Короли и советники
Шрифт:
Зазвенело стекло, руку полоснуло чем-то острым. Я поняла, что лечу вниз. Махнула пальцами, спокойная, бесстрашная, подумаешь, банальный спелл амортизации. А потом приду и шкуру спущу с шутника. Но тело вдруг пронзила жгучая, воющая боль, и начался ее отсчет.
Раз. В горле булькало и жгло. Я никак не могла вдохнуть, не могла пошевелиться, а вокруг было ярко-голубое небо, слепившее глаза. Свет будто хотел меня испепелить, уничтожить, превратить в часть себя. Хрипеть было больно, но я все-таки захрипела, и по щеке потекло что-то густое и отвратительно вязкое. Попробовать пошевелить рукой, наколдовать лечение, ну же, принцесса!
Два. По щеке текла кровь, и я с ужасом поняла, что не чувствую вообще ничего, кроме боли. Не ощущаю кончиков пальцев, а значит, не могу себя спасти. К небу примешались чьи-то волосы и темные глаза, пришло ощущение, с ним вместе – белая вспышка, за которой разглядеть ничего нельзя. Стон, стонать, от этого легче.
– Все будет хорошо, – уверенно сказал кто-то, и я почувствовала, что лежу не на гладкой поверхности, а на чьих-то коленях. Зрение вдруг стало кристально-ясным. Стонать, ну же, давай.
Три. Надо мной склонился Беллиан. Молчать, не издавать ни единого звука, и так уже опозорилась по полной программе.
– Сначала целение, потом боль. Простите, пресветлая, – красавчик зажмурился и стал колдовать, а я вдруг увидела, что он прокусил себе губу, и по его подбородку протянулась тонкая красная ниточка. Не знаю, как не расхохоталась в голос.
Четыре.
– Все, все. Теперь все хорошо.
Я попыталась нагло улыбнуться – выйти должно было очень эффектно, в моем-то состоянии! – и спросить: 'Да ну?!'. Смех обернулся кашлем, и остатки слов пришлось проглотить вместе с кровью. Пять.
– Да, – отозвался Беллиан, и удивление на миг расцветило мой осколчато-светлый мир боли. – Лаэн, кричи, блядь, да почему же ты не кричишь, демоны тебя забери?!
Боль действительно рвалась из легких, но так пасть перед этим типом, который на прошлой неделе обогнал меня в зачаровании… Лучше спокойно и с достоинством умереть. Шесть.
И тут боль исчезла.
Я зашлась кашлем, вздрагивая в руках Беллиана, чувствуя, что он меня обнимает, видя все и сразу, но особенно хорошо различая его, темные волосы, почти черные глаза, испуганную улыбку – и солнечный свет, который, оказывается, все это время тоже был вокруг. Семь.
– Не носите это кольцо больше, пресветлая, оно несчастливое – Беллиан стащил с моего указательного пальца побрякушку с двумя рядами сапфиров, вложил мне ее в ладонь – и вдруг рассмеялся, потерянно и горько, звонко и убито. Он так и не отпустил мою руку, и вместо боли все мое сознание оказалось заполнено этим новым ощущением.
Восемь.
Разряженная в пух и прах, я сидела в тронном зале и думала о том, что ничем не могу помочь человеку, спасшему мою жизнь. Догнать бы его, поговорить, как прежде, но… Я уронила голову на руки и сосредоточилась на прохладе, исходящей от пяти моих лучших колец. Пролежав в отключке почти два дня, я так и не смогла ничего придумать. Приходилось признать очевидное: мы с Беллианом в жизни не говорили по душам. Он молчал о своем происхождении, потом – о брате, продолжает не распространяться о смерти родителей. И смысла-то не было его догонять: за ним увязался Эллорн, а я только стала бы обузой, которой, впрочем, всегда и была.
Хотелось плакать; я провела так полдня, не зная как взбодриться – и стать нужной хоть кому-нибудь. Во дворце все, как обычно, ходили на голове: к вечеру должен был приехать старик посол. Я попыталась включиться в приготовления, тоже дело, но Эллорн велел мне забыть о работе, съездить домой за красивым платьем и сидеть отдыхать. Я вздохнула в ответ и, еле передвигая ноги, побрела вниз, переполненная чувством бессмысленности происходящего. Рядом с конюшней мне встретился Себ, я только и сумела, что махнуть рукой в знак приветствия, запрыгнуть на первого попавшегося коня и умчаться куда глаза глядят. Впрочем, толком никуда они и не глядели.
Вернувшись, я долго снимала мешок с вещами с седла, пошла во дворец – и наконец напоролась на короля. Стыд бросился мне в лицо; я с надеждой подумала, что он все-таки заметил, как я сорвалась бежать вслед за ним, но тут оборвала себя – и даже поздороваться толком не смогла. Белло в излишне вежливом тоне попросил меня составить за ужином портрет посла – и не утруждаться ничем более. Я кивнула в ответ, цепляясь за возможность быть полезной, нужной, чуть не прокусила губу от досады – и в очередной раз дала ему уйти. Научиться бы путешествовать во времени и не дать себе свалиться из окна демонской башни.
Некоторое время я придумывала соответствующий спелл, потом вспомнила, что Эллорн говорил про принца, третьи сутки сидящего в своей комнате, сняла с пальца какой-то не очень симпатичный перстень и с размаху запустила им в стену. Сколько мне тут еще торчать? Почему они даже во встречающую группу меня не взяли, ну кто поверит в эти глупости о том, что я нужна не усталая, кто поверит в то, что я вообще нужна?
– Простите.
Я даже подскочила на месте. Около двери стоял очень высокий молодой человек с пронзительными серыми глазами. Я пошевелила пальцами, готовясь без замаха бить молнией. Противный звон, возвещавший о присутствии чужаков на территории, не прекращался уже довольно давно, и кто-то этим хитроумно воспользовался. Хоть в учебники по захвату дворцов записывай. Я вздохнула, напряглась – и вдруг подумала, что просто не смогу с ним драться, попаду под заклятие и умру безо всякого сожаления. Потом все же позволила энергии сгуститься у себя в ладони. Состояние – только к подземным демонам, право слово, учителя бы за такой настрой вышибли с занятия и были бы правы. Сейчас же меня вполне могли вышибить из жизни.
– Я… Не очень уверен, что попал по адресу, – начал мой визави. – Насколько я знаю, здесь должен быть король, а вовсе не королева… – он замялся, а я растерялась.
Парень и не собирался драться, да и одет он был просто роскошно, для приема, но никак не для битвы.
– Я герцогиня.
Сероглазый маг расцвел в улыбке:
– А я посол Акероители, граф Ведиаллин, большая честь познакомиться с вами.
Он поцеловал мою руку весьма куртуазным образом и надел злосчастный перстень на безымянный палец.
Чувства, кажется, отключились совсем, поэтому я кивнула и вежливо поинтересовалась:
– А когда убивать начнете?
Лжепосол – монах, как же, да если так выглядят монахи, то что из себя должны представлять бабники? – округлил глаза и улыбнулся мне. Я продолжила скептически его разглядывать, чувствуя, как между пальцами бегает маленькая молния.
– Я отбился от группы, о прекраснейшая, и добирался сюда сам, а что до убийства – видимо, вы мне по какой-то причине не поверили; что же, в таком случае придется дождаться вашего короля, тогда я смогу вручить ему верительные грамоты. Хотите, я подожду снаружи?