Крапленая
Шрифт:
– Может тебе следует найти его?
– Найти? Зачем?! – окрысилась Рыжая. – Что я ему скажу? Что я могу ему сказать? «Прости, дорогой. Твоя избранница – уличная проститутка. Я скрыла это от тебя, чтобы ты во мне не разочаровался.» Да?
– Ладно. Поговорим о другом. Хочешь заработать?
– Заработать? – Глаза Светы заблестели. – А как? Неужели опять ребеночка приведешь? Или у тебя есть для меня выгодный клиент?
– Нет, рыжик. Такими делами я не занимаюсь. Тебе нужно будет поехать на вокзал, кое-что достать из камеры хранения и передать мне...
И все?! А ты, что, сама не можешь?
– Значит, не могу.
– Ну так я сделаю это для тебя. Просто так. Зачем мне за это платить? Мы же с тобой почти подруги.
– Конечно. – Катя улыбнулась. – Тогда будем считать, что и я просто сделаю тебе небольшой ответный подарок. Идет?
– Ой, Катька, ты для меня прямо как Санта Клаус! –просияла Рыжая. – Когда ехать-то?
– Прямо сейчас.
– Так я одеваюсь! – Она вскочила и бросилась к шкафу. – В твоё, фирменное?
– Нет-нет. В самое простое и неприметное. А твою огненную гриву хорошо бы упрятать под косынку или кепи. Ты должна выглядеть этакой периферийной дояркой на гастролях.
– Ну так уж и дояркой, - насупилась Света.
– Шутка. Понимаешь, твоя основная задача поменьше привлекать к себе внимания.
Скинув старенький халатик, Света направилась было к шкафу, но на полпути остановилась в задумчивости и, обернувшись, спросила:
– Послушай, а это опасно?
– Сообразила, наконец. В общем и целом не опаснее, чем разгуливать ночью одной по улицам, - нашлась Катя.
– Тогда почему ты обращаешься из-за такой ерунды ко мне, а не делаешь это сама?
Катя встала и направилась к двери.
– Пожалуй ты права. И чего это ради я обратилась к тебе.
Света бросилась ей наперерез:
– Ну ты чего, обидилась? Я ж просто так спросила. Для уточнения.
Они вместе вышли на улицу. Такси ждало их у подъезда.
– А ты чего не на своей? – удивилась Света.
– Так надо.
– После того как они отъехали – может просто для того, чтобы не молчать – Катя равнодушным тоном поинтересовалась: - Ты с бабкой своей часто разговариваешь? Как они там?
– Честно говоря, не очень, - отозвалась Света, вздохнув.
– То есть? – Катя насторожилась.
– Клопенция-то в полном порядке. Бабуля чего-то барахлит. То на ноги, то на сердце жалуется. Врачи у нее сахар нашли. Между прочим, каждый раз как я звоню, Татка выхватывает у бабули трубку и кричит мне в ухо: «Тетя Катя! Это ты?»
– Ясно... – Катя задумчиво кивнула и надолго умолкла. Уже на подъезде к Киевскому вокзалу она сказала: - Я буду ждать тебя в такси. Вот номер ячейки и шифр. Возьми с собой эту сумку. В ячейке должна лежать коробка из-под обуви. Заберешь ее, положишь в сумку так, чтобы коробки не было видно, и вернешься обратно. Камеру хранения, я думаю, найдешь. Вот и вся премудрость.
Света беспечно улыбнулась, помахала ей рукой и выпорхнула из машины. В платочке, завязанном под подбородком, она выглядела забавно, почти трогательно. Катя собиралась, как и обещала, ждать в машине, но тут вдруг заметила коренастого чернявого кавказца, которого мельком видела накануне во дворе, рядом с офисом Ломова.
– Я сейчас вернусь, никуда не отъезжайте, - бросила она таксисту и вышла, тревожно озираясь по сторонам.
Метрах в десяти от нее стоял джип Ломова. В нем никого не было. По площади перед вокзалом сновали люди. Кто-то, опаздывая, бежал к поездам, кто-то только что прибыл с пузатыми чемоданами в руках. Там стайки молодежи, здесь алкаши. Среди толпы шныряли карманники, попрошайки, мелкие перекупщики. Два блюстителя порядка, стоя чуть в сторонке, наблюдали за площадью.
Долго не раздумывая, Катя направилась прямо к ним, приняв озабоченное выражение лица.
– Товарищи милиционеры! – Ее голос прерывался от волнения. – Помогите, ради Бога!
– В чем дело, барышня? – оба разом обернулись к ней.
– Видите вон того парня у края тротуара? Он чеченец. Это страшный бандит и убийца, бежавший из тюрьмы. Он преследует мою сестру. У него фальшивые документы, и он вооружен. Только, пожалуйста, не говорите ему про меня. Иначе мне крышка.
Оба милиционера, уже не слушая ее, двинулись в сторону чернявого, будто ищейки, взявшие след. Катя поспешно вошла в здание вокзала и через стеклянную дверь бросила взгляд назад. Один милиционер заломил подозреваемому руки за спину, а другой уже пытался защелкнуть на них наручники. Лицо чернявого перекосилось от злобы. Он что-то доказывал, брызжа слюной и сверкая глазами.
Прежде чем написать письмо Ломову, Катя побывала на Киевском вокзале и ознакомилась с его планировкой. Поэтому сейчас ей не нужно было тратить время на поиски камеры хранения. В дверях просторного помещения со стенами, сплошь забранными металлическими ящиками, она, как и ожидала, увидела второго телохранителя – длинного и белобрысого, того самого, которому Ломов накнуне передал ключи от ее машины. Он не спускал пристального взгляда со Светы, неумело возившейся у ячейки № 279. Предвидя такой поворот событий, Катя предусмотрительно прихватила с собой разрядник и газовый баллончик. Она притаилась за косяком двери, откуда ему не было ее видно.
Наконец, рыжей удалось справиться с ящиком. Обейми руками она осторожно вытащила обмотанную широким скотчем коробку, уложила ее в сумку и, не забыв инструкций Кати, закрыла сумку на молнию. Белобрысый сверлил ее сузившимися до щелочек злющими глазами. Света закрыла ячейку, подняла с пола сумку и направилась к выходу. И тут Катя заметила в руке наблюдавшего пистолет. Пряча дуло под локтем второй руки, он медленно направлял его на приближавшуюся к дверям Свету.
С кошачьим проворством Катя метнулась к телохранителю и, приставив к его длинной голой шее разрядник, с силой нажала на кнопку. Белобрысый конвульсивно дернулся, успев однако спустить курок, и завалился на бок. Катя увидела, как Света, охнув, медленно оседает на пол в двух шагах от нее. На лице ее застыло выражение удивления и растерянности. Заголосили, шарахаясь в стороны, женщины. Поднялась паника. Катя подскочила к Свете.
– Куда? Куда он попал?
Света непроизвольно потянулась к окрасившемуся кровью плечу.
– Ничего, рыжик, не дрейфь. Это не смертельно. Вставай. Скорее вставай. Нельзя, чтобы нас задержали.
Она помогла Свете подняться, в одну руку взяла сумку, другой обхватила ее за талию, прижав к себе раненым плечом.
– Можешь идти?
– Могу, - с трудом ответила Света, корчясь от боли.
– Умоляю, потерпи. Только до машины. Пусть никто не видит, что ты ранена. А то нам с тобой хана.