Корона пастуха
Шрифт:
– У меня есть маленькие ковы, которые я на тебя возлагаю, - сказала она.
– Ась?
– Ты слышал о стирке одежды?
– А, ну да, было дело, - ответил Роб Всякограб и почесал напузник. Град мертвых насекомых и обглоданных куриных костей посыпался на землю.
– Тогда сделай мне одолжение и проведи некоторое время в судомойне, пока я летаю по делам. Помоги старику, он любит чистоту и свежее белье.
– Она строго посмотрела на Роба.
– Тебе следовало бы брать с него пример.
Тиффани не могла сдержать трепета, когда, вернувшись домой, подошла к двери в судомойню. Вокруг все сверкало чистотой, а на ветвях дерева снаружи висели старые штаны мистера Прайса, белые настолько, насколько возможно. Тиффани перевела дух.
– Отлично, - сказала она Робу Всякограбу.
– Агась, - заулыбался Роб.
– Нехитрая работенка.
– Хорошо поработали сегодня, - раздался еще один голос. Это был Двинутый Крошка Артур, Фигл, который не возражал против мытья, поскольку сперва трудился в гильдии башмачников, а потом полисменом в большом городе. Внутри Двинутого Крошки Артура, как заметила Тиффани, шел непрерывный бой между Фигловской и городской его частями, однако, поскольку каждому Фиглу нравилась хорошая драка, постоянная борьба с собой была всего лишь еще одним поводом для веселья.
Величий Ян толкнул Двинутого Крошку Артура локтем.
– Слышь, мы могем помогать старым верзилам и отмывать их сколько хошь, но мы Фиглы, и мы своей грязью дорожим. От стирки мы слабеем. Мы мыла не терпим, ясно?
– Ток не я, Роб, ток не я, - прозвучал счастливый возглас. Со стены козьего загона свалился Вулли Валенок и покатился по траве. Пузыри разлетались от него во все стороны.
– Я те говорил про это, Вулли, - проворчал Роб.
– От мыла у тебя из ушей пузыри лезут.
Тиффани рассмеялась:
– А ты сделай мыла сам, Роб. Для Дженни. Сделай подарок для своей кельды. Это просто, всего-то и нужно, что немного жира и щелока.
– О да, нащелкать мы кому хошь можем, - с гордостью отозвался Роб Всякограб.
Ну, я пыталась, подумала Тиффани. По крайней мере, души у них чисты.
Над Мелом сгущались сумерки. У подножия холма на самой кромке темного леса лежал Двурубахи, городок с претензией на нечто большее, нежели одинокий магазин, трактир и кузница. Королева Эльфов удовлетворенно улыбнулась.
Вечер выдался теплым, и в воздухе разливались привычные запахи, а небо выглядело в точности так же, как всегда. Вдалеке виднелось нечто вроде новой дороги или ручья, блестевшего под луной, но в остальном все было так, как и в прошлый раз.
Она обернулась на пленного гоблина, сидевшего со связанными руками в седле позади одного из ее стражников, и неприятно улыбнулась. Она отдаст его лорду Ланкину. Эльф немало позабавится, разрывая свою жертву на куски, - разумеется, после того, как вдоволь наиграется с нею.
Но сейчас этот гоблинский мусор привел их сюда, в эту спящую долину. Воины, облаченные в кожу и меха, с перьями в волосах, уже держали стрелы на тетивах.
Завеса между мирами не доставила проблем. Эльфам не составило труда пройти через врата - сейчас завеса была совсем слаба. Это раньше она была сильна, пока старая ведьма стояла на страже.
Звери заметили их. Едва Королева ступила на эту землю, зайцы на холмах обернулись и замерли, а совы взмыли как можно выше в небо, почуяв присутствие другого хищника.
Люди же, как правило, все замечали последними. Что ж, больше будет удовольствия...
Ничто, кроме странного отблеска на насыпи и шума далекого буйства, который королева восприняла как признак присутствия Нак Мак Фиглов, ничто не предвещало беды для первых эльфийских завоевателей за много-много лет, и эльфы принялись веселиться. Они развлеклись в паре деревень, выпуская коров, переворачивая тележки, заставляя молоко скисать, портя эль в бочках, - обычные невинные шалости. Но городок у подножия холма обещал гораздо большие перспективы для эльфов, стосковавшихся по облавам.
Наступила тишина, только позвякивали бесчисленные колокольцы в сбруях вороных коней. Эльфы ждали команды.
Она подняла руку.
Но, прежде чем она успела что-либо сделать, воздух разорвал звук, словно где-то убивали гигантскую свинью.
Этот звук сотряс весь Мел - пронзительный до боли в зубах свист, заполонивший холмы. Воздух буквально воспламенился, когда железное чудовище помчалось к городу по серебристой ниточке дороги, отмечая свой путь клубами густого дыма.
Эльфы содрогнулись, паника обуяла их. Этот звук. Этот запах железа в воздухе.
Воспользовавшись моментом, Токарная Стружка зубами вытащил из ножен оглушенного охранника, зажимавшего руками уши, каменный кинжал, спрыгнул на землю и разрезал свои путы.
– Я же говорил.
– сказал он.
– Железный Конь. Последний поезд в Дверубашки, вот что это. Там теперь работают гоблины. Там чугун и сталь.
Королева не дрогнула. Нельзя было демонстрировать страха перед придворными. Но про себя она подумала: поезд? Он большой. Это железо, о котором мы не знаем. И мы не знаем, как оно может убить нас.
– Чем его можно усмирить?
– спросила она.
– Как можно заполучить его? Сколько бед мы могли бы причинить с его помощью!
Душистый Горошек - хладнокровный Душистый Горошек, словно бы не поддающийся всеобщей эльфийской жажде террора, - улыбнулся, и его улыбка королеве не понравилась. Она словно бы прорезалась сквозь его ледяной и драматичный облик, но глаза его оставались холодными и безжалостными.
– Можно пытать гоблинов, пока они нам все не расскажут, - предложил он.
– Тогда они все сделают за нас.