Шрифт:
Евгений Кукаркин
КОРОНА ГРАФИНИ ВРЕВСКОЙ
КОРОНА ГРАФИНИ ВРЕВСКОЙ ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Таська забавна, до чертиков. Когда я пришел с армии на факультет истории ЛГУ, то
сразу попал в гущу девчоночьих интересов ко мне, как к новичку, а так же пренебрежительного превосходства парней над армейским быдло, который уже все забыл за два года службы. В первый день занятий я сел за парту показавшейся мне пустой и вытащил тетрадь для конспектов.
– Эй, это мое место. Рядом стоит существо женского пола, с огромными темными глазами, вздернутым носиком на конопатом личике, китайской челкой и большой кичкой волос сзади.
– Я могу подвинуться.
– И там занято.
– Тогда подскажите где не занято и я пересяду туда.
– А вы кто?
– Послушник, - брякнул я первое попавшееся...
– Очень интересно, только монахов нам и не хватало. Пожалуй
со мной, ведь у вас суровые правила в отношении женщин и безбрачия.
– Вы ошиблись, мадам, у монахов суровые правила только в отношении браков. Меня заинтересовало другое из вашего высказывания. Разве вы боитесь мужчин?
– Нет, я боюсь идиотов.
– Вам повезло, мадам.
– Вы так думаете?
– Я завтра принесу справку, что в монастыре хорошо кормят...
– Хм, моя подруга сегодня не придет, так что сидите..., но если бы она пришла, я
бы вас близко не подпустила...
– Разве уже идет разговор о близости...
– Нет, он идет о том, что если вы не угомонитесь, я попрошу ребят, чтобы они выкинули вас от сюда.
– Я нем, мадам, и перебираю четки. Началась лекция и перед моим носом упал листок бумаги. "Давайте знакомиться. Я, Тася." Я тут же ответил. "Я - Саша." Так мы и познакомились. Прошел год. Мы с Таськой неразлучны, вместе сдаем экзамены, зачеты, она даже в моей комнатке, в коммунальной квартире, проводит больше времени, чем в своей трехкомнатной... Таська любит везде просовывать свой носик. Чтобы я не делал, ей
все интересно. Иду на футбол, интересно - возьми; в турпоход - тем более; на пьянку к сослуживцам - еще бы, так хочется посмотреть на храбрых мужчин, служивших в ВДВ. И так везде. Вот и сегодня, мы сидим в моей комнатке, я готовлюсь к реферату, а Таська разбирает почту.
– Сколько у тебя писем. Это прислали из Москвы, от... какого то Прошина. А... это тот, парень, который с вами служил, я помню. Это из публички...
– Книгу наверно просят вернуть.
– Этот конверт от Марии Кругловой. Кто такая?
– Не знаю, сейчас разберемся.
– От дружка Коли из Дальнего Востока... Ого, даже из Смоленска, из управления по
юридическим спорам. Я отрываюсь от реферата.
– Дайка посмотреть. Из надорванного конверта выпадает листок.
– Ну что там?
– чуть не стонет Таська.
– Я получил наследство. Умер родственник, брат мамы и теперь все имущество передается мне. Они просят, чтобы я приехал и все забрал, так как надо освободить квартиру, которая к сожалению, должна перейти городу.
– Дай почитать. Она буквально вырвала у меня бумагу и тут же уткнулась носиком в нее.
– Ура... Надо срочно ехать, а вдруг там... драгоценности, антиквариат, деньги в банке. У тебя мало времени, осталось три месяца.
– Надо. Придется идти на поклон к отцу, просить деньги. Мама умерла два года назад, когда я служил в армии, а отец после ее смерти, решил от меня отделиться. Он, через своих знакомых, сумел пробить мне комнатку в
коммуналке и лихо меня переселил, когда я вернулся со службы.
– С институтом, мы все уладим, - по деловому решает Таська.
– Деньги у меня припрятаны, так что мне туда и обратно на билет хватит. Когда едем? Во дает, девочка, я ее даже не приглашал, а она уже решила.
– Погоди, Тася. Ты права только в одном, надо здесь все доделать и уладить, а потом поедем. Вдруг нам придется там заказывать машину до Питера, опять нужны деньги, а если что то хрупкое повезем нужно знать во что положим...
– И то правда. Она задумалась. Я беру второе письмо от Марии Кругловой и надрываю конверт. "Уважаемый, Александр Сергеевич. Это пишет вам соседка по квартире, вашего дяди. Я выражаю вам свое соболезнование по случаю его кончины..." Стоп. Я осматриваю конверт, он тоже из Смоленска. "... Денис Григорьевич, очень болел последнее время и мне приходилось за ним ухаживать, вот почему я и решилась написать вам письмо. После смерти вашей матери, дядя вас потерял из виду и только перед тем как самому умереть, после ряда запросов в Ленинград, он получил ваш адрес. Все свое имущество Денис Григорьевич завещал вам и мне бы хотелось, чтобы вы приехали скорее и вступили в наследство. Квартиру вашего дяди уже несколько раз пытались взломать, Неизвестные личности ходят вокруг и все интересуются, кому перепадет жил площадь. Я подразумеваю, что кто то из этих лиц, подкупил в
юридическом отделе некоторых чиновников и они поэтому не пересылают вам документов о праве наследования. Я уже здесь и так подняла скандал по этому поводу. Учтите, если в течении последних трех месяцев вы не освободите дядину квартиру, то ваше имущество могут продать или украсть. По закону, через шесть месяцев после смерти, квартира поступает во владения города... Приезжайте скорее, вторые ключи у меня. До свидания. С уважением. Мария Круглова." Таська уже вся изъерзалась на стуле.
– Ну что там?
– Соседка, дядиной квартиры...
– Дай, дай, сюда. Она выхватывает письмо и быстро читает.
– Ну вот, я же говорила. Там наверно большие ценности, раз ее пытаются ограбить.
Поехали быстрей.
– Я еще реферат не закончил...
– Да ты что? Там может уже грабители шарят по квартире, тащат картины, иконы, деньги, а ты сидишь и... реферат видите ли не сдал.
– Раз уже утащили, как ты говоришь, чего спешить?
– Да три же месяца осталось, - чуть не стонет она.
– Сегодня закончу реферат, завтра сдам, поговорю с деканом, поймаю отца..., а потом поеду.
– Ты... ты... увалень, - наконец она нашла нужное и ужасное слово.
– Прекрасно. Ты мне пока не мешай, осталось написать одиннадцать страниц. Таська в ужасе закатила глаза. Отец неохотно впустил меня в квартиру.
– Заходи. В комнате незнакомая женщина в переднике матери. Она кивает мне головой и подойдя, протягивает руку, - Любовь Павловна.
– Саша.
– Вот вы какой? А я думала, что вы худой... Паша, мне показывал ваши фотографии,
совсем не похожи.
– Я отъелся.
– Правда?
– она чувствует подвох в моих словах.
– Проходите на кухню, мы сейчас ужинать будем. Мы уместились за маленьким столом. На нем бутылка водки, салаты. Похоже после моего телефонного звонка, они подготовились. Отец разливает водку.
– За встречу, сынок.
– За встречу. Водка противная и я спешно заедаю салатом.
– Что за спешка у тебя? Что то произошло?
– Произошло. Умер Денис Григорьевич, брат мамы. Мне из Смоленска пришла бумага, просят принять наследство.
– Наследство? Чего же там такое? Мебель... Я этого брата, лет семнадцать тому назад видел. Такой невзрачный старичок, все жаловался на нехватку денег...
– Я и пришел к тебе по поводу денег. Мне они нужны на поездку. Сам понимаешь, на
студенческие не очень то разъездишься.
– Понятно. Давай по второй, сынок. Мы опять выпиваем и я чувствую, что начинаю пьянеть.
– А чего, Паша, дай ему деньги, - говорит Любовь Павловна.
– Если там мебель, он
ее продаст и поездку компенсирует.
– Ладно, дам. Деньги потом вернешь. Действительно, покажи там себя, будь оборотистым мужиком, может и себе кое что оставишь... Сразу то, по дешевке, не распродавай. Отец встает и уходит куда то в комнаты. Вскоре он возвращается и передает мне небольшую пачку денег.
– Здесь четыреста рублей. На спрячь, есть там у тебя куда?
– Куда? Только в карман брюк. Я засовываю деньги. Отец разливает третью.
– За успешную операцию.
– Отец, а если, вдруг что то там ценное, я могу к тебе домой привести. Он чуть не поперхнулся. О ценном то мой папаша и не подумал.
– Конечно, - поспешно сказала Людмила Павловна.
– Найдем куда-нибудь приткнуть. Вдруг там действительно антиквариат.
– Вези, вези, мы действительно можем сохранить. Пожалуй мне пора и уходить. Все что нужно, я получил, а бутылочка уже опустела. Людмила Павловна пила с нами, как заправский мужик. Для приличия я выпил крепкого чая и почувствовал себя почти нормально. Они тепло проводили до дверей. На улице темно и холодновато. Я долго прождал автобус и хмель медленно с каждой минутой ожидания уходил из меня, зато холод занимала его место. Автобус почти пустой и я с комфортом развалился на двух сидениях. Когда приехал на свою остановку, то с удивлением обнаружил, что на часах час ночи. В парадной тускло светит лампочка, но она сумела выхватить три тени у стен. Одна
оторвалась и небритый парень в кепке подошел ко мне. Знакомый холодок прокатился
по телу. Все остатки хмеля сразу вылетела из меня.
– Ты, Саша?
– Я. А ты кто?
– Это ты сейчас узнаешь. От стенок отрываются еще две темных личности и я понял, что если первый не начну, меня могут и отделать... Я бью его резко в живот. Парень сгибается от боли и тогда, схватив его за волосы, бросаю за себя. Он неуклюже летит головой в
дверь парадной и затихает на полу. Двое остальных притормаживают, сразу поняв, что я не такой пряник, который они ожидали получить. Щелкнул нож, у одного не выдержали нервы. Взмах, еще один, я отступаю под его напором. Перепрыгиваю через