Космические бродяги
Шрифт:
— Интересно, всегда ли То, Что Ждет, использовало людей как оружие? — размышлял вслух Айяр.— Мы так и не узнали, кем был тот в скафандре, что взял в плен нас с Иллиль. Также непонятно, что происходило, когда Оно захватило вас в плен. Байты, псы Того, Что Ждет, преследовали нас, и мы чувствовали его присутствие, когда бежали к Зеркалу. Во времена Айяра уничтожение Ифткана было поручено ларшам. А теперь То, Что Ждет, с помощью провокации заставило служить своим целям людей. Вот только почему Тому, Что Ждет, всегда нужны помощники? Вы не забыли о клятве Кимона?
— Кимон пришел в Белый лес,
— А что известно о природе встреченного Кимоном в Белом лесу? — допытывался Айяр.
Девушка покачала головой.
— Джервис, может, ты знаешь?
— То, Что Ждет, действует с помощью контроля сознания, а еще...— Он с мрачным видом пожал плечами,— Видимо, теперь Оно завладело ифтами, или существами, похожими на ифтов, и заставляет их выполнять свою волю. Нужно найти их.
— Нам помогут наши носы.— Райзек указал на дурно пахнущий лоскут.
— А лес тем временем погибнет,— с горечью произнесла Иллиль.— У нас была надежда восстановить наш народ, чтобы потом законно освободиться от колонизации нашей земли. Но если лес будет уничтожен, о чем мы станем договариваться с людьми?
— Это верно,— согласился Райзек.— Мы должны дать им понять, что происходит, прежде чем возрождение нашей расы окажется невозможным.
— И как ты собираешься это сделать? — осведомился Локатат.
— Захватим одного из этих фальшивых ифтов и покажем людям, чем они отличаются от нас,— ответил Айяр.
Все дружно посмотрели на юношу. После небольшой паузы Джервис медленно произнес:
— Самое простое и, пожалуй, наилучшее решение. Начнем охоту на врага. Наверное, пробираться к участкам следует вдоль реки.
— Ты можешь проследить за их движением? — спросил Килмарк у Иллиль.
— Нет. Когда они передвигаются, их защищает хозяин, и я не могу разрушить эту защиту. Придется полагаться на наши глаза, нос и уши.
День клонился к вечеру, но до ночи, больше подходящей для такого путешествия, еще оставалось время, и ифты, завернувшись в плащи, уснули прямо на дороге.
С наступлением сумерек они отправились в путь. Ночью еще больше похолодало, и смена температуры изменила запахи леса, усилив одни и ослабив другие. Из темноты доносились звуки лесной жизни — перекликались крылатые и четвероногие охотники, ящерица тащила по гравию водяного червя. Раз им пришлось затаиться в тишине, когда большая кошка, разинув пасть, сунула морду в воду, прополаскивая рот после еды. Ифты почувствовали запах свежей крови.
Позади осталась местность, очищенная водами Зеркала. Справа от них темнела грозная пустошь. Небо на севере было светлым.
— Они продолжают жечь лес и ночью,— заметил Локатат.
— Очень торопятся, потому что боятся,— добавил Килмарк.
Может быть, огонь добрался уже до Ифтсайги, с грустью подумал Айяр. Уцелеют ли семена в сундучках? Достаточно ли глубоко расположен тайник между корней? Внезапно ветер принес тот запах, что они искали. Локатат сплюнул, Айяр тоже почувствовал горечь во рту. Эта вонь была в сто крат сильнее мерзкого запаха лоскута. Казалось, что, проникая в ноздри, она затем заполняет легкие тяжелым воздухом.
— Свежий? — спросил Райзек.
— Да. След ведет к участкам за рекой.
Обледеневшие бревна и камни, выступавшие из воды, послужили мостом, по которому они с трудом перебрались на противоположный берег.
— Ах! — еле слышно выдохнула Иллиль. Наморщив лоб, она оглядывала окрестности, словно вспоминая полузабытые места.
— Что случилось?
— Не к участку ли Хаммера ведет эта тропа?
...Где-то здесь он, недавно ставший ифтом, наблюдал перерождение Эшлы Хаммер в Иллиль и помог ей освоиться с нелегкой мыслью, что она стала чуждой человеческому роду. Сначала она не могла поверить в это и стремилась вернуться на свой участок за любимой сестренкой. Лишь взаимная неприязнь доказала ей, что к прошлому нет возврата, а родственников ей придется искать в другом месте. Сейчас, наверное, в ней зашевелились воспоминания, пробудив остатки былой привязанности.
За рекой след петлял, словно те, кого они выслеживали, тоже искали добычу. Вдалеке послышался лай собак поселенцев.
Следы уже шли ровно, и ифты перешли на привычный для них легкий бег. Лес принял их в себя, и, несмотря на то что это была не их территория, находиться среди деревьев, даже лишенных листьев, было так же приятно, как пить холодную воду в знойный летний день. Однако из-за того, что участки поселенцев постоянно вгрызались в лес с севера и с востока, большинство обитателей уже покинуло его. Некоторые животные, впрочем, еще оставались, в это время года они пребывали в спячке в своих норах или дуплах деревьев.
Запах усилился, лай стал громче. Поднятая собаками тревога уже давно должна была вытащить из постелей их хозяев, которые, зная о судьбе, постигшей других поселенцев, не могли не быть настороже, ожидая нападения с оружием в руках. Не хватало только случайной встречи с ними! Джервис молча, резким жестом разделил отряд на две группы. Айяр и Иллиль повернули направо, за ними последовал Райзек. Они обогнули опасные заросли цепкого колючего кустарника и почувствовали, что вонь стала немного слабее. Здесь возобладало другое: запах смерти, витавший вокруг каждого участка, потому что прекрасная лесная жизнь Януса гибла в результате безжалостного истребления деревьев и кустов. В юноше вновь поднялась горячая волна ненависти к тем, кто повинен в уничтожении этой красоты. Чтобы как-то успокоить себя, он спросил у Иллиль, не узнает ли она участок Хаммера. Та покачала головой:
— Нет, это дальше к востоку. Возможно, здесь живет Тольферг.
Между тем собаки почти перестали подавать голос. Впереди, за деревьями, замелькали отблески пламени. Теперь ифты, затаившись, наблюдали через переплетения кустарника за раскорчеванным участком, на котором кое-где громоздились обугленные пни.
Свет шел от горящих на заборе факелов. За забором в глубине участка виднелся дом. Четыре собаки, скалясь в темноту, прижимались задами к запертым воротам. Было видно, что им едва хватает сил оставаться на ногах — на боках у них кровоточили многочисленные раны. Еще одна собака, опрокинувшись навзничь, конвульсивно дергалась, пытаясь встать.