Корона пастуха
Шрифт:
Она бросила вызов могущественному лорду, который может убить ее...
Она заслуживает смерти...
Она совсем одна...
И что-то поднялось из самой глубины нее. Она не заслуживает смерти. Она не одинока. И никогда не будет, покуда чувствует под ногами землю. Свою землю. Землю Болитов.
Она Тиффани Болит. Не подражательница Матушки Ветровоск, но полноправная ведьма. Ведьма, которая точно знает, кто она и чего хочет. Это ее путь. И она не проиграла, потому что все только начинается.
Она выпрямилась -
– Ты назвал меня крестьянкой, это значит - трудиться на земле. И я потружусь на славу, чтобы эта земля увидела твою смерть.
Земля говорила с ней переполняла ее, рассеивая чары эльфийского лорда, словно утренний туман; грозовые разряды трещали в воздухе. Да, подумала она. Гром и Молния. Эти собаки давно сгинули, и кости их вросли в мел рядом с Бабулей Болит, но их сила все еще здесь.
И она сама стояла нерушимо, врастая ногами в почву, и рокот древнего океана вливался в нее через подошвы. Земля. Волна.
Она подняла руки.
– Гром и Молния, я взываю к вам!
Огонь и воздух. Блеснула молния и раздался громовой раскат. Корона пастуха на ее груди засияла золотом - сердце всего, душа и центр бытия; золотое сияние разливалось вокруг нее, чтобы окружить, защитить, влить свою силу в ее собственную.
И небо раскололось пополам.
Такого шторма еще не видел мир. Он нес возмездие, и эльфы обратились в бегство или, вернее, попытались, потому что Фиглы заступили им дорогу. Тиффани не пыталась вмешаться в кровавое побоище: это гнев самого Мела рвался наружу сквозь нее.
Земля сотрясалась под ногами, словно раненое животное на привязи, пытающееся освободиться. Корона пастуха казалась живым существом.
Корона пастыря - не короля.
Корона для той, кто знает, из чего она произошла.
Корона для одинокого огонька, который зигзагами прочерчивает темное небо в поисках потерявшегося ягненка.
Корона пастуха, готового заслонить путь хищникам.
Корона пастуха, которому служили лучшие овчарки из всех, кого видел мир.
Венец пастыря.
И вновь она услышала этот голос: Тиффани болит первая из пастухов, потому что она позволяет другим быть впереди себя...
Король пастухов.
Нет. Королева.
Ей захотелось извиниться перед короной, извиниться за то, что эльфам было позволено вторгнуться на эту землю, и она прошептала:
– Я Тиффани Болит, и кости мои в Мелу. Пусть Мел очистится!
И мир изменился.
Далеко в Анк-Морпорке Гекс выдал Думмингу Тупсу расчет, и тот увидел, что ответ подчеркнут...
Молитвенное колесо монастыря Ои-Донг повернулось, и монахи склонились в знак благодарности...
Маленький мальчик в далеком пути взял руку матери и сказал: "Мама, большие неприятности ушли..." В другой руке он сжимал деревянный паровозик, а на плече у него висел рюкзак с инструментами. Возможно, когда он вырастет, в этом новом мире он станет инженером, подумала мать.
А в Стране Фей раздался громкий протяжный звук, словно струна, соединявшая два миру, лопнула...
Битва еще продолжалась - трудно остановить Фиглов, если сами они этого делать не намерены, - и Тиффани прошла сквозь сражение, словно во сне. Эльфы все еще пытались бежать, но, казалось, сама земля держит их. Тиффани прошептала:
– Я прошу Мел доставить сюда Короля Эльфов.
Земля заплясала в ином ритме.
Взвилось облако пыли, и перед ней возник Король Эльфов - во всяком случае, запах и рога точно принадлежали ему. Ох, этот запах! Он как будто жил собственной жизнью. Но, в каком-то смысле, это был мужской аромат жизни. Огромное тело нависло над ней.
– Подумать только, Тиффани Болит. Я не могу сказать, что очень рад новой встрече, - сказал Король, - но, должен сказать, я... удивлен. Впрочем, ты удивила меня еще раньше, оставив мне подарок. Этот... гараж. Что вы, люди, делаете с этой штукой?
– в его голосе прозвучала заинтересованность.
– Это место для... увлечений. Там порой зарождается будущее, - ответила Тиффани.
– А еще это место для того, чтобы те, кто живет уже очень долго, могли предаться воспоминаниям.
– У меня много воспоминаний, - сказал Король, - но я и не думал, что тебе по силам раскрыть мне новые интересы, показать новые удовольствия. Мало кто в мире на это способен.
Что ж, подумала Тиффани, теперь Король видит во мне нечто большее, чем просто юную девушку. Она заслужила его уважение. Впрочем, он тоже заслуживал уважения, и потому она поклонилась ему - не слишком низко.
– Я также хочу извиниться за сорвиголов из моего мира, - продолжил он, лениво растягивая слова; голос его звучал мягко и сладко.
– Иногда они вызывают у меня досаду... Как и у тебя, наверное.
– Он перевел взгляд на дрожащего Душистого Горошка, а затем - на тело Паслен.
– Ты, эльф, убил мою королеву, мою леди Паслен, просто чтобы досадить.
Одним ударом руки он убил эльфа и отшвырнул его труп прочь. Небрежность и обыденность, с какими он сделал это, потрясли Тиффани до глубины души, хотя ей казалось, что она уже достаточно узнала эльфов.
– Жаль, что мне пришлось это сделать, но по-другому они не понимают, - молвил Король.
– Вселенная движется, увы; она изменяется и нам тоже придется привыкнуть к новизне. Это хороший мир, госпожа.
– Он пожал плечами.
– Мир, оскверненный железом. Но, может быть, раз уж вселенная движется, госпожа Болит, то однажды мы встретимся снова, на новом витке и при более удачных обстоятельствах.