Космос-хаос. Уничтоженное пастбище
Шрифт:
Нома шептал и бормотал. Сам по себе, темный силуэт человека у темного силуэта мертвого монстра. Джон поднял пыльную фотографию и протер ее резиновой перчаткой. Поднес к лицу. Семейная фотография из женщины, мужчины и маленького грудного ребенка отправила Зунагу обратно к себе домой, где его точно не ждали.
Джон с потоком ненужных мыслей вернул фотографию. Обратно на свое место. Всему, живому и неживому, – свое место. Присоединился к Номе. Обычный сидел возле побежденного монстра и прибирал ему руки. Из живота торчали когти, из ребер, небольшие ноготки прорезали
– Он говорил про семью, – Джон задержал дыхание и отошел в сторону. Зунага понял, что он никогда не подойдет к мертвому монстру так близко. – Я нашел фотографию, где мать, отец и грудной ребенок. Мне кажется, монстр был нормальным гражданином и потерял жену и сына… или дочь, был рабочим и держал в корпусе фотографию на память. Может, у него что-то случилось с семьей.
Нома остановился от дела и встал.
– И он прожил? Его не убила эта гадость на нем?– этот вопрос прозвучал дурным тоном.
– А вот это тайна. Но мы никогда не узнаем. Нам здесь не рады, мы должны продолжить путь как можно скорее.
– Тогда…
– Тогда мы идем, – Джон потормошил речь товарища. – Нам ничего не остается, как покинуть Обирвойск.
По окну с невероятной силой ударил снег. Он пробил стекло и пожаловал в помещение. Метель собралась приживаться внутри, видимо снаружи ей было тесно.
– Только мы переждем снег, – и Джон развернулся и отошел, чтоб укрыться от снега.
Глава XI
МЕСТНАЯ ГРУППА ГАЛАКТИК, ГАЛАКТИКА ТРЕУГОЛЬНИКА, ПЛАНЕТА ГУРАН
Дрожащий Ханар Нагда пригубил дорогой серебристый бокал и отпил последние капли горнагорского национального эля. В поношенном кубке побывали литры божественного напитка, которым министр обороны напивался, напивался и напивался. Захар Нумарган, вице-президент Гурана, в этой компании не трезвел. Старик и человек более молодой распивали кувшин, привезенный с родной планеты днями назад, и в складе стояло еще несколько не начатых. Раскатистый смех убивал всю тишину государственных покоев, сбивал стопки важнейших бумаг, приводил в негодность механизмы связи на столах и провода, проведенные к солнечным панелям.
Нагда встал со стула и чуть не выпал. Нумарган поднял его. Картинка кабинета вице-президента плыла. Вместо затемненных окон и гардин чудили волны, каменные стены, металлический пол и потолок прогибались миражами. Это же был заслуженный отдых! После обирвойского испытания грех не выпить, особенно на службе. Благодарность! Министр обороны и вице-президент оправдывались, что они не пьяницы, друг другу в хохотливом невежестве.
Ханар отпил от кувшина. Поберег себя от падения. Захар схватил Ханара вновь, пока тот тянулся до эля и отпивал все до дна. Помещение становилось ниже и ниже, обратно выше и выше. Эффект варп-скоростей, не менее.
Ханар выровнялся.
– Захар, – засмеялся Нагда, – твой звездолет качают криттом. Вы нашли на Гуране местоположение галактического критта… и… вы случайно не приказали качать корабль… падалью?..
Это не мороз за окнами обагрил лица – богатая выпивка, от которой кружило голову. Старости не помешает качественный алкоголь, можно сделать исключение и подтвердить этим же правило.
Сильнейший эффект отрезал от Нагды язык. За него продолжал безумствовать Захар:
– Никто не слышит… Дверь закрыта… Мы прогнали охрану, дружок!.. – Нумарган икал и наполнял из бочки эль, запивал ею свою жажду. – Я подписал указ о строительстве индустриального центра… по добыче… Или как ты говорил… гнили… грязи?
Захар засмеялся. Нагда засмеялся. Плывучий кабинет засмеялся. Казалось, на них так подействовала радиации. Призрак странности гулял по кабинету, наполнял кувшины и бокалы не элем, а ветром.
– Да. Ты гениальный правитель! Президенты восхищаются нами!
– Президенты… Президенты? – хихикнул Захар.
– Президенты нашей горнагорской… диктаторской… это лишнее… нашей республики!
Захар поднялся и поплелся за видением в конце кабинета, раскачиваясь в стороны, как канат. Захар теперь не держал министра обороны, пускал его к столу. Ханар смеялся под нос и шмыгал заложенными ноздрями. Спирт будто толкал пробки во все отверстия.
– Диктатуры? – удивился Захар и заржал, словно увидел кукиш.
– Может и демократии, – не понял Ханар сам себя. – Мы победим алчных трусов и установим… порядки, так сказать!
– Во славу Великих проповедников, – взорвался Захар и продолжил: – Во славу… нас… спасибо им за… религию… за технологии и за…
Но тут Нагда упал. Он завис на прогнувшейся подушечке случайного стула, но скользнул и все-таки с грохотом свалился на пол. Захар ожидаемо засмеялся.
Потом вице-президент достал из мятых брюк электронную сигарету, вставил в нее стик и задымил. Облака пропускали слабый свет, радужные узоры летели по помещению. А Нагда лежал, улыбался. Он видел Нумаргана. Так на них повлияли злые духи, считал старик Ханар.
Но после всего того, каких ужасов они нахватались, не помешало напиться в этот день. Хорошенько. Напротив, иммунитет скажет спасибо за их отмазки. Или не скажет. Да, такое себе оправдание к тому, чтоб после продуктивного дня упасть лицом в грязь и лежать в ней, пока не протрезвеешь. Нагда понимал всю глупость и, наоборот, не понимал ее…
– Как плохо, что я не могу посмотреть ничего. Да, Ханар?
У Нагды все плыло. Уши заталкивали в министра обороны
шумы, отчего Захар звучал приглушенной волной. Словно морской ветер.
– Чего?
Нагда сел у стенки. Захар будто танцевал. Он сновал по кабинету и выпускал затяжной дым.
– Я хочу восстановить и построить вышки, кабели, и выпустить спутник в космос. Можно и нужно по Гурану восстановить интернет… Как Великие Проповедники планировали, так мы их и попланируем.
– Ты думаешь?..
– Эй, старик! – заткнул Ному Нумарган. – Они скитались по Треугольнику, начиная с нулевого года, и распространяли по галактике свои открытия… О галактическом топливе, о многом другом…