Костя+Ника
Шрифт:
– Смывай свою физиономию и немедленно едем на дачу! Достаточно! Нику надо забирать!
– крикнул он жене.
– Объясни толком, что случилось?
– спросила Анастасия, выйдя из ванной с наполовину наложенной маской.
– Нам высадили окно, вот что случилось. Причем, по всей вероятности, это дело рук так называемого друга Никандры.
– Между прочим, я тебя предупреждала, что хорошим это не кончится. А ты вечно со своим либерализмом, - не преминула напомнить Анастасия.
– Только не надо меня воспитывать! И вообще, можешь хотя бы сегодня убрать эту гадость с лица!
– раздраженно сказал он.
Анастасия покорно скрылась в ванной.
Уже на подъезде к даче она решилась возобновить разговор:
– Ты предлагаешь забрать Нику прямо сейчас?
– Немедленно!
– А по-моему, прежде надо поговорить с его родителями.
– Уволь. Мне еще не хватало выяснения отношений.
– Тогда я сама пойду.
Зоя Петровна копалась на огороде, когда возле калитки появилась нарядно одетая молодая женщина.
– Вы мама Кости?
– спросила она.
– Да. Проходите. Я только руки помою, - засуетилась Зоя Петровна.
Такие гости в доме были нечасты. Она сразу догадалась, что это не кто иной, как жена художника. Правда, больно молодая. А какая красавица и модница - сразу видно, не из простых. Ну, Костик! Ишь куда пролез! Когда бы это к ним в дом эдакая дама пришла!
– Я вас не задержу, - холодно начала посетительница.
– Я просто хочу узнать, до каких пор мы будем терпеть хулиганские выходки вашего сына? Нам милицию вызывать, что ли?
На мать Кости точно вылили ушат холодной воды, сбросив ее с заоблачных высей на землю.
– Что же он натворил, чтоб милицию вызывать? Бывает, что пошутит, так ведь в этом возрасте они только ростом большие, а сами еще сущие дети.
– Понятно, почему этому ребеночку все сходит с рук. В семье растет малолетний преступник, а родителям это шуточки.
На этот раз Зоя Петровна не стерпела. Хорош ли, плох ли, но Костик - ее сын, и она никому не позволит обзывать его.
– Да какой же он преступник? Что яблоки нарвал в чужом саду - так я за то его уж отругала. Он не для себя, для вашей же дочки старался, как лучше хотел.
– Может, он и окно нам выставил из лучших побуждений? Я уж не говорю о том, что он учит Нику дерзить, говорить нехорошие слова. Вы посмотрите, как она стала разговаривать! Это влияние вашего сына!
– Ну уж неправда. Мой Костик слова грязного не скажет. У него и отец, чтоб заругаться - это никогда, даже выпивши, - твердо заявила Зоя Петровна.
– Вот уж спасибо, что он хоть матом не ругается. Хватит нам и того, что окно вставлять придется, - язвительно сказала Анастасия.
– Так бы сразу и сказали, что он вам окно разбил. Муж приедет - вставит. Чего шуметь-то? С кем не случается? Не нарочно же он.
– Ну если можно стекло случайно вырезать, - с сарказмом заметила Анастасия.
– Как вырезать?!
– брови Зои Петровны взметнулись, и она обескураженно взглянула на гостью.
– Вот уж не знаю как. Думаю, каким-то специальным инструментом. Во всяком случае, со знанием дела. И вот что я вам скажу. Если еще раз ваш сын приблизится к нашему дому, мы больше терпеть не будем, а передадим это дело в милицию.
Анастасия, хлопнув калиткой, удалилась. Зоя Петровна с трудом добралась до скамейки и грузно опустилась. Ноги не слушались, и ей пришлось некоторое время собираться с силами, прежде чем она полезла к Косте на чердак. Она не стала вызывать его "шваброфоном", а сама вскарабкалась по лестнице.
Костик спал, раскинувшись на диване. Зоя Петровна вспомнила, как укладывала его маленьким, подтыкала одеяло, пела колыбельную. Он всегда был таким ласковым, послушным. Подбородок у матери задрожал, и на глаза накатили слезы, но, отмахнувшись от нахлынувших чувств, она грубо растормошила сына.
– А? Чего такое?
– не понял спросонья Костя.
– Ты что же, паразит, делаешь? Ты зачем же к людям в дома лазаешь? Для этого мы тебя растим? Отец работящий, все его уважают, а сына в милицию сдавать хотят. Спасибо тебе. Уважил родителей.
Костя постепенно возвращался к реальности. Значит, мать уже знает о его ночном визите к Ивановым. Мысли путались в голове, и было трудно объясняться, пока он еще не совсем проснулся.
– Ма, дай я встану и потом все тебе объясню, - промямлил он.
– Нет уж, потом будет суп с котом. Сразу отвечай. Как ты им окно выставил?
– Резцом алмазным, - нехотя буркнул Костя.
– Батюшки! Вот порадовал так порадовал. Как в голову-то такое пришло! Ирод окаянный!
– не сдержавшись, мать отвесила ему смачную затрещину.
– Ой, ты чего, ма, - Костя ухватился за ухо.
– Так надо было. Они Нику заперли, понимаешь? А сказали, что она уехала.
– А ты куда лезешь? Родителям виднее. Эк у него просто получается. В дом не пускают, так он окно высадил! Хватит мать позорить! От людей стыдно, - она заплакала, утирая передником слезы.
– Ну чего ты тоже. Я ведь должен был ей помочь.
– Так не помогают. И вообще не твоего ума это дело. У них своя жизнь - у нас своя. Ее мать приходила, милицией грозилась. Ваш сын, говорит, преступник. Каково мне это слушать?
Костю вдруг словно подстегнули: значит, родители Ники здесь. "Представляю, какую бучу подняли!" - пронеслось у него в голове. Уж если после несчастной прогулки в лес Нику посадили под домашний арест, то сейчас, небось, вообще озверели. На этот раз он не оставит ее одну. Пусть только попробуют его выгнать! Прежде он выскажет им все, что думает!
Путаясь в штанинах, Костя поспешно натянул джинсы и футболку и, крикнув на ходу: "Ма, я скоро!" - ринулся вниз.
– Ты куда, малохольный?
– крикнула вслед мать, но его шаги уже прогрохотали по ступенькам, хлопнула калитка, и Зоя Петровна осталась одна.