Кошмар в августе
Шрифт:
— Не надейся. — Даша придвинула Антошке креманку с разноцветными шариками мороженого. — Я хотя по лианам с топором и не лазаю, но работу свою люблю.
— Тетя Даша, вам правда нравится проституткой работать?
Не надо было полковнику садиться напротив. Фруктовое мороженое, к которому непосредственно перед вопросом приступила Даша, безнадежно испачкало рубашку, пиджак и галстук. Лицу повезло больше — его можно было просто вытереть салфеткой. Парализованный то ли Антошкиным сообщением, то ли Дашиной реакцией Полетаев сидел не двигаясь. Быстрее
— Я сейчас все вытру, дядя Сережа, вы не переживайте...
— Спасибо, — бормотал полковник, пытаясь вырвать из его рук салфетку. — Спасибо, я сам. Налей лучше тете Даше воды.
Это было весьма кстати. Ошарашенная вопросом и поперхнувшаяся десертом тетя выглядела не лучшим образом.
— Ты... что такое говоришь? — прошипела она, украдкой оглядываясь по сторонам — не слышал ли кто из соседей.
— Я спросил, нравится ли вам работать прос...
— Да тише ты! — Даша дернула мальчика за рукав с такой силой, что чуть не оторвала руку. — Как тебе такое в голову пришло? Откуда ты такие слова вообще знаешь?
— Мама сказала, — растерянно пояснил Антон.
Извинившись, полковник встал и направился в туалетную комнату. Проводив его взглядом, Даша притянула мальчика к себе.
— Это тебе мама сказала, что я... что я... — у нее не было сил произнести весь вопрос целиком.
— Да. Когда сказала, что вы теперь у нас будете работать.
— Ты ничего не путаешь?
— Нет.
Даша помассировала виски. Нет, у Паэгле много недостатков, но идиотизм в их число не входит. Ну не могла она семилетнему ребенку, да еще собственному сыну, такое сказать. Мальчик явно что-то перепутал. Потянувшись за водой, молодая женщина долго соображала, в какой стакан ей наливать. Так и не решив, выпила прямо из горлышка.
— Тотошка, — мягко начала она, — то слово, которое ты употребил, — нехорошее слово. И ни ко мне, ни к тому, кем я работаю, не имеет никакого отношения. Оно означает совсем другое.
— А что оно означает? — Мальчик тоже, видимо, был озадачен. Он понимал, что сделал что-то не то, но никак не мог понять, что именно.
— Это не важно. Просто я не хочу, чтобы ты его еще когда-то употреблял.
— А почему?
Как это часто случается с детьми, Антошку переклинило. Ему страсть как захотелось узнать, что же все-таки означает загадочное слово.
— По кочану и по кочерыжке, — рассердилась Даша. — Будешь вредничать, маме расскажу.
— Тетя Даша, — продолжал ныть мальчонка, — ну что такое проститутка...
— Да тише ты! — Даша была просто в отчаянии, ничего объяснять она не собиралась, но вместе с тем не знала, как успокоить разгулявшееся любопытство ребенка. — Больше никогда тебя с собой не возьму.
Угроза возымела действие. Мальчик умолк, но в глазах читалась обида. До возвращения полковника они сидели молча.
Полетаев вернулся почти чистый и крайне сдержанный.
— Антон, — строго произнес он, — ты уже достаточно взрослый, чтобы знать, какие слова можно употреблять за столом, а какие нет.
— А тетя Даша не хочет говорить, что это за слово, — незамедлительно съябедничал малыш.
— Проститутка — это женщина, которая предлагает свои услуги за деньги, — ответил полковник быстрее, чем Даша успела его остановить.
— Ну вот! — Голубые глаза обиженно вспыхнули. — Тетя Даша, вы же настоящая проститутка.
На этот раз соседи все-таки услышали. Два стола с интересом рассматривали покрытые веснушками пунцовые щеки.
— Спасибо большое за проведенный вечер! — Сорвав салфетку с колен, Даша бросила ее на стол и, не глядя на повеселевшего Полетаева, приказала: — Идем, Антон, нам пора.
— Одну минутку. — Полетаев почти силой усадил ее на место. — Сейчас я все объясню. Антон, речь идет не о всякой работе, а о вполне конкретной.
Даша демонстративно заткнула уши.
— Проститутки — это женщины, которые берут деньги за любовь.
— Как это? — озадаченно переспросил Антон.
В отличие от переполошенной няньки, Полетаев чувствовал себя вполне комфортно, открывая малышу тайны мирозданья.
— Видишь ли, Антон, иногда мужчине бывает скучно, и тогда он платит деньги женщине за то, чтобы та провела с ним какое-то время. Это как няня, только для взрослых.
Мальчик размышлял.
— А почему тогда мама тетю Зою проституткой назвала?
Даша и Полетаев как по команде повернулись к нему.
— Кого? — хором переспросили они. — Какую тетю Зою?
— Ту, которая у нас раньше работала.
— У вас до меня была домработница? — Даша жестом остановила Полетаева.
— Да. Тетя Зоя.
За столом воцарилось молчание. Сказать, что Даша была потрясена, ничего не сказать. Даже предыдущий эпизод не мог сравниться с неожиданно открывшимися обстоятельствами. В голове будто световая ракета разорвалась, озарив все, что доселе скрывалось во мраке. Только сейчас стало понятным недоумение всех троих подозреваемых при первой встрече с ней: буквально неделю назад в гостях они видели одну домработницу, и вдруг с чиста ясна возникает совершенно другая, непонятно откуда взявшаяся, ничего о своей предшественнице не знающая, да еще с какими-то дикими предложениями. Понятно, о какой Зое бубнила Шувалова. Ну почему Даша сразу не восприняла ее слова серьезно?! Сумасшедшие тоже иногда говорят истину.
Полетаев с интересом наблюдал за замешательством рыжеволосого детектива. Сама же Даша боялась смотреть в его сторону. Наверняка он получал удовольствие от того, каким идиотским способом она ведет расследование. Он даже комментировать ничего не стал, полагая, что лежачего бить бесчеловечно.
— А куда же тогда Зоя делась? — спросила Даша, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и доброжелательно. Ей не хотелось излишне беспокоить ребенка и уж тем более не хотелось доставлять полковнику дополнительную радость.