Космос-хаос. Уничтоженное пастбище
Шрифт:
Зунага протянулся над столом до камеры, пошатнулся. Резкий испуг рвущейся метели подтолкнул его. Под весом Джона стол задрожал, а шаткая конструкция стула едва не развалилась в щепки. Исследователь отодвинул диафрагму видеокамеры и нажал на красную кнопку. Первый писк будто включил панель – последний писк будто выключил ее.
Джон приударил видеокамерой по столу. По деревянной лакированной мебели прошлась очередная трещина. Она дополнила картину забытья.
Точно – все то, что находилось в этом доме, стояло на одном гнущемся сучке. Джон еще раз включил камеру, а на экране в царапинах, словно от когтей чудовища, прорисовывался экран. Белые и разноцветные краски замазали
Писк, третий по счету – и камера вновь заснула.
– Что такое? – Нома снова вытянул монетку. Он заигрался ею, как бедный осиротевший ребенок, и в то же время посмотрел на Джона.
– Камера не работает.
Джон стукнул камеру и потом потряс ее над собой. Исследователям было чем заняться, пока шла и стучала по пластиковым окнам непреодолимая снежная буря. Зунага прокрутил меню, ленту записей и остановился на одной. Дата была общепринятой, двадцать девятый день пятого последнего месяца пятитысячного года. Душераздирающий крик. Чей-то бег, шорох листьев. Обрывистый вздох, сложные стоны, невнятная брань.
– Вот оно, подойди ко мне.
Нома поднялся со стула и поспешил к товарищу. Он навис над Зунагой. Исследователи начали смотреть запись. Пока что одна таинственность. Слабый звездный свет прокалывал мрак, создавал маленькие прорехи. Джон слепо догадывался, что все-таки происходило на заснятых фрагментах.
Ведущий спускался со склона, высокие стволы хвойного леса рассеивались и открывали вид города. Джон вспомнил, где происходила запись. Впереди по листьям ползло кровавое чудовище. Зунага так и не понял, кто гнался, кто снимал, за кем гнались, что случилось… Действие шло с холма, с соснового гуранского бора над канализацией. Когда ведущий уже вышел из леса, то спокойные звезды осветили город. Обирвойск, где находились сейчас исследователи. Запись продолжалась неистовыми криками, чудовище пряталось в красно-синих кустах и сносило их. Крик, гул, и, казалось бы, сильный плач. На этом странная запись прекратилась: видеокамера упала на землю у дороги, которая выходила из Обирвойска в соседние города. Теперь на протяжении минут и часов линза уткнулась лишь в землю – и в этом не было ничего интересного, оставалось проматывать вперед.
Зунага закрыл камеру и дрогнул. Ему привиделось, что за окном кто-то пробежал – калека-старик с горбом, слабый выпирающий мужчина. Шаги и шорох по свежим снежным сугробам приблизились.
– А ты где нашел камеру? – Джон уставился на Ному. От него ему были необходимы ответы и понимание.
– У окна дома…
– У дороги из Обирвойска?..
Исследователи произнесли одновременно.
– Точно у окна?
– Точно у окна, прямо под ним, – лицо Номы раскисло от ужаса. – А почему ты решил, что у дороги?
У Джона прорвалась несерьезная улыбка. Света не стало, фонарик погас, а тень Гурана поглотила рабочий корпус до конца, выполнила свой зловещий план. Снег шел настоящей бурей за окнами. Продолжалось близкое движение по хрустящим сугробам. Вздымался высокий визг, совсем рядом с домом.
Джон сразу встал и прошелся к оружию, выхватил дробовик и направился к двери. Остановился, пока Нома копошился в плазменных пистолетах и сквернословил. Нестерпимый визг скрытного существа сотряс целый дом. Ужас настиг пристанище, в котором остановился Зунага с Обычным, и вот-вот в дверь поскребется гуранский зверь.
Не вот-вот, а уже дверь царапали чьи-то лапы, пока через доски не прошли большие черные когти. По другой точке слабой выдержанной деревяшки пробивались звериные кулаки, дикие вопли и удары пробивали вход в дом. Джон был уже наготове. Нома бранил всех подряд и щелкал оружием.
Выбили дверь. Чудовище из нее достало когти и упало лицом на сырой пол, с головы полились гнойные капли. Существо походило строением на человека, с разорванным серым костюмом на пуговках и изуродованным телом. Из его рук – и у предплечья, и у плеча, и в локтях, и у кисти – торчали острые неотразимые когти. Неизвестный рычал и, опираясь рукой, поднимался. Вместо его лица было месиво из выпирающих мышц и связок, на нем надувались пузыри и лопались. Красно-фиолетовая жидкость брызнула к ногам исследователей. Нос незнакомца слился с лицом, опухшее мясо полезло к глазам и прикрыло один белок рядом с переносицей.
Урод, с острыми когтями повсюду, с каменным горбом, разорвавшим спину и одежду. Он медленно подходил к исследователям. Его открытый глаз сиял красным и освещал тьму помещения. Исследователи пятились к заваленной лестнице на второй этаж.
– Ты, – начал Джон. Он перепугался, но не уронил оружие и удержал в сжатой ладони. – Ты… кто?! – прикрикнул Зунага.
Монстр шел вперевалочку и размахивал грозными лапами, словно не своими. Отростки за головой незнакомца слились, мутированный житель Гурана наступал на исследователей.
– Я… хо-о-гх-чу… – он говорил не спеша, монстр со знанием общепринятого языка. Удивительно. С тела отовсюду сочилась розоватая слизь, она проникала в посеревшую кожу и откупоривала дыры ручьям крови, отчего все существо походило на свежий красный кусок мяса. – Я хочу… семью.
– Да какую семью?!
Выкрикнул Джон, услышал Ному:
– Стреляй, – прошептал Обычный.
– Какую семью?! – одновременно с ним Джон повторил в сторону мутанта.
Монстр бешено кинулся к биологу. Изувеченный гуранский обитатель махнул острой рукой, но мощная вспышка из дробовика оттолкнула незнакомца в стену. С грохотом его тело ударило кирпичную кладку. Монстр лежал под каменным мусором и орал, живой, но совсем побитый. Существо перевернулось на спину, но Джон поспешил к нему. Дуло оружия исследователь направил к выпирающим позвонкам – и натиснул на курок. Звучный выстрел энергии слился с коротким нелюбезным вскриком монстра. Мутант упал на свои худые руки и заснул навсегда.
– Ты нашел камеру и ничего не слышал?
Нома потерял дар речи. Он молчал и подходил к монстру с еще дополнительной осторожностью. От Гурана исследователи ждали очередного сюрприза.
– И все в фиолетовой слизи, – Нома остановился. – Под свет наших выстрелов.
Теперь Джон пошел за Обычным. Мышцы монстра сокращались, а после лопались, и из них шел поток тягучей вязкой слизи. Звук, будто от открытой бурлящей банки с газировкой, поднимал мутанта. Кровь с темными сгустками фиолетовой слизи образовывала на существе пленку. Зунага произвел еще один выстрел в сторону поверженного тела, и после попадания брызги разлетелись по всему помещению. В трещины попала липкая жидкость, свисающая и пахнущая тухлыми куриными яйцами.
– Он хотел семью, – Нома заткнул свой нос и приблизился к трупу. – Сколько прошло времени с… уничтожения Гурана?
– По подсчетам, – Зунага кинулся к респиратору, взял его и натянул на свою голову. Он прижался к шее и сдавил ее. Не прошло и десяти секунд. – Тридцать пять лет. Распад элементов будет очень долгим. А ты пока думай, как настроить свое оружие.
Джон рассмотрел монстра. Зунага возвратился к столу, взял брошенный на нем фонарик и включил. Прибор заработал. Пусть Нома будет осматривать, решил и отошел Зунага. Он поднял голову на заваленный проход на второй этаж, в прижатом к креслам и дивану серванте лежала ничком рама.