Корона Меднобородого
Шрифт:
Ласка вместо того, чтобы рухнуть плашмя, перекувырнулся и вскочил на ноги. Противник не сразу понял, во что он такое попал, что разлетелось фонтаном в воздухе, а когда понял, увидев вертел в руках мальчишки, рассмеялся.
Улыбка держалась на его губах еще три удара. Три из трех он должен был попасть, но юнец уворачивался, не отпрыгивая на безопасное расстояние. Ладно бы он показывал движения из фехтовальных школ, но он просто шатался как пьяный.
Все уклоны выше талии? Ладно. Следующий удар пошел в ноги. Резкий полукруг над землей на уровне верха бедра.
Ласка упал вперед, дернул ногами назад,
Удар сверху вниз выбил искры из каменной мостовой. Надо было не темп набирать, а осторожно потыкать лежащего. А так Ласка повернулся набок, потом обратно, перехватил конец вертела и навалился серединой на не успевший подняться меч.
Дуэлянт шагнул назад и скривился от боли. Упав вперед, Ласка поранил ему своим нелепым, но остроконечным оружием правое бедро. Ласка оттолкнулся от мостовой, скользнул вертелом по клинку до перекрестья и левой рукой схватил ускользающий меч за кольцо на гарде.
Противник мог бы быстро отскочить, но с раненой ногой быстро не получалось, и Ласка продолжил наступление, опираясь левой на его правую, за пару шагов уверенно поднялся на ноги и нанес укол вертелом в сердце.
Толпа снова ахнула, но дуэлянт ловко повернулся левым плечом назад и хлопнул по вертелу левой ладонью, прижав его вдоль своей груди. На красном дублете сразу же отпечатался длинный жирный след.
Ласка отпустил рукоять вертела, сделал еще подшаг и ударил противника кулаком в челюсть. Тот повалился навзничь, оставив меч в руке Ласки.
Вольф, Оксана и Бенвенуто уже вышли из трактира и наблюдали за боем, стоя у двери.
— Всё, господа, — насколько мог громко, сказал Бенвенуто, — Дуэль, за которую заплачено, состоялась. Мой названный брат отстоял честь семьи. Я уезжаю из Рима.
Толпа загудела. Но с тех пор, как недруги собрались у таверны, к ним присоединились и просто любопытствующие прохожие. В том числе и при оружии. Не так-то просто без суда расправиться на улице с человеком, который завоевал симпатию непричастных.
Компания добралась до дома Бенвенуто. Ласка еще не протрезвел и опирался на трофейный длинный меч. Никто не сказал ему, что делать с этим мечом, а сам он не имел привычки по пьяни разбрасываться вещами. Меч, надо сказать, совершенно непривычный для северной Европы, да и для Рима новомодный. С тонким граненым клинком, которым ловчее колоть, чем рубить, и с плетеной гардой, надежно защищавшей кисть от ударов, но не от уколов. Хотя вряд ли кто стал бы колоть в пальцы
На счастье, недоброжелатели не разграбили дом, а обыском занимались более-менее честные люди, которые не прибрали к рукам все движимое имущество под видом вещественных доказательств. Может быть, что-то они и взяли, потому что, например, ни одного женского портрета или даже наброска Ласка не увидел. Но лук со стрелами и теплая епанча спокойно лежали на сундуке, покрывшись тонким слоем пыли.
В хозяйстве живописца нашлись седельные сумки. Бенвенуто напихал туда всяких полезных вещей, а Ласка и Оксана тем временем сгребли и увязали в тюки одежду. Вольф сходил в порт, договорился насчет мест на купеческом корабле, идущем в Геную, и нанял носильщиков с тележкой, чтобы все это довезти в порт. Уж куда-куда, а в Геную из Рима ходило по несколько кораблей в день.
На подходе к дому Бенвенуто Вольф услышал латинские молитвы в добротном хоровом исполнении. Ученый Монах Игнатий дирижировал монашеским хором, сидя на великолепном белом коне и сверкая кирасой поверх сутаны. Монахи, все поголовно крепкие и плечистые, стояли двумя идеально ровными шеренгами. Вокруг толпился простой и непростой народ, крестясь в нужных местах.
Перед Игнатием на площади, а в улицу, конечно, весь спектакль бы не влез, стоял Бенвенуто со шляпой в руках. Ласка и Оксана, не будучи католиками, скромно отошли к стене.
— Именем Отца, Сына и Святого Духа благословляю тебя в добрый путь! Иди и не греши! — завершил речь Игнатий.
Бенвенуто низко поклонился. Носильщики взяли вещи, и вся компания последовала в порт за Игнатием. За ними колонной в два ряда шествовали монахи.
— Мне тут донесли, что до порта вам могут и не дать дойти, — сказал Игнатий, — Хорош бы я был, если бы мой Орден Иисуса провалил первое же поручение еще до официального создания.
6. Глава. История Бенвенуто
В Генуе Ласка отправился на уже известный ему конский рынок. Знакомый по прошлому разу барышник, завидев его, так ускорился с потиранием ладоней, что они аж задымились.
— Пойдем снова по рынку, расскажешь мне, какой конь чего стоит! А я тебе скидку сделаю.
— Пойдем, — согласился Ласка.
Конкуренты не сопоставили в прошлый раз обход рынка в компании какого-то восточного гостя с саблей и ряд удачных сделок. Поэтому по прошествии нескольких недель дали возможность точно так же обойти рынок по кругу и записать недооцененных и переоцененных лошадей.
Довольный Ласка ушел с ведомыми конюхами четырьмя оседланными лошадьми. Даже выкупил свое седло, которое он всю дорогу от Москвы до Генуи перекладывал с коня на коня. Для Оксаны по совету Бенвенуто он купил женское седло, чтобы та привлекала меньше ненужного внимания.
Вольф тем временем нашел оружейную лавку и купил себе привычный корд. Сабельная рукоять, однолезвийный малость изогнутый клинок.
Оксана и Бенвенуто притерлись друг к другу еще в Генуе.
— У тебя, наверное, от дам отбоя нет, — сказал Вольф Бенвенуто в первый же прекрасный южным вечером на твердой земле вдалеке от инквизиции.
Это его Оксана попросила тему поднять.
— Как вам сказать насчет «отбоя нет», — скромно ответил Бенвенуто, — Не надо думать, что я в Риме первый красавец. Рим большой город. Самый большой, наверное. Тут интересных мужчин видимо-невидимо. На одних живописцах и фехтовальщиках свет клином не сошелся. Есть и рыцари, и студенты, и богачи, и начальники, и купцы, и моряки. На любой вкус. Некоторым дамам только духовных лиц подавай. Чем больше известности в дамском обществе, тем легче с дамой знакомство завести, в спальню к ней попасть, а дальше уже как сложится. Врать не буду, соблазняются не все, да не всех и хочется соблазнять. Никому не навязывался. Порядочных женщин в наших краях как бы не большинство. А мне и развратниц хватает.