Корона Тафелона
Шрифт:
— Постарше никого не нашлось? — тем же брезгливым тоном спросил рыцарь. Под его пренебрежительным взглядом девочка совсем съёжилась. Они разговаривали в узкой и длинной комнате, где по стенам висели причудливые украшения и даже картины, изображавшие святых, королей и даже с виду вроде бы обычных людей, но нарисованных так искусно, что Эрна не знала, куда ей вперёд смотреть.
— Я тебе не сводник, постарше привозить, — ответил Виль с кривой усмешкой.
— Из какой лужи ты это сокровище выудил? — продолжал лю Дидье.
— Не обижай мою девочку, — «попросил» Виль, покровительственно обнимая ученицу
Он перешёл на тафелонский и внятно произнёс:
— Жду Освобождения, брат.
Ущипнул Эрну и та послушно произнесла:
— Приблизим Освобождение, брат!
Брови рыцаря поползли вверх и он отозвался на тафелонском, произнеся как положено:
— Жду Освобождения, брат, сестра. Так значит, твоя девочка — ведьма? Рановато нынче созревают. Ну-ка, пусть покажет, что умеет.
Эрна беспомощно оглянулась на наставника, но тот пожал плечами. Быстро показать что-то ведьминское было невозможно. Если у тебя ничего не приготовлено, если ты не в своём доме… хотя бы в своём лесу. Почему она не носит с собой хоть колыбель для кошки, какая была у мамы?! Этому… этому… она бы ему показала…
Делать было нечего, оставалась чёрная магия. Эрна надеялась, что рыцарь лю Дидье всё равно не поймёт разницы. Или ему всё равно. Вот, например, заклинание дядюшки Лонгина. Оно очень сложное, он говорил, для него нужно понимание сути стихий, материи воды и воздуха… но ему он согласился научить девочку. То заклинание, которое позволяет засунуть сосульку за шиворот человеку. Эрна быстро произнесла нужные слова, которые выпаривали воду из воздуха и помогали её заморозить, и уставилась на широкую грудь рыцаря. Что она напутала — сама не поняла, только почему-то сосульки не получилось, зато на рыцаре загорелся его красивый бархатный пурпуэн. Рыцарь лю Дидье с проклятьями похлопал себя по груди, гася огонь, и неодобрительно уставился на прожжённую дырку.
— Это всё? — кисло спросил он. Эрна попятилась, надеясь спрятаться за дядюшку Виля, но он подтолкнул её вперёд. Больше она ничего особенного не умела… навести на него тьму? Но он и так проклятый. Прозревший, поправила она саму себя. Тогда?... иллюзии?... Это было совсем просто, надо только сосредоточиться на том, что хочешь показать, а дальше всё зависит от того, насколько хватит выдумки. Что-нибудь такое… чего каждый боится.
— Ты горд и надменен, рыцарь, — срывающимся голосом произнесла девочка, поднимая висящее на поясе зеркальце. Она хотела говорить с вызовом, но у неё не очень-то получалось. — Но для смерти нет ни богатых, ни бедных. Взгляни же, как ты умрёшь.
Она хотела сказать что-то ещё. Чтобы вышло пострашнее. Но… что-то пошло не так. Вместо чёрной магии она вдруг призвала совсем другую, зеркальце засветилось, отразив комнату, рыцаря в ней… вместо алого пурпуэна на нём был синий… он не стоял, а лежал на полу… в груди у него торчал нож. Эрну пронзила дрожь: впервые она сделала настоящее предсказание. Она даже не думала, что так умеет! У ножа была знакомая рукоятка. Именно этот нож ей подарил когда-то дядюшка Виль…
— Не пугай дядю, — засмеялся убийца, вынимая из рук у ученицы зеркальце. Оно медленно погасло. Виль, конечно, тоже узнал нож.
— Так она белая волшебница? — скривился рыцарь. Он явно помрачнел, но поверил ли в предсказание — сказать было трудно.
— А похоже? — хохотнул Виль. — Она может навести и не такие иллюзии. Ну-ка, Нинета, покажи что-нибудь повеселее.
Всё ещё дрожащая от внезапного предвидения, Эрна вяло взмахнула рукой. Из углов комнаты полилась чарующая музыка, под потолком раскинулся шатёр, в котором медленно танцевали красивые девушки в полупрозрачных одеждах. Это было какое-то восточное заклинание, которое дядюшка Лонгин узнал от своего знакомого, который живёт на хрустальной горе в землях неверных. Очень старое, его придумали, чтобы заманивать воинов в ловушки в те времена, когда волшебников на востоке убивали.
— Вот это уже лучше, — одобрил рыцарь. — А можешь их спустить?
— Они же ненастоящие, — удивилась девочка. Рыцарь издевательски хмыкнул, но продолжать разговор не стал.
— Отдыхайте, — велел он. — Завтра поговорим о дальнейшем.
— И что это было? — хмыкнул дядюшка Виль, когда они остались одни в комнатке, специально приготовленной для Эрны. Девочка заворожено оглядывалась по сторонам: в комнате был изящный столик, роскошное кресло без подлокотников, свисающий с потолка светильник, здоровенный высокий ящик с резными стенками и чем-то вроде занавеси, камин… и… не было кровати. — Деревенщина!
Он одёрнул занавеску на ящике. Это оказалась кровать, закрытая со всех сторон, как будто кто-то собирался там прятаться. Открытым оставалось только маленькое окошко, оно-то и было загорожено от комнаты занавеской. На кровати лежало шёлковое покрывало и груда подушек.
— А ты? — спросила девочка.
— А мне сюда тюфяк принесут, — хмыкнул Виль. — Ну, что ты так смотришь? Тебя одну оставь хоть ненадолго — живо учудишь. Что ты перед рыцарем устроила, бестолочь?
— Что заслужил, то и устроила, — рассердилась девочка. — Чего он на меня так смотрел?!
— Обыкновенно смотрел, — отмахнулся Виль. — Ты ж у нас в красавицу скоро вырастешь, вот и смотрел.
Он хохотнул.
— Теперь он, небось, все свои синие пурпуэны велит выкинуть. Или сожжёт, чтобы уже наверняка… а, может, наоборот. Будет надевать и ждать, вдруг кто с ножом кинется. Надо тебя поднатаскать будет. А то предсказание сделала, а исполнять, кто, папаша Виль за тебя должен?
Девочку передёрнуло. Она вспомнила враз постаревшее тело ведьмы, из которого толчками выходила кровь. А теперь она должна — так же?!
— Да не трясись ты. Успеешь ещё научиться.
Он замолчал и повернулся к двери, которая вскоре отворилась, пропуская двоих слуг. Один в самом деле принёс тюфяк вроде того, который Вилю давала Магда, если он оставался у неё ночевать. Второй с поклоном пригласил убийцу к господину рыцарю, тому-де надо поговорить с гостем с глазу на глаз. Виль похлопал ученицу по плечу и ушёл. Девочка осталась одна.
Глава пятая
Колдовство и магия (продолжение)