Королевский штандарт
Шрифт:
– Вы в порядке?
Девушка будто бы только сейчас заметила Гофмана. Она посмотрела на него испуганными глазами и дрожащим голосом произнесла:
– Да, спасибо.
– Что ж Вы одна ездите, если не умеете.
Девушка подняла голову и взглянула на Кристиана:
– Я умею. Я не знаю, почему все так случилось.
Девушка заплакала, верно, от испуга.
Кристиан сел рядом:
– Ну что вы, все закончилось хорошо, не плачьте.
Девушка утерла слезы, но они продолжали течь.
Гофман достал из кармана платочек и вручил его ей, девушка приняла платок и вытерла с лица слезы, после чего Кристиан спросил:
– Как Вас зовут?
Выждав паузу, девушка ответила:
– Анна Митич.
– Вы венгерка?
– Я
Она погрустнела еще больше, но Кристиан не понял почему.
– Красивое имя, Анна.
Девушка слегка улыбнулась:
– Спасибо! А как зовут Вас, чудесный спаситель?
– Кристиан Гофман!
– Австриец?
– Прусак!
– Мне очень приятно познакомиться, но мне нужно ехать, извините!
С помощью прусака она уселась в седле и тихо поскакала в обратном направлении, теперь конь вел себя тихо. Совсем нельзя было сказать, что несколько минут назад он едва ли не убил свою хозяйку. Вдруг Кристиан крикнул ей в след.
– Где я смогу найти Вас?
– Не стоит, – только и произнесла девушка.
***
Анна вошла в дом, села за стол и посмотрела на висевший на стене портрет, где она была запечатлена вместе с отцом. Девушка не помнила свою мать: она скончалась от пневмонии, когда маленькой Анне было три года, и Йован Митич один воспитывал свою маленькую дочь. Несмотря на то, что девочка воспитывалась отцом, при том военным, она имела очень чуткую душу и мягкий характер. Йован отдавал ей все тепло, которое ему было более некому отдавать. Во второй раз он так и не женился, поскольку не смог забыть свою жену, которая стала для него всем. Да и не хотел забывать.
Когда они жили в Удовице, маленьком сербском городе, Йован каждый день (когда позволяла служба) ходил к ней на могилу, в любую погоду, будь то невыносимый зной или буря. Он проводил там не менее часа, рассказывая умершей о своей жизни. Говорил так же и о своем продвижении по службе и как растет дочка. Если его сердце что-то тревожило, он сидел на могилке более трех часов, изливая свою душу, и всегда получал утешение. Со временем к Йовану присоединилась и Анна, которая убиралась там и сажала живые цветы. Девушка признавалась сама себе, что кладбище близ Удовице – это единственное место, где она видела отца плачущим.
***
В одну из ночей октября в Россию приезжает итальянец Калисто Аллегро, подданный итальянского короля Виктора Эммануила II. Он прибыл в Империю по поручению своего монарха, дабы договориться о торговле меж государствами.
У Российской Империей с Итальянским (ранее Сардинским) Королевством отношения были довольно напряженными, ведь итальянцы были противниками России в проигранной ей Крымской войне. Несмотря на это, напряжение спадало, и король Виктор искал выгоду в бывшем противнике. Помимо всего прочего, шпионы короля донесли ему, что германцы, которые стремились объединить свои земли, что, кстати говоря, желала сделать и Италия, послали своего человека в Петербург с некой дипломатической целью. Что это была за цель, никто не знал, но Виктор был уверен, что это план по объединению Германии. Откуда взялась такая уверенность, я не знаю, и не знают, наверное, сами итальянцы. Но факт остается фактом. С миссией добиться сближения с Россией и подписания торгового договора, а так же установлением слежки за неким прусаком, которым и являлся Кристиан, прибыл Аллегро.
Стоит рассказать об этом человеке подробнее: Калисто Аллегро, сын богатого итальянца Адриано был статным двадцатишестилетним подданным Королевства Италия, пользовавшимся особым доверием у короля. Он не отличался, какой-либо смелостью или мудростью, но был упорен и всегда весел, от чего и нравился королю. Все, что начинал Калисто, он всегда доводил до конца, потому и был выбран в качестве дипломата.
Система имен Италии отличалась от всех остальных европейских систем: как и другие
Со временем все поменялось, и итальянцы носили лишь одно имя. Название которого, кстати говоря, очень часто подвергалось традиции нарекать детей именами предков. Например: первому сыну давали имя деда по мужской линии, первая дочь нарекалась именем бабушки, так же по линии отца, вторые сын и дочь получали имена деда и бабушки по женской линии соответственно. Дети, рожденные после, получали имена своих родителей либо близких родственников не успевших вступить в брак. Итальянские фамилия были схожи с некоторыми европейскими, но частично от них отличались. Они обычно оканчивались на «-i» или «-o». Происхождением фамилии могло быть: принадлежность к семье, подобно датской системе, обозначающей отца. Прозвище, которое означало что-либо. Зависимость перед господином или солдатской службой. Так же фамилия могла означать город рождения, такой являлась фамилия художника Высокого Возрождения Leonardo da Vinci, родившийся близ города Винчи.
Аллегро, кстати говоря, не был назван ни по одной из этих систем, так как в Италии допускался самовольный выбор имени. Само имя Калисто переводилось с древнеримского как «самый красивый» – его отец был весьма гордым человеком и имел мнение, что только его дети могли быть красивее детей итальянских монархов. Что вызывало такое мнение, не понимало ни общество, ни супруга, ни, наверное, сам Адриано.
Несмотря на это, Аллегро отнюдь не был красавцем, но страшным его тоже назвать было нельзя. Он был некой золотой серединой. А вот фамилия прямо говорила о нем: она означала «веселый». Он мог плясать часами напролет, всегда мог рассказать новую смешную байку и не унывал, наверное, никогда, потому что был уверен, что нет на земле того, от чего можно печалиться.
Калисто имел черные, как уголь, густые волосы, за которыми он верно трепетно ухаживал. Густые настолько, что в них с легкостью путался гребень, которым итальянец укладывал их по утрам. Чуть искривленный нос и карие глаза, они были довольно выражены и выглядели очень красиво. Его взгляд, прожигавший, казалось бы, насквозь, ровная спина, подтянутое телосложение, отчетливо проявляющее рельефный контур. Аллегро остановился в той же самой гостинице, где жил Гофман, однако он сам того не знал. Не ведал он так же, как выглядит прусский дипломат, а потому миссия его была весьма сложна. Он должен был найти его, но как – не волновало короля. Упорство итальянца часто играло с ним добрую игру, из которой он выходил победителем, и на него он и рассчитывал. Когда он вносил в свой номер вещи, с ним поздоровался человек с небольшим германским акцентом, которого не заметил Калисто. Поздоровавшись в ответ, он стал вносить свой багаж, не думая, что увидел того, кого предстояло найти.
Сам Гофман знал о том, что король Виктор послал за ним наблюдателя, о том ему сообщил Бисмарк перед самой отправкой в Петербург. В отличие от итальянских шпионов, прусские выполнили свою работу полностью, узнав имя итальянца и место его пребывания в России. Кристиан не подал виду, что раскусил планы Калисто, ведь так поступил бы либо безумец, либо человек ничего не сведущий в дипломатии, а таким Кристиан никогда не был. Он хотел спутать надзирателя и замести свои следы.
Несмотря на то, что отношение между Пруссией и Италией были дружественными, оба государства с осторожностью доверяли друг другу, боясь колкого предательства. Сам Аллегро любил прусаков, а его тайная любовь по имени Андреа была как раз из этой страны, но приказ короля не подвергался обсуждению, и требовал беспрекословного повиновения. Впрочем, Калисто не видел в том ничего плохого, ведь то могло помочь его стране, которую он очень любил.