш нейтралитет, ведь я прав?
Кристиан склонил голову, и о чем-то подумав, тихо произнес: