Кошки-мышки

Ola.la

Только это еще совсем не конец – его судьбу решать даже не начинали.

И не очень-то счастливый. Ведь вся эта придуманная история совсем не входит в его планы. Нет, она отличная и замечательная. Она невероятно полезна в данных обстоятельствах. Вот только главная героиня подкачала. И так некстати выступила на передний план, заступив собой ту, которая сейчас должна стоять рядом: тихо и смущенно. Робко заглядывая в глаза и утопая в его объятьях. Маленькая, несчастная, немая. Это – ее место. Но вместо нее Дейзи. А стоит ли сейчас перебирать?

Собравшаяся вокруг гостей толпа начинает нервировать Рика и Тайриса, которые намекают всем, что пора расходиться. Уже виденный Мартинесом раньше, в Вудбери, парень азиатской наружности

по имени Глен отводит Дейзи в сторону, обещая, что она пообщается со своим кем-то там позже. А он оглядывается в последний раз и не чувствует легкого толчка в спину, видя лишь распахнутые серые глаза только сейчас выглянувшей на шум все такой же бледной и худой девушки.

Минни не бросается ему навстречу, не бежит, не идет, не делает ни шагу вперед. Она стоит пораженная, прижимая к подбородку сжатые кулаки, кусая губы и недоверчиво моргая. Словно не верит тому, что видит. Словно давно его похоронила, как и Дейзи. И словно не знает даже, рада ли она ему. Какая глупая мысль. Конечно, рада.

Его толкают в спину сильней, а она едва заметно улыбается. Ему приказывают поторопиться, а она слабо приподнимает руку в приветствии. Его заводят в помещение, а она смотрит ему вслед. Рада?

Мартинесу все здесь кажется бестолковым и неорганизованным. Он стоит, прислонившись к серой стене в коридоре, и насмешливо смотрит на этот их Совет: откуда-то спешит старик, обнимая одной рукой светловолосую, с любопытством посматривающую в сторону чужаков девушку с младенцем на руках; суетливый азиат тут же уводит эту девушку в сторону, а потом возвращается к сомневающемуся Рику и почему-то уговаривает его принять участие в Совете; незнакомая женщина, запыхавшись, подходит к комнате и, кажется, стирает с рук следы муки; смеющаяся Саша выскакивает из-за угла и морщится, узнавая одного из гостей, чью участь ей придется решать.

Какой-то длинноволосый подросток убегает искать еще кого-то, а Мартинеса с Митчем заводят в комнату: шкафы, большой стол и несколько стульев. На которые им присесть, конечно, никто не предлагает. Целый ряд вопросов и неуверенные взгляды всех присутствующих. Никто не знает, что с ними делать. Никто не знает, что делать с ним. С Цезарем Мартинесом – бывшим врагом. А бывшим ли?

Посовещавшись вполголоса, его выводят обратно в коридор, поручая Тайрису. А Митч остается. Вероятно, решили попытаться расколоть того. Человека, который как они, наверное, успели узнать у вудберийцев, совсем новый. А значит – вряд ли будет врать. Мартинес косится на своего надзирателя, который демонстративно не разговаривает с ним, и изумленно вздрагивает, оказываясь вдруг прижатым к стене: глаза едва успели уловить метнувшуюся из-за угла тень, и вот младший Диксон недоверчиво вглядывается в его лицо, выплевывая насмешку о том, что бывшие враги сползаются под тюремные ворота с просьбами о помощи. Что они даже выжить сами не способны. Он говорит, что Мартинесу не стоит надеяться на доверие, на место здесь, на возможность стать одним из них. А потом, с трудом, выговаривает имя брата.

– Эй-эй, я твоего брата не убивал. Да мы, блин, друзьями были!
– возмущается Мартинес, слегка преувеличивая близость своих отношений с Мэрлом и принимая серьезный и даже, он надеется, несколько печальный вид.
– Мы думали, там несколько бойцов. Он положил многих, и Филип словно с цепи сорвался. Когда мы подошли, было поздно… Черт, думаешь, мне в кайф вспоминать, что я этому ублюдку подчинялся? Тогда не было выбора. Да и у Мэрла тоже. Но с этим покончено, давно покончено.

– Предлагаешь поверить на слово – тебе?
– хмыкает слегка успокоившийся Дэрил, отходя на шаг под встревоженным взглядом Тайриса, но все еще сжимая кулаки.
– Разогнался.

Он кривит губы и смахивает со лба слишком длинную челку, а Мартинес невпопад думает о том, что в этой тюрьме, кажется, совсем нет ножниц. Да и с бритвами проблемы. А он так надеялся вернуть себе здесь

прежний облик, рассчитывая на нормальные условия. Что только не придет в голову в ожидании решения собственной участи и попытке казаться безразличным, с деланной улыбкой наблюдая за тем, как выглянувшая из двери женщина уводит раздраженного Диксона в комнату. И все же странный у них состав Совета. И вообще все они странные.

Такие чужие. Такие другие. Такие непредсказуемые.

Мартинес впервые за последние дни совсем не знает чего ожидать, предполагая что угодно: от торжественного принятия его в этот самый Совет до пули в голову сегодня же вечером на глазах у ликующей толпы. Тайрис топчется рядом, устав от ожидания не меньше его самого. А где-то там, среди этих темных коридоров, наверное, ждет она – сжимая в кулаки свои белоснежные пальцы. Ждет же?

========== Глава 26 ==========

Решение Совета не удивляет никого. Ни тюремных обитателей, облегченно вздохнувших, ни бывших жителей Вудбери, встречающих Мартинеса настороженными, но все же улыбками, ни его самого, рассчитывавшего именно на подобный вариант. То, что эти люди решатся на убийство или изгнание того, кто сам явился к ним, поднимая руки, торопливо избавляясь от оружия, соглашаясь на все условия и прося помощи, казалось невероятным. Не такие они – это было заметно еще тогда, при первой встрече. Или даже раньше, когда Мэрл Диксон, залпом опустошая очередной стакан виски, вспоминал своего младшего братишку с чересчур добрым сердцем.

Правда, сейчас Дэрил на слишком доброго не походит, награждая старательно улыбающегося Цезаря подозрительным взглядом и процеженным сквозь зубы предупреждением, что он следит за ним. Следит и ждет любого неверного шага, любого намека на неискренность, любого повода просто взять и свернуть ему шею, сообщая, что именно так оно и было – кто-то не знал, что латиносы такими и рождаются?

И приходится терпеть все эти слова, лишь посмеиваясь, кивая и сообщая, что нужно будет как-то устроить спарринг. Просто так, для развлечения, для лучшего знакомства, для понимания, кто кого – дух соперничества еще никто не отнимал. И, кажется, они оба давно уже хотят помериться силой, выясняя, кто же лучше. Достойного соперника видно издалека. Диксон задумчиво кусает губы, ухмыляется, кивает и сообщает, что все возможно. Когда-нибудь, однажды. Пусть Мартинес ждет и готовится, ему никто не обещает, что время и условия спарринга будут сообщены заранее.

– Какого ты нарываешься?
– глядя вслед удаляющемуся Дэрилу, нервно уточняет Митч, который не был так уж уверен в успехе их идеи попросить убежища в тюрьме, такой чужой и незнакомой для него.

– Не парься, мы с ним… давние знакомые. Я знаю, что делаю, - отмахивается Мартинес, оглядываясь на по-прежнему подпирающего рядом стенку Тайриса, которому было поручено не спускать глаз с новичков в ближайшие несколько дней.
– Ну, веди нас куда там. Мы будем жить с нашими?

– С вашими, - кивает тот и хмурится, о чем-то вдруг задумываясь.

Кажется, ему совсем не нравится идея ходить хвостом за двумя подозрительными чужаками, которым пока запрещено касаться любого оружия, подходить к воротам, общаться с детьми и вообще быть заметными. Но и других важных обязанностей этот увалень в неизменной шапке на голове, вероятно, не имеет. Что ж, придется ему потерпеть.

Мартинес с любопытством осматривает расходящихся членов Совета, провожая задумчивым взглядом двух женщин. Получает толчок в спину от Тайриса и извиняющеся разводит руками, мол, не удержался, слишком поздно вспоминая, что та, которая помоложе – сестра их временного надзирателя. На мгновение в голову закрадывается мысль о том, что с Минни он не виделся уже слишком долго. Она, наверное, его забыла, похоронила и не очень расстроится, если он, исключительно в целях выживания… Конечно, не с той, которая заметно старше его, а с Сашей: молодой и вполне привлекательной. Или оно того не стоит?