Красавец и уродина
Шрифт:
– Все сделал Арлан, – твердо произнесла Вета. – Мы только ему помогали, делали то, что он говорил.
«А чаще – не делали и мешали», – повинилась мысленно.
– Конечно, конечно! – поспешил ответить советник, лицо его чуточку померкло. – Скажи, Веточка, ты ни о чем не хочешь ли меня спросить?
Такого вопроса она не ожидала. О чем это она должна спрашивать у Эвалонга? Об Арлане? Но он же не знает, что она только что подслушала чужой разговор.
– Ну-ну, – ободрил ее советник. – Разве тебя ничего не поразило еще там, в мире людей?
И вдруг она догадалась. Конечно! Ведь будущее изменилось вслед за прошлым! Если считать, что это сделала не она, естественно, у нее должен возникнуть вопрос, каким это чудесным образом к Инге вернулась ее украденная душа.
Громова не так уж любила задавать вопросы, зато очень любила на них отвечать. Поэтому тут же выпалила:
– Но я в курсе, что произошло! Арлан мне все объяснил. Он сказал, что будущее изменилось, но такие, как мы с Борей – мы не подвержены иллюзиям. Поэтому в нашей памяти остались оба варианта событий.
Советник кивнул – видимо, она попала в точку.
– Скажите, как поступят с Артуром? – поспешила спросить Вета. – Он же не будет наказан? Ведь теперь доказано, что он и преступления никакого не совершал. Наоборот, защищал Ингу, как мог!
– За него не волнуйся, – кивнул лохматой головой Эвалонг. – Конечно, при таком варианте событий никакой вины на парнишке нет. Мы со дня на день ждем представителей его народа, ибо только они вправе решить дальнейшую судьбу мальчика.
– А… Арлан? – спросила Вета и почувствовала, как от страха у нее холодеют губы. – Он что, совершил что-то ужасное?
Советник погрустнел на глазах.
– Что ж, Арлан сам выбрал свою судьбу, – скупо уронил он.
– Но что он сделал-то?!
Крошка-советник медлил с ответом. Наверно, этот разговор был для него мучителен.
– Возможно, мальчик хотел, как лучше, – наконец с неохотой произнес он. – Не мог допустить, чтобы одно несчастное семейство лишилось сразу обеих своих дочерей. Но изменять прошлое – совершенно недопустимо! – неожиданно громыхнул советник и даже подскочил на ноги.
Вета задрожала от ужаса. Господи, что же она натворила!
– И что теперь будет с Арланом? – спросила она обморочным голосом.
– Ничего хорошего! – отрезал Эвалонг. – Изменив прошлое и затворив Врата смерти, он тем самым подписал контракт с хранителем Врат. Теперь он должен стать его учеником и исполнителем черной воли своего наставника. Через три года Арлан первый пройдет через Врата смерти и станет их смотрителем. Старый черт, похоже, решил таким образом отойти от дел.
– А если Арлан откажется стать этим… смотрителем?
– Ну, в таком случае его ждет Мертвое воинство, – вздохнул Эвалонг. – Затрудняюсь даже сказать, какая судьба хуже.
– Но ведь вы ему поможете?! Поможете, да?!
Этот крик вырвался из груди Веты почти помимо ее воли. Она заранее предвидела, каков будет ответ.
– Боюсь, невозможно, – развел руками глава старейшин. – Арлан, повторяю, сам сделал свой выбор. И он, заметь, отлично знал, на что идет.
– Это потому, что он – человек? – вскипела Громова. – За своего вы бы еще поборолись!
– Ничего невозможно поделать, – стоял на своем Эвалонг. – Если бы такой выбор сделала ты, милая, совершила то, что совершил Арлан – мы были бы так же бессильны.
«Но ведь он еще совсем юный, он ошибся!» – хотела закричать девочка. Но тут же вспомнила, как удивилась Ирис, услышав ее пассаж о детстве. И подавленно примолкла.
Советник помотал головой, словно отгоняя мучительные мысли, и сменил тему:
– Нам бы хотелось как-то наградить тебя, милая, главным образом за то, что случилось в Пожирающем лесу. Ты проявила смекалку и мужество, и ты, без сомнения, заслужила право на Заветную Просьбу.
Вета задумалась. Еще вчера все было так просто: спасти Артура, больше ей ничего не нужно! Но ведь Артур уже спасен, его невиновность доказана. Что же остается? Господин Себастьян и возможность хоть как-то помочь Арлану. Старика Себастьяна жалко до слез, но ведь он, как здесь любят говорить, сам сделал свой выбор. А вот в том, что случилось с Арланом, виновата она и только она. Но и просить за него напрямую не имеет смысла, все уже сказано. Остается разве что…
– Я хочу пройти те же выпускные испытания, которые проходят воспитанники, – твердо произнесла Вета.
Советник чуть не рухнул со стула, на котором за мгновение до того удобно устроился, обхватив руками колени. В полном недоумении он впился глазами в девочку.
– Милая, но что за странная просьба?! В прекрасном Донном мире ты не встретишь опасностей, которые требуют столь тщательной подготовки. Ты могла бы пойти по стопам своего отца и заняться дипломатической деятельностью. Или работать с маленькими воспитанниками, учить их всему, чему сама научилась в мире людей. Ухаживать за душами животных. Или, на худой конец, за деревьями-оборотнями!
– Это моя Заветная Просьба, – скромно напомнила Вета.
Эвалонг все же переместился на пол и снова начал возиться с деревяшками. Наверное, только это занятие и могло его сейчас успокоить. Конечно, девочке было ужасно неудобно, что она в первый же свой день в новом мире доводит местных обитателей до белого каления, но что она могла поделать?
– Милая, это не Заветная Просьба, – после минутного молчания мягко уточнил советник. – Это просто твой выбор, пусть и немного странный. А теперь можешь сказать, наконец, свое настоящее большое желание, если таковое имеется? А если пока такового нет…
– Есть! – вскрикнула Вета. – Конечно, есть! Понимаете, в мире людей есть один неперешедший. Он вроде как наше домашнее привидение. Когда-то он был подменышем, но отказался вернуться… ну, вы знаете, как это бывает… Его зовут господин Себастьян.
И замолчала, ожидая отказа. Сейчас советник скажет свою коронную фразу про личный выбор… Но Эвалонг очень серьезно кивнул головой.
– Хорошо, я подумаю, что тут можно сделать. Твоя Заветная Просьба будет выполнена. Мы еще поговорим с тобой об этом… и о твоих занятиях, конечно.