Коулун Тонг
Шрифт:
Встретились они случайно еще на улице, у двери клуба, подле которой находился красный ящик-кумирня со злорадно ухмыляющейся богиней-дьяволицей, подсвеченной двумя красными лампочками. Мистера Хуна богиня не заинтересовала, но Чеп при ее виде, как всегда, внутренне поежился.
Мама-сан провела их в кабинку в дальнем зале. Мистер Хун держался в «Киске» как завсегдатай. Он поздоровался с барменом Венделлом, а тот, прежде чем отвернуться к телевизору, радушно помахал Хуну рукой. Это тоже насторожило Чепа. Девушки держались поодаль — видимо, Хун с ними об этом договорился заранее.
— Выпьем? — спросил мистер Хун.
— Мне — ничего, — заявил Чеп. — И никакие подарки мне больше не нужны, так что, пожалуйста, перестаньте их присылать.
Лицо мистера Хуна было скрыто тенью, но Чепу почудилось, что китаец мрачно улыбнулся, отвечая:
— Я пригласил вас встретиться со мной здесь именно потому, что для вас больше нет подарков.
Чеп, заранее отрепетировавший сцену отказа от даров, опешил.
— Да и ценными их, честно говоря, не назовешь, — тем не менее сказал он. — Фрукты были помятые, да и, как ни странно, у нас в хозяйстве уже есть один или два термоса.
Мистер Хун сказал:
— Думаю, вы согласитесь, что мне лучше пропустить мимо ушей то, что вы сейчас сказали, — и его улыбка, точнее, ухмылка сделалась очень зловещей. Но что он может сделать Чепу, этот заезжий китаец?
— Послушайте, — заговорил Чеп. — Мы вполне довольны нашей фирмой и участком, который она занимает. Мы не намерены ничего продавать.
— Это я знаю, — отозвался мистер Хун. — Но есть несколько моментов, которых не знаете вы.
Музыка в клубе играла, пожалуй, слишком громко. Она раззадорила Чепа, и он даже начал подумывать, не наорать ли на мистера Хуна так, как орал сейчас певец.
— Первое: если вы не продадите, через год вы будете уже не так довольны.
— Вам, значит, это наперед известно?
— Да. В моей власти будет сделать так, чтобы вы не были довольны.
Предчувствия Чепа оправдались: мистер Хун явился сюда, чтобы его запугать. Чеп весь затрясся, взбешенный наглостью этого китайского агрессора.
— Даже слышать не хочу, старина.
— С вашей стороны было бы умнее выслушать.
— По английским законам угрозы — это преступление. Стоит мне только вызвать сюда констебля из Лай Чжи Кока, и вас упрячут в каталажку.
— Не думаю. В конце концов, мы в клубе, где вас хорошо знают как пьяницу, если не похуже. Вы хотите, чтобы об этом везде стало известно?
— Вы пытаетесь меня шантажировать.
— Ничуть, — возразил мистер Хун. — После тридцатого июня будущего года я буду в Гонконге в официальном качестве, то есть с целью приобретения земельных участков, отвечающих стратегическим интересам Народно-освободительной армии. В будущем году это будет не предложение, а приказ, распоряжение, которому вы подчинитесь.
Издевательская музыка все гремела, в зале начали танцевать — проститутки и гуэйло, Бэби, Лус, другие девушки.
— Я рискну, — отрезал Чеп.
— Цена будет гораздо ниже. Мы сами оценим стоимость вашего участка.
— Мне-то что.
— Продажа будет принудительной, согласно директиве военных властей. По фиксированной цене. Возможно, мы решим расплатиться с вами в ренминби [12] . Вы сможете потратить их в Китае — и больше нигде.
12
Ренминби — валютные сертификаты, выпускавшиеся в КНР. Не подлежат конвертации в иностранную валюту. С 1994 года постепенно выводятся из обращения.
Чеп повторил:
— Вы мне и вправду угрожаете.
— Я предсказываю вашу судьбу, — парировал мистер Хун.
От этой фразы Чеп так и обмер. Теперь, сжимая и разжимая кулаки, он жалел, что отказался выпить.
— Если вы не согласитесь на солидную прибыль сейчас, в твердой валюте, на будущий год вы получите намного меньше и в юанях. Так или иначе вы продадите участок — сейчас по доброй воле или через год под нажимом. Выбирать вам не из чего. Вопрос только во времени. Рис сварился.
— А по-моему, вы блефуете. Как я проверю, что вы действительно высокопоставленное лицо?
— Вместо того чтобы наводить справки обо мне, задумайтесь, как много я знаю о вас, — сказал мистер Хун. — Я знаю о ваших отношениях с Мэйпин и филиппинкой. Венделл — так называемый евразиец.
— Это-то здесь при чем?
Хун продолжал:
— Я показываю вам, что у меня широкие знакомства. Я также знаю, что у вас есть отдельный банковский счет, о котором не подозревает даже ваша мать. Я знаю, сколько на нем денег. Я знаю, что вы снабжаете некоторые свои изделия фальшивыми ярлыками…
— Так все делают, — вставил Чеп, надеясь заткнуть собеседнику рот.
— А полученный доход присваиваете, что означает нестыковки в ваших налоговых отчислениях. В английскую казну, конечно. Но в будущем году это будут налоговые отчисления Китаю. В Китае мошенничество — преступление против народа. Мошенников судят скорым судом и казнят выстрелом в затылок. Мне продолжать?
— Не утруждайтесь зря.
— В будущем году вы на коленях будете просить, чтобы мы купили вашу фабрику.
Мистер Хун почти убедил его. Познания этого субъекта привели Чепа в ужас.
Чеп заметил:
— В будущем году вы ничего не сможете выгадать.
— Как и вы, — отрезал мистер Хун. — Понимаете, почему нам так важно стать партнерами?
— Я не хочу быть вашим партнером. Вы мне не нравитесь. Сказать по чести, я вас ненавижу, — заявил Чеп. — Вы грязная свинья.
Тут Чеп уже совершенно определенно почувствовал, что мистер Хун улыбается.
— Это не важно, — проговорил китаец. — Ваши рабочие вам, наверное, тоже не нравятся. Но они делают свою работу, и вы им платите.