Кости
Шрифт:
– Здравствуйте, детектив Рид.
– Лучше просто Мо.
– Это доктор Алекс Делавэр, наш консультант-психолог.
– Психолог? – переспросил Рид. – Это из-за руки?
– Это потому, что никогда не знаешь, что понадобится, – ответил Майло.
Рид пристально посмотрел на меня, затем кивнул. Без очков его глаза оказались ясными, круглыми и младенчески голубыми. Блейзер прямого покроя делал его фигуру более коренастой, чем на самом деле. Брюки цвета хаки с отворотами аккуратно отглажены, белая рубашка явно только что из стирки, на шее сине-зеленый галстук, а на ногах – коричневые ботинки-«оксфорды» с мелкорифленой подошвой.
Он был одет, как пожилой преподаватель колледжа, однако ему не исполнилось еще и тридцати, а телосложением – крепкая выпуклая грудь, чуть коротковатые руки и ноги – он напоминал скорее борца. Волосы цвета ячменной соломы обрамляли его круглое гладкое лицо; пахло от него, как от отдыхающего на пляже, – только что нанесенным спреем от солнечных ожогов. Похоже, кожа у него была чувствительная: небольшой участок на левой щеке он пропустил, и на этом месте уже начал образовываться солнечный ожог.
Наше внимание привлек звук захлопнувшейся автомобильной дверцы. Из фургончика патологоанатома вылезли два санитара. Один зажег сигарету; второй смотрел, как его напарник курит. Майло взглянул на женщину в белом комбинезоне, сидящую в воде.
– Специалисты по следственной антропологии, – пояснил детектив Мо Рид.
– Тело было закопано?
– Нет, сэр, его оставили у берега, даже не попытавшись спрятать. На нем также были оставлены документы. Селена Басс, проживала в Венисе. Я ездил по указанному адресу сегодня в семь утра. Это переделанное из гаража жилье, дома никого не было. В любом случае, по словам антропологов, видимость в воде очень плохая, поэтому я решил, что нужно привлечь кого-нибудь из К-9 [6] и поискать поблизости отделенную от тела руку. Мы ее не нашли, но собака неплохо порезвилась. – Рид потер крыло носа. – Оказалось, что есть некоторые сложности.
6
К-9 – кинологическое подразделение, обычная выездная единица – собака с сопровождающим.
Собака породы бельгийский малинуа, по имени Эдит («сыскная собака, специализируется скорее на живых людях, чем на трупах, однако, похоже, это не всегда имеет значение») прибыла со своим проводником в половине второго ночи, обнюхала сырую почву, затем бегом бросилась вглубь территории болота. Остановившись в тридцати футах южнее того места, где лежал труп, Эдит спрыгнула на выступающий над водой край углубления в солоноватой глинистой грязи футах в шести от берега.
Замерла на месте. Залаяла.
Когда сопровождающий замешкался, она начала выть.
Ей приказали вернуться на берег, но собака продолжала сидеть на выступе. Проводник попросил принести ему болотные сапоги. Это заняло еще полчаса, и собака оставалась на месте в течение десяти минут, а потом вдруг куда-то помчалась.
И, тяжело дыша, уселась на другой точке, еще дальше вглубь болота.
– Казалось, она очень гордится собой, – рассказывал Мо Рид. – И похоже, на то была причина.
К пяти часам утра были обнаружены еще три трупа.
– Остальные представляют собой в основном кучу костей, лейтенант, – пояснил Рид. – Возможно, это какой-то индейский похоронный ритуал.
Водитель одной из машин подошел ближе и возразил:
– Судя по запаху, к древней истории это никакого отношения не имеет.
– Может быть, это природный газ.
Тот ухмыльнулся:
– Или чили, который кто-то съел на обед. Или бобы, растущие на болоте.
– Я сообщу вам, когда уезжать, – сказал Мо Рид и повел нас к троице антропологов.
Женщины, стоя почти по пояс в буро-зеленой воде, что-то громко обсуждали, стоя около еще одного недавно установленного шеста с белым вымпелом – флаг безжизненно висел в неподвижном теплом воздухе. Если они нас и заметили, то не подали вида. Мы пошли дальше. За следующим поворотом показались еще два флага. Словно какое-то странное поле для гольфа.
Мы повернули обратно. Две антропологички были молоды – одна белая, другая чернокожая. Обе прятали пышные волосы под одноразовыми пластиковыми шапочками. Третья женщина, в возрасте, с коротко стриженными седыми волосами, увидела Рида и махнула ему рукой.
– Здравствуйте, доктор Харгроув. Есть новости?
– В обычной ситуации мы сделали бы разметку для раскопок, но это природоохранная территория, и я не знаю, что мы можем предпринять.
– Я попытаюсь узнать.
– Нам уже позвонили из офиса волонтерской организации, скоро кто-то должен прийти. Что важнее, почва местами такая мягкая – я бы даже сказала, жидкая, – что, боюсь, от наших действий будет больше вреда, чем пользы, ведь нужно найти все, что только возможно найти. – Она улыбнулась. – По крайней мере, можно с уверенностью сказать, что это не зыбучие пески.
Девушки засмеялись. В руках у них поблескивали какие-то небольшие металлические инструменты.
– И что вы планируете делать, доктор Харгроув? – спросил Мо Рид.
– Нам понадобится некоторое время на изыскание. Возможно, лучшим вариантом будет постепенно подвести что-нибудь под то, что находится там, медленно поднять на поверхность, надеясь, что ничего не выпадет. Одно я могу сказать точно: находки не палеонтологические. Под нижней челюстью этой находки присутствует плоть, и ниже колен, вероятно, тоже. Кожа, которую нам удалось обнаружить, выглядит темной, но, возможно, это результат разложения.
– Свежий труп? – спросил Рид.
– Далеко не такой свежий, как тот, что нашли у берега, но точно я вам сказать не могу. Вода может замедлить или ускорить гниение, в зависимости от многих факторов. В образцах непосредственно с места наблюдается слабая кислотность, несмотря на большое количество органических частиц, но может присутствовать и некий смягчающий эффект – благодаря отдельным видам растительности, которые уменьшают воздействие кислотных дождей, продуктов разложения зелени и все такое. Я действительно не смогу сказать определенно, пока мы не извлечем и не изучим все.