Козыри богов

Городов Владимир Евгеньевич

Когда до Иных дошла весть о катастрофе, случившейся с их собратьями-"технократами", они опечалились. И только. Никакой злости, агрессии, желания отомстить тем, кто это злодеяние сотворил. Однако раз уж такое произошло, то было принято общее решение ликвидировать артефакты техногенной цивилизации: слишком уж это опасные игрушки для аборигенов.

Вот тут-то, как оказалось, мы и подошли в нашем разговоре к тому моменту, ради которого Иной и явился пред мои светлые очи.

– Мы знаем, что ты ищешь доступ на станцию, - сказал Иной.
– Ты получишь его в том случае, если поможешь осуществить ликвидацию артефактов, оставшихся после нашей техногенной цивилизации.

–

Вы о чём?
– говоря "вы", я уже имел в виду, что обращаюсь ко всем Иным сразу.

– О приборах, созданных с помощью так называемых высших тэш-технологий. Неподконтрольных осталось пять. Здесь их называют Огненными Мечами.

"Всё правильно, - подумалось мне.
– Было семь, два сгинули вместе со мной и императором".

– И что будет, если я помогу вам?
– спросил я.

– Доступ на станцию. Возможность заготовить достаточное количество вакцины. Возможность вынести из станции библиотеку.

– Я ничего не говорил ни о вакцине, ни о библиотеке!

– Думал.

– Вот как?! Вы читаете мои мысли? Тогда ответьте и на остальные вопросы.

– Отвечаем. Мы не можем сами изъять артефакты, потому что это может быть связано с насилием, которое для нас неприемлемо. О присутствии артефактов ты будешь оповещён. О твоём Предназначении нам ничего не известно. Покровительство Рога Воды тебе вернуть не можем: Соглашение. Нам дозволено существовать в этом мире, но не дозволено вмешиваться в Игру Того и Другого.

– Значит, для всех вас это просто игра... Образно говоря, люди - колода карт, а Предназначенные - козыри.

– Вся жизнь разумного существа есть Игра: постановка Цели, выполнение Правил, достижение Результата...

– Я должен подумать прежде, чем что-то вам пообещать.

– Мы не требуем обещаний. Мы устанавливаем Правила своей Игры. Принять ли в ней участие - решаешь сам.

От воспоминаний меня отвлекло появление Нити Дионы, которая пересекала наш путь. Я издалека увидел её сияние и покосился на Кавни: интересно, видит ли он этот удивительный энергопровод? Ведь этой способностью обладает далеко не каждый. Но сетрик сидел, задумчиво глядя прямо перед собой и, судя по всему, видел только дорогу. А может, и её не видел. Бывает так: глаза открыты, но ты, погрузившись в свои мысли, ничего не видишь, ничего не фиксируешь. Нить всё приближалась, приближалась. Вот уже вол переступил через неё копытами. Вот она потихоньку скрывается под фургоном. И вдруг из неё вырвался мощный протуберанец и ударил сетрика в грудь! Кавни резко вздрогнул, хватанул ртом воздуха и наклонился, выставив вперёд плечи: видимо, обожгло ощутимо. Некоторое время он продолжал сидеть в такой позе, потом повернул голову в мою сторону. Я молчал.

– Что?
– задал он несуразный вопрос.

– Продай, - предложил я.

– Что?
– вновь спросил он.

– Ту штуковину, что у тебя на шее болтается.

– Но откуда ты?..

– Знаю. В следующий раз может грудь насквозь прожечь!
– постращал я.

– Ни за что! Это мне подарил один замечательный человек. Он сказал, что...

– Предлагаю один золотой.

– Два!!

– Не хочешь - не надо.

– По рукам!!

Я вынул из кошелька золотой тим, а Кавни снял с шеи ладанку на шнурке, коими предметами мы и обменялись. Не сдержав любопытства, я тут же открыл маленький мешочек и вытряхнул его содержимое. На ладонь выкатился ещё горячий шарик матово-серебристого цвета. Он не был монолитным, а казался собранным из множества частей, словно игрушка-головоломка. Я опустил артефакт в свой кошель и не удержался

от разочарованного вздоха. Без сомнения, этот предмет был из арсенала Иных, о чём кроме произошедшей на моих глазах "подзарядки" свидетельствовал ещё и номер "97", выгравированный на одной из пластинок шарика знаками пришельцев. Однако что это такое и для чего предназначается, я не имел ни малейшего понятия. Говоря откровенно, покупая у Кавни "кота в мешке", я надеялся, что у сетрика находится Камень Ол. Не случилось.

Повозки, влекомые ленивыми волами, медленно катились по наезженному тракту. Колёса тарахтели по сухой каменистой земле, и при отсутствии рессор (эх, надо было бы и их тоже "изобрести"!) от тряски спасала только большая копёшка сена. Впрочем, сегодня фургон Кавни сотрясался не только от попадающих под колёса камней и рытвин, но и от гомерического гогота У-Ди и А-Ди, в который вплетались звонкий хохот девушек и гулкое гыгыканье сетрика, прижимавшегося ухом к окошку в перегородке. А дело было в том, что уже после нескольких выступлений у меня начали уши скручиваться в трубочки от сальностей и пошлостей, из раза в раз повторяемых нашими шутами, и сегодня я собрал их на мастер-класс.

Мастер-класс сводился к тому, что я рассказывал им и заставлял запоминать для своих выступлений "смешилки" - анекдоты, которых в моей памяти хранилось "от Ромула до наших дней". Всех любопытствующих, заглядывающих к нам, дабы узнать причину такого безудержного веселья, выпроваживали со словами: "Потом, потом, всё потом! Вечером всё узнаете!"

Конечно, рассказывал я не всё подряд, что приходило в голову, а лишь то, что будет понятно в здешних реалиях и что можно представить в виде сценки-диалога. Рассказав анекдот, я давал своим курсантам время прохохотаться. Смеялись они заливисто, чуть не до колик.

– Ох-хо-хо-хо!!! Говоришь, "дома ни... ни.. ни капли..." Хо-хо-хо!!!
– выпучив глаза, пыталось воспроизвести ключевую фразу У-Ди.

– "...хмельного! Ха-ха-ха!!!
– подхватывало А-Ди.
– ...а она... а она..."

– "...мебель покупает!!" Хи-хи-хи!!!
– заканчивала пассаж Зи.

– Это скалка-то, скалка! Гы-гы-гы-ы!!! Ну это и мебель, я тебе скажу!
– доносилось с облучка.
– Гы-гы-гы...

После этого распределялись роли и микросценка репетировалась до тех пор, пока режиссёр - то есть я - не оставался доволен, а актёры не переставали прыскать от смеха. Тогда я переходил к следующему анекдоту, и всё повторялось снова.

Словом, репетиция проходила весело, но была неожиданно прервана встревоженным голосом сетрика:

– Ланс, глянь-ка в окошко. Не знаю, что это, но мне оно не нравится!

Я выглянул наружу и увидел вдалеке какие-то клубы: то ли дым, то ли пыль. И эти клубы быстро смещались в нашу сторону. Степной пожар - страшная вещь, доводилось мне его видеть под Ростовом-на-Дону! Однако на Божьей Столешнице большой пожар практически невозможен: трава здесь расположена островками, между которыми огню сложно перекинуться. Следовательно, на горизонте пыль.

– Столько пыли может поднять только большое стадо бегущих животных. Уйти мы не сможем, волы слишком тихоходны, - подвёл я итог.

– Что же делать?
– встревожено спросил Кавни.

– Быстро распрягаем фургоны и выстраиваем их.

– Квадратом?

– Нет, клином. Острым клином, направленным в их сторону. И будем надеяться, что они обтекут его. А может, вообще мимо пронесутся. Быстрее! Асур!
– окликнул я пса.
– Асур, беги отсюда!

Бепс непонимающе глядел на меня.