Кошмар на улице Зелёных драконов
Шрифт:
— Это… — глава стражи вконец уже смутился.
— Только, надеюсь, вы не верите в эти байки об объявившемся драконе?
— Да ни за что! Дитя я, что ли, малое?!
— А люди верят! — укоризненно сказал господин Чжан. — Люди ждут героя!
— А! — господин Син усмехнулся.
— Наивные! — хохотнул глава чиновников.
— Наивные! — поддакнул глава стражи.
Нервно рассмеялся.
На том и расстались.
«Только что ж я с парнем тем из борделя, пострадавшим, буду делать? — вздохнул господин Син, уходя. — Люди ж его, верно, уже считают героем. Девки
У здания городской управы его уже ждали пара сотен лучших солдат. Оружие блестит, спины ровные, глаза сердитые. Глаза горят.
«Чуят, что если что, то пытать уже придется кого—то из них!» — криво усмехнулся главный воин столицы. Ну, по обязанностям.
Да скомандовал:
— Отправляемся на улицу Зеленых драконов!
— Брать бордель? — радостно спросил кто—то.
Да пинок между ног получил. Лицо исказилось от муки, но выстоял в строю почти ровно, почти не дернулся.
— В проклятый дом, дурачина! Там, где хозяин повесился! Слышали о таком?
— Да! — полетело по рядам.
А глаза стали уже не слишком бодрые.
— Его нынче утром купили. А бордель «Голубого лотоса зари» ограбили ночью. Вам это что—нибудь говорит, дурни?!
— Никак нет! — грянуло дружное.
И даже смекалистый Эй Гуо, доложивший рано утром, сделал вид, что не понял ничего, при других. Не мешать же начальнику главному считать себя самым умным! Те, кто мешали, долго не живут.
— В общем, новых хозяев того дома подозреваю в краже сокровищ из борделя. Ну, что в том нищем заведении могли унести. Мы сейчас ворюг припугнем — и они подробности выложат. Значит, утварь и забор можно громить. Хозяев новых — побить можно. Слегка. Главное, сделайте грозный вид. Притворитесь, будто мы пришли убивать!
— Слушаюсь!!! — грянуло дружное из двухста глоток.
— Вперед! — рявкнул глава стражи, меч выхватив, поднял над головой.
И первым пошел вперед.
— Да, господин Син!!! — рявкнули за ним так громко и так яростно, что он невольно дрогнул.
А потом лишь ухмыльнулся.
«Вот не завидую я тем юнцам!»
И довольный пошел выполнять поручение господина Чжана. To есть, рабочие свои обязанности.
Проклятая усадьба почти с краю улицы Зеленых драконов, в стороне совсем от храма ограбленного, то есть, борделя «Голубого лотоса зари», встретила гул шагов запустением и буйной зарослью сорняков. Которую ровною дорогою стоптали четыреста две штуки ног, вместе с воротами. Которые Син злобным пинком распахнул. Они, жалобно скрипнув давно не смазанными засовами, упали за его спиной. А дальше сапоги грубые пошли месить трухлявое дерево в пыль и щепки.
Словом, появление главы стражи Шоу Шана и его бравого воинства в проклятую усадьбу получилось эпическое. Призракам злобным надлежало вторично сдохнуть от зависти к такому устрашению. Слугам — суетливо забегать.
Но слуги не забегали. Не пищали рабыни под взглядами похотливыми воинов. Мухи разве что гудели кое—где. Да лениво развалился на тщательно подметенном пороге — единственном подметенном месте во дворе и на крытой галерее —
«Бабочки как живые!» — восхитился невольно Син, большой любитель красоты. Красоты вообще.
Прекрасный юноша в нежно—сиреневых шелковых одеждах с вышитыми ирисами и лотосами лениво обмахнулся веером — и бабочки пестрой стаей поднялись в небо, затерялись в чистой голубизне и легких облаках, словно куски нежной пены или легкие голубиные перья разбросанных кое—где на небе.
«Живые!» — испугался глава стражи. Но лишь на миг.
Вспомнил о мерзких ворюгах. Взгляд опустил.
Тут, снова лениво обмахнувшись и грациозно, длинноволосый юноша — гриве таких густых волос любая девушка Шоу Шана бы обзавидовалась — взгляд перевел на воинов во дворе. Взглядом их окинул ленивым.
— Мерзкие воры! — грозно начал Син.
Юноша лишь небрежно веером взмахнул. Вдруг поднявшийся ветер поднял обрывки стоптанной травы, да в лицо главе воинов Шоу Шана смахнул, прямо в глаза! Мужчина, ругаясь, принялся отряхивать лицо, морщась от травяных кусков, подрезавших левый глаз. Покуда, моргая, взгляд поднял на юношу, лениво приподнявшегося, примерещился ему как будто зеленый ореол вокруг того. Мигнул и погас.
«Пить вчера надо было меньше! — подумал глава стражи с досадой. — И запытать поставщика того за вино!»
— Мерзкие… — начал было грозно он, злясь и на обокравших бордель, и на боль в глазу, что теперь едва ли не рыдает, как слабак, перед дерзким юношей.
— Младший брат! — оборвал его лениво новый хозяин проклятого дома. — К тебе пришли!
Из дома вышел второй юноша, еще более красивый, в одеждах шелковых, но весь в пылевых клоках с ног до головы. Разве что этот половину волос — от висков и со лба — собрал в узел на затылке, скрепил серебряной шпилькой.
«Но почему убирает тут? Сын наложницы, что ли? Или вообще рабыни?» — попытался как—то себе объяснить это странное зрелище глава стражи.
Второй юноша, куда более рослый и плечистый, серьезно воинов замерших две сотни оглядел, точнее, сколько виделось с первых рядов тел и голов.
«Вообще не дрогнул, мерзавец!»
— А, погодите! — бряцнул он.
И… вообще скрылся в затхлом доме!
— Хамы малолетние! — не выдержал господин Син, гаркнул так, что его воины дрогнули.
А красавчик в светло—сиреневых шелках лишь лениво качнул веером.
«Свинью» первым сделаю из него! — решил Син. — Самолично ему руки и ноги срублю и брошу в нужник, буду рядом стоять и смотреть, как он в чужом дерьме тонет и захлебывается!»
— Так, я готов вас выслушать, — на пороге за чокнутым модником появился сын рабыни, к поясу простому ножны с мечом пристегивая.
Вытянулся за старшим братом развалившимся, взглянул на воинов, взиравших на него с любопытством — кто видел его спереди — серьезно. Пыль лишь отчасти отряхнувший с одежды, оставивший белыми лохмами висеть с волос, но что—то в его голосе деловом некоторых стражей пугало. Что—то неуловимое.
— Это я хочу выслушать, почему вы обокрали бордель и заявились в Шоу Шан при свете дня, наглые морды! — проорал Син.