Краем глаза
Шрифт:
Спускаясь по лестнице, Эдом ответил:
— 18 сентября 1906 года тайфун обрушился на Гонконг. Погибло более десяти тысяч человек. Дул невероятной силы ветер, щепки, гвозди, осколки стекла вгоняло в тела со скоростью пули. Одного человека убило осколком похоронной чаши династии Хан. Осколок пробил череп и застрял в мозгу.
Ступив на землю с последней ступеньки, Эдом услышал, как наверху закрылась дверь.
Джейкоб что-то скрывал. До того, как заговорить о Джозефе Креппе, он отвечал исключительно вопросом на вопрос, а такое обычно случалось, когда разговор ему определенно не нравился.
Возвращавшемуся в свою квартиру Эдому пришлось пройти под ветвями великолепного дуба, главной достопримечательности двора между домом и гаражом.
В Калифорнии виргинские дубы оставались зелеными даже зимой, правда, листва по сравнению с более теплыми временами года заметно редела. И солнечные лучи, добираясь сквозь крону до травы, создавали на ней замысловатую мозаику из света и тени, которая на этот раз вдруг тронула его душу, захватила воображение. Эдом почувствовал, что находится на грани удивительного открытия.
А потом посмотрел на массивные ветви над головой, и настроение его переменилось. Сознание затуманил страх: в этот самый момент одна из ветвей могла треснуть, упасть и раздавить его в лепешку. А землетрясение просто могло свалить на него дуб.
Эдом метнулся к лестнице, которая вела в его квартиру.
Глава 50
Проведя среду туристом, в четверг Младший начал подыскивать себе квартиру. Несмотря на богатство, он не собирался надолго задерживаться в отеле: цены кусались.
И выяснил, что снять в Сан-Франциско квартиру далеко не просто. Первый день принес скромные результаты: ему лишь стало ясно, что даже за маленькую квартирку придется платить больше, чем он предполагал.
Вечер четверга, третий в отеле, он провел в том же баре, вновь поужинав телятиной. Развлекал гостей тот же пианист в смокинге.
На этот раз Младший был начеку. И внимательно следил за всеми, кто подходил к пианино, независимо от того, бросали они деньги в аквариум или нет.
Заиграв «Кто-то поглядывает на меня», пианист, похоже, не откликался на чью-то просьбу, потому что к нему давно уже никто не подходил. То есть эта мелодия входила в его постоянный репертуар.
Напряжение разом покинуло Младшего. Он даже подивился тому, что эта песня вызывала у него тревогу.
Так что до конца обеда все его мысли сосредоточились на будущем, прошлое ушло, казалось бы, навсегда. Но…
Младший наслаждался послеобеденной порцией коньяка, когда пианист взял тайм-аут. Зал наполнял едва слышный гул разговоров за столиками. И когда за стойкой зазвонил телефон, Младший услышал звонок.
Необычного тона, похожий на тот, что воскресным вечером зазвенел в крошечном кабинете в доме Ванадия: И Младшего мгновенно перенесло в то место и время.
«Ансафон».
Перед его мысленным взором с удивительной четкостью возник автоответчик. Любопытное устройство. «Ансафон» стоял на обшарпанном письменном столе.
В реальности — обычный бытовой прибор, облегчающий жизнь, создающий дополнительные удобства, но в памяти Младшего безобидный пластмассовый корпус обрел зловещие черты, словно в него вмонтировали готовую взорваться атомную бомбу.
Он выслушал тогда сообщение, но подумал, что оно никоим боком с ним не связано. И вот тут интуиция подсказала ему, что сообщение, возможно, для него более важное, чем даже звонок Наоми из могилы, которым она хотела дать знать детективу, что Младший виновен в ее смерти.
В тот вечер, с трупом Ванадия в «Студебекере» и трупом Виктории, дожидающимся, пока дом превратится в погребальный костер, у Младшего было столько хлопот, что он просто не мог осознать значимости сообщения. А теперь оно не давалось ему, прячась в темных закоулках подсознания.
Цезарь Зедд учит, что каждый эпизод нашей жизни, пусть самый маленький и незначительный, остается в памяти, даже самые бессмысленные разговоры с тупицами, с которыми иной раз приходится иметь дело. Этой проблеме он посвятил одну из своих книг, где указал, что мы не обязаны страдать в обществе зануд и дураков и должны как можно скорее избавляться от них, а также предложил сотни способов, с помощью которых их можно выдавить из нашей жизни.
Хотя Зедд рекомендовал жить будущим, он отдавал себе отчет в том, что у человека может появиться крайняя необходимость досконально вспомнить прошлое. И для того, чтобы вырвать воспоминания из упрямого подсознания, не желающего с ними расставаться, он предлагал встать под холодный душ, приложив к гениталиям лед, пока требуемые факты не всплывут на поверхность или переохлаждение не вызовет потерю сознания.
В элегантном баре роскошного отеля пришлось применить на практике другую методику доктора Зедда и выпить еще одну порцию коньяка, чтобы выцарапать из подсознания имя человека, который звонил Ванадию. Он сказал: «Это Макс».
Теперь сообщение… Что-то о больнице. Кто-то умер. От кровоизлияния в мозг.
Пока Младший пытался восстановить в памяти телефонное сообщение, вернулся пианист. И сразу заиграл мелодию песни «Битлз» «Я хочу держать тебя за руку». Медленная музыка вполне могла заменить снотворное. Вторжение британского попа Младший воспринял как знак того, что пора уходить.
Поднявшись в свой номер, раскрыл записную книжку Ванадия, которую так и не уничтожил. Нашел Макса. Макса Беллини. Проживающего в Сан-Франциско.
Это ему определенно не нравилось. Он-то думал, что все связанное с Ванадием осталось в прошлом. И вдруг появляется ниточка, ведущая в Сан-Франциско, где Младший.собирался строить свое будущее.
Под адресом значились два телефонных номера. Первый с пометкой «раб.». Второй — «дом.».
Младший глянул на часы. Почти девять.
Тем не менее Младший решил набрать рабочий номер, в надежде, что механический секретарь сообщит рабочие часы фирмы, в которой работает Беллини. А если бы ему удалось узнать и название фирмы, он бы понял, чем тот занимается. Прежде чем звонить Беллини домой, Младшему хотелось выяснить об этом человеке как можно больше.