«Красная империя зла». Запад против Сталина
Шрифт:
Официально советское правительство, Политбюро, Сталин — все они несли ответственность за творимые Ежовым массовые убийства, поскольку формально возглавляли страну и, таким образом, именно им надлежало положить конец его преступной деятельности и наказанию виновных. Что справедливо для всех правительств и глав государств, везде и во все времена.
Однако никто не возлагает на государство моральную ответственность за противозаконные действия и изуверства представителей органов власти; другое дело, если при выявлении таких злодеяний государство стало бы покрывать виновных и отказываться от их наказания. Но правительство Сталина решительно пресекло, начало расследование, осудило, признало виновным и наказало Ежова и его подручных из НКВД, которые понесли заслуженное наказание за свои деяния.
Таким образом, неправда, что советское правительство или «режим» виновны в массовых убийствах или что Ежов стал чем-то вроде «козла отпущения». Массовые убийства Ежова стали частью воплощенного им заговора против советского правительства, партии и Сталина.
Снайдер пишет:
«Грандиозные депортации имели смысл в 1938 году, когда лидеры-нацисты все еще могли ввести себя в заблуждение относительно того, что Польша может стать сателлитом Германии и присоединиться к вторжению в Советский Союз. В Польше проживали более 3 млн евреев, и польские власти также рассматривали Мадагаскар как место для их переселения. Хотя польские власти не предусматривали проводить по отношению к своим большим национальным меньшинствам (5 млн украинцев, 3 млн евреев и 1 млн белорусов) никакой политики, даже отдаленно сопоставимой с советскими реалиями или нацистскими планами, они все же хотели уменьшить число еврейского населения через добровольную эмиграцию. После смерти польского диктатора Юзефа Пилсудского в 1935 году его преемники стали в этом конкретном вопросе на позицию польского национализма и основали правящую партию, в которую могли вступать только этнические поляки» (с. 156–157).
Здесь Снайдер, наконец, признает правду: именно предвоенная Польша — такая же расистская страна, как нацистская Германия. Что ни в малейшей степени не было присуще СССР.
Снайдер заявляет:
«Наследники Пилсудского в этом отношении придерживались линии Пилсудского: политики равноудаленности от Берлина и Москвы с договорами о ненападении как с нацистской Германией, так и с Советским Союзом, но и без альянсов с кем-либо из них. Поляки в последний раз отвергли немецкого посла иностранных дел Иоахима фон Риббентропа 26 января 1939 года в Варшаве» (с. 157).
В одной из статей Снайдер делает аналогичное лживое заявление:
«Хозяину Риббентропа Адольфу Гитлеру нужна была сделка, чтобы иметь возможность начать войну. Для нацистов Советский Союз был главным врагом, а его сельское хозяйство и нефть — призом. Но между Германией и СССР лежала Польша, и поляки не высказывали никакого интереса стать младшим партнером в этой авантюре» (апрель 2009 года) (Выделено мной. — Г.Ф.).
Это полная ложь. Вплоть до начала 1939 года, когда Гитлер до нападения на СССР решил обрушить свои силы на Польшу, польское правительство лавировало, стремясь присоединиться к нацистской Германии в войне против СССР и завладеть большей территорией.
Вот что на самом деле случилось 26 января 1939 года — в день, упоминаемый Снайдером. Польский министр иностранных дел Юзеф Бек участвовал в переговорах с министром иностранных дел нацистов Иоахимом фон Риббентропом в Варшаве. Риббентроп писал:
«Затем я еще раз говорил с г. Беком о политике Польши и Германии по отношению к Советскому Союзу и в этой связи также по вопросу о Великой Украине; я снова предложил сотрудничество между Польшей и Германией в этой области.
Г-н Бек не скрывал, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю.» [157] (Выделено мной. — Г.Ф.).
157
Оригинал: Akten zur deutschen auswartigen Politik… Serie D. Bd. V. S. 139–140. Английский перевод: Documents on German Foreign Policy. 1918–1945. Series D. Vol. V. Документ, о котором идет речь, имеет номер 126, с. 167–168; эта цитата находится на с. 168. Также на русском языке в: Год кризиса. 1938–1939. Документы и материалы в двух томах / сост. МИД СССР. М.: Политиздат, 1990. Т. 1. Документ № 120. Цит. по: http://www.katynbooks.ru/archive/year/100.htm.
Бек сказал Риббентропу: Польша хотела бы забрать у СССР б0льшую часть Украины, ибо только так Польша сможет обеспечить себе «выход к Черному морю». Подобные стремления неосуществимы без захвата Украины. Но осуществить его самостоятельно Польша была неспособна. Тем самым Бек объявил о готовности, если сложатся благоприятные условия, к совместному польско-германскому вторжению на Украину.
Сказанное означает: неверно, будто Польша и поляки «не высказывали никакого интереса стать младшим партнером в этой авантюре»; наоборот, Бек высказал большой интерес к ее осуществлению, но, учитывая складывающиеся политические условия, от таких планов пришлось отказаться. Снайдер не считает нужным рассказать об истинном положении дел своим читателям.
Снайдер отмечает:
«Весной 1939 года Сталин сделал поразительный жест в сторону своего большого идеологического недруга Гитлера. Гитлер поклялся не мириться с еврейскими коммунистами; нацистская пропаганда назвала советского комиссара иностранных дел, Максима Литвинова, Финкельштейном. Литвинов действительно был евреем, а его брат — раввином. Сталин пошел навстречу Гитлеру, уволив Литвинова 3 мая 1939 года. Литвинова заменил ближайший союзник Сталина, Молотов, русский по национальности. Потакание Гитлеру было не таким странным, как может показаться…» [158] (с. 159).
158
См.: Haslam J. The Soviet Union and the Struggle for Collective Security in Europe, 1933-39. P. 90, 153. О Литвинове см.: Herf J. The Jewish Enemy: Nazi Propaganda During World War II and the Holocaust. Cambridge: Harvard University Press, 2006. P. 104; Orwell G. Orwell and Politics. London: Penguin, 2001. P. 78.
Все обстоит абсолютно не так. Давайте взглянем на источники Снайдера.
Хэзлэм (p. 90) действительно затрагивает вопрос о печальных прогнозах, которые Литвинов высказал в конце 1935 года и где говорилось о дрейфе Франции в антисоветском направлении. Для «активизации контактов в Берлине» в Германию отправился Яков Суриц, так как Советский Союз ни в коем случае не хотел появления франко-германского альянса против СССР. Суриц, кстати, был евреем. На странице 163 Хэзлэм приводит близкие по смыслу замечания Литвинова, что если Франция не станет союзником СССР или постарается с ним «не иметь ничего общего», Советам придется повернуться в сторону Германии.
Ссылка Снайдера «О Литвинове» на книгу Херфа — чистый блеф. На странице 104 Херф пишет о том, что Геббельс выразил удовлетворение в связи с назначением Литвинова на пост замнаркома иностранных дел после нападения нацистской Германии на СССР! То есть нечто обратное тому, что утверждает Снайдер. Возможно, автору «Кровавых земель» следовало указать другую страницу (p. 93), где Херф замечает:
«Замена еврейского наркома иностранных дел Максима Литвинова на Вычеслава (!) Молотова сигнализировала о конце советской поддержки антифашизма народного фронта. Как выражаются историки Советского Союза Михаил Геллер и Александр Некрич, “впервые за все годы существования советской власти антисемитизм, ранее камуфлируемый разговорами об интернационализме, превращался в государственную политику”»2.
Когда это советская государственная политика становилась «официально» антисемитской? Чем именно Херф подкрепляет столь серьезное обвинение? Подстрочное примечание отсылает нас к книге М. Геллера и Некрича «Утопия у власти» (1986, с. 364) [159] . Но далее розыск заканчивается: инстинктивно ненавидящие Сталина Геллер и Некрич не приводят вообще никаких свидетельств в поддержку своего заявления.
Вот что пишет Джеффри Робертс (Ирландия), один из лучших ученых-историков по сталинскому периоду на Западе:
159
Геллер Михаил, Некрич Александр. Утопия у власти. М.: МИК, 2000. Цит по: