Крапленая
Шрифт:
– Кому?
– Чеченцам, Катюша, чеченцам. И, отхватив свой куш, благополучно слинял в неизвестном направлении. По сей день он числится в розыске. Я думаю, Заяц этот живет теперь припеваючи где-нибудь на берегу океана, на собственной вилле, вне пределов досягаемости. Уж не рядом ли с тобой?..
– Спасибо, Миша. Ты мне очень помог. Я позвоню тебе на днях. Пока.
Да. Миша ей действительно очень помог. Теперь в руках Кати было все, что ей требовалось для заключительного аккорда. Эту ночь она, на всякий случай, провела в «Метрополе». Но Ломов-Зайцев не позвонил.
Утром, накупив всяких вкусностей, она отправилась навещать Свету. Студент сидел у ее изголовья, как приклеенный. Рыжая, тая от удовольствия, изображала из себя тяжело больную.
– Салют, птенчики! Получайте подкрепление. – Катя водрузила прямо на кровать большой пакет с продуктами. – Одними эмоциями сыт не будешь.
– Этак меня теперь отсюда палками не выгонишь, - размурлыкалась счастливая Светка. – Отдельная палата со всеми удобствами, медсестры и врачи, жуть, какие обходительные, ты вот избаловала совсем. И Валерка такой лапочка! Ни на шаг от кровати не отходит. Не жизнь, а малиновый торт со взбитыми сливками. Следующий раз, если где стрелять будут, ты мне только шепни. Сама под пулю побегу.
– Типун тебе на язык, - отмахнулась Катя. – Ну, я вижу, с тобой все в порядке. Лежи, поправляйся. А ты, Валера, глаз с нее не спускай. А то ведь эта сумасбродка начнет раньше времени прыть свою показывать.
– Пусть только попробует. Напрыгалась. Хватит. Теперь все будет, как я скажу, - с комично серьезным видом заявил тот.
– Правильно, - поддержала его Катя. – Давно бы так.
– Я что-то не поняла, - приподнялась на локтях Рыжая, - ты чья подруга, его или моя?
– Ваша, дружок. Ваша.
Студент вскочил, поправил съехавшую набок подушку и насильно заставил Свету снова лечь.
– Видишь! Видишь, как раскомандовался!
– с напускным возмущением пожаловалась больная, покорно откидываясь на подушку.
– Ладно. Пока. Поправляйся поскорее. – Пряча улыбку, она вышла из палаты.
У Кати не выходили из головы слова Светы о том, что бабка ее стала хуже себя чувствовать. «Что как возьмет, да помрет? – думала она. – Куда мне тогда Татку девать?» «Чего ж проще! – подала голос синеокая. – Вернуть родителям. Сашок хоть и подонок, а своё сполна получил. Всю злость и желчь он уже на тебя изрыгнул. Его, ни в чем перед тобой не провинившаяся, жена все слезы уже выплакала и с чадом своим навсегда распрощалась. Они уверены, что Катя-зверь замучила их дочку до смерти. Пережитого стресса им хватит сполна на всю оставшуюся жизнь. Тебе этого мало? Не им ты сделаешь подарок, вернув ребенка, а Татке. Чтоб сиротой не росла. И еще – Андрэ. Чтоб чудовищем тебя не считал.»
Нет, она еще не приняла никакого решения, просто отправилась к дому Сашка на разведку – разнюхать, все ли там в порядке. Она знала одно, что в «Контакте» он почему-то больше не работает. Должно быть сам после трагедии с дочерью уволился. Нервы не выдержали.
«И правильно сделал. Может хоть теперь человеком станет.»
Не опуская стекол, Катя медленно ехала вдоль дома Сашка. Что она ожидала тут увидеть? К нему или к жене, даже если кто-нибудь из них сейчас вдруг появится у подъезда, она, хоть убей, не подойдет. Если Сашок увидит ее, ей не унести живой ноги. И все же она должна была убедиться, что может вернуть малышку в семью. Катя улыбнулась собственной глупости и тому, что снова вдруг отождествила себя с собой – прежней. Нет, не может Сашок узнать ее, как не узнал и сам Ломов.
День был теплый. В замусоренной песочнице возились два малыша. На облезлой скамье без спинки грелась на солнце сморщенная старуха. «Что дальше?» - спросила себя Катя, скользя взглядом по фасаду дома. Одно окно и балконная дверь на втором этаже были наспех забиты листами фанеры, их проемы почернели, как от пожара. И тут Катя вспомнила, что именно из этой квартиры выходил в тот день на балкон Сашок с электробритвой в руках. «В чем дело? Почему фанера? Что там произошло?»
Выйдя из машины, она неспеша направилась к дому и присела на скамейку. Старуха оглядела ее с головы до ног.
– Здрасьте, - улыбнулась ей Катя. – Погодка-то какая, а. Теплынь. Настоящее бабье лето.
– Здравствуй, коль не шутишь. Вроде бы я тебя тут раньше не видела, - недружелюбно заметила старожилка.
– А у вас, бабуля, глаз – алмаз. Ясное дело, не могли вы меня видеть, если я тут впервые. Вот, к Сашку Строкову пришла в гости, а номер квартиры и подъезд забыла.
– К Сашку, говоришь? Тогда адрес его тебе уже ни к чему.
– Как это ни к чему?
– А ты наверх погляди. Фанеру на окнах видишь?
Катя сделала вид, что впервые заметила ее.
– Ага. И что?
– Вот это и есть квартира Строковых.
– Ну? Почему забита? Они что, зимы так боятся? Или съехали куда?
– Допрыгался наш Сашок. – Старуха шумно вздохнула, пожевала беззубым ртом, покивала обреченно головой и закончила: - Сначала дочку ихнюю похитили, да так и не вернули. Царство ей небесное. А потом... Ну и страху мы все тут натерпелись. И сейчас даже, как вспомню, колотун бьет. Посреди ночи вдруг как шарахнет! Весь дом ходуном заходил. Жильцы на улицу все повыскакивали, кто в чем спал. Думали, газ у кого взорвался и дом наш сейчас на части развалится, как не раз уже в Москве случалось. Но тут другое было. Хромой Кузьма, что на первом этаже живет, своими глазами видел, как от подъезда черная машина рванула. А следом этот взрыв на втором этаже, и из окон Сашка огонь повалил.
– Так что же это было?
– Не знаешь разве, как у них, у криминалов проклятых – тьфу на их окаянные души!
– бывает? Бандитская разборка, должно быть, что ж еще. Кто-то кому-то не потрафил, кто-то кому-то на хвост наступил, аль не додал чего. Вот и схлопотал наш Сашок гранату в окно. Заживо сгорел. – Беззвучно шевеля губами, старуха, перекрес-тилась.
– А жена его? Она-то хоть жива осталась?
– Надя-то? Поначалу жива была. Только очень уж обгорела. Ее в больницу увезли. Соседи ходили навещать, говорят, смотреть страшно было. Несколько дней промаялась и тоже, за мужем, на тот свет... Ей-то за что такое. Тихая была, скромная, улыбчивая. Мы еще радовались за Сашка, что остепенился, жену привез, дочку завел. Думали, по-людски жить начнет. Так на ж тебе, как оно повернулось. Бог, он все ведь сверху видит. Рано или поздно каждый свое получит. Вот так-то, дочка.
«Таки подставил ты своего верного пса, ухажор мой разлюбезный, - усмехнулась Катя, садясь в машину.
– Ну ничего. Не долго тебе на чужой крови выезжать осталось. Пришел и твой черед за все ответить. А вот с малышкой интересный расклад получается. Выходит, отнимая ее у родителей, я ей жизнь спасла.»
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
Катя вернулась в гостиницу. Красная кнопка на телефоне призывно мигала. Она подняла трубку и прослушала сразу три месиджа. Все они были от Ломова. Он возмущался, что ее невозможно застать в номере, и просил связаться с ним по мобильному телефону.