«Красная империя зла». Запад против Сталина
Шрифт:
• СССР не проводил политику «террора» в Польше. Как увидим, Снайдеру не удалось найти никаких свидетельств подобного «террора».
• Утверждение, что гитлеровская «политика массового уничтожения» стала возможна «благодаря Сталину», верно с точностью до наоборот. Подразумевается, что Гитлер не стал бы убивать поляков, если бы Германия оккупировала всю Польшу, а не только ее западную часть! Горькая правда состоит в ином: если бы под контролем нацистов оказалась вся страна, поляков погибло бы гораздо больше.
• Захват Гитлером Польши и воспоследовавшие затем массовые убийства польских жителей — прямой результат отказа руководства страны заключить договор о коллективной безопасности и бегства правительства Польши, после чего она оказалась в состоянии безвластия. Польское правительство должно разделить с Гитлером вину за колоссальное число смертей и разрушения, совершенные им в Польше.
Нежелание польского режима пойти либо на заключение с СССР договора о коллективной безопасности либо, уступив требованиям Гитлера (предоставление Германии прав на город Данциг и на «коридор» к нему и к Восточной Пруссии), тем самым избежать войны с Германией оказалось самоубийственным. Никто не верил, что польская армия сможет в одиночку устоять против вермахта. Однако польский режим категорически отказался от какого бы ни было союза с Красной армией — единственной вооруженной силой, которая в случае нападения Германии на Польшу могла оперативно вступить на ее территорию, как оно в действительности и случилось.
• Проявив беспрецедентную трусость, польское правительство качественно ухудшило ситуацию. Вместе с польским генералитетом оно покинуло страну и перешло границу, чтобы сдаться на милость румынских властей. Поскольку Румыния соблюдала нейтралитет, ей пришлось «интернировать» польское правительство, вместо того чтобы позволить ему безопасно действовать с румынской территории и тем самым оказаться виноватой во враждебных действиях против Германии.
Более того, до бегства в Румынию и интернирования польское правительство не пожелало назначать себе преемника в Польше или в изгнании. Вследствие интернирования члены бывшего польского правительства утеряли способность выполнения каких-либо государственных функций. Что означало, что правительства Польши больше не существует и Гитлеру не с кем вести переговоры. Кроме того, польская армия, части которой все еще вели бои — например, в Варшаве, которая еще не сдалась Германии, — больше не имела законного командования. Таким образом, Польша как государство прекратила свое существование. Ни одно другое правительство в ходе Второй мировой войны не действовало таким образом.
Конечно, можно винить и правительства Великобритании и Франции за то, что они не выполнили своих обязательств атаковать Германию в случае ее агрессии против Польши. Их действия доказали, что советские подозрения оказались правильными. Западные союзники и не думали препятствовать Гитлеру, пока тот продолжал «натиск на Восток» по направлению к ненавистному Советскому Союзу.
Даже Уинстон Черчилль признал правильность ввода в Польшу советских войск, не ожидая, пока германская армия продвинется к границе СССР до 1939 года. В своей речи по радио 1 октября 1939 года и 2 октября, напечатанной в «Нью-Йорк таймс» (с. 6), У. Черчилль, первый лорд Адмиралтейства, заявил:
«…Россия выбрала тактику холодного эгоизма. Мы бы, разумеется, предпочли, чтобы советские войска стояли на своих исходных рубежах и занимали позицию друзей и союзников Польши. Впрочем, совершенно очевидно, что СССР стремится ввести свои боевые подразделения на прилегающие территории лишь для того, чтобы обеспечить себе безопасность перед лицом нацистской угрозы».
Черчилль также согласился, что занятие Красной армией этих территорий соответствует интересам союзников:
«Интересы России совпадают с интересами Британии и Франции» [170] (Выделено мной. — Г.Ф.).
170
Пер. С. Чернин. Цит. по: Никогда не сдаваться! Лучшие речи Черчилля / Уинстон Черчилль; пер. с англ. М.: Альпина нон-фикшн, 2014. — Прим. перев.
Советский Союз объявил о нейтралитете в германско-польской войне. Нейтралитет получил одобрение всех государств, а также Лиги Наций.
• На протяжении «двадцати одного месяца после. вторжения в Польшу» СССР не принимал участия в расстрелах гражданского населения и тем более не имел для того «схожих причин» с гитлеровцами.
• Часть Польши, «оккупированная» Советским Союзом, была отторгнута от него Польшей в ходе империалистической войны 1919–1920 годов. Этнические поляки составляли там меньшинство населения. Через короткое время западные союзники признали, что у Польши не может быть притязаний на эти территории и они не подлежат возвращению после войны.
С 1939 года и по настоящее время те же самые земли входят в состав суверенных Белоруссии и Украины. Польское правительство более не имеет притязаний на эти территории и не требует их возвращения Польше.
Глава 5
«Большой террор» и «польская операция»
Вся четвертая глава книги Снайдера основана на сфальсифицированных сведениях по столь важной теме.
«Линия “большого террора” точно подтверждала сталинскую властную позицию. Приказав остановить массовые операции в ноябре 1938 года, Сталин еще раз сменил начальника НКВД. На смену Ежову, которого позже расстреляют, пришел Лаврентий Берия. Такая же участь ожидала многих из высшего руководства НКВД, обвиненных якобы в превышении полномочий, что на деле было сущностью сталинской политики» (с. 151).
Снайдер ошибается. Из первичных источников сегодня известно: действия Ежова шли полностью в разрез со «сталинской политикой» и тем, что намеревалось делать советское руководство. Что было хорошо известно, когда Снайдер писал свою книгу. Но он либо ничего не знал о таких исследованиях и доказательствах, либо, зная о них, выбросил из своей книги любое их обсуждение. В первом случае следует признать, что Снайдер просто некомпетентен и, таким образом, вообще не имеет права что-либо писать на эту тему, во втором — что он сознательно обманул читателей.
Ныне мы располагаем телеграммой от 17 июня 1937 года, написанной как раз перед июньским Пленумом Центрального комитета, где Ежов передает просьбу начальника УНКВД по Западносибирскому краю С.Н. Миронова, докладывавшего об угрозе восстаний диверсионных формирований, действовавших в сотрудничестве с японской разведкой. Там же Миронов сообщает о намерении Роберта Эйхе просить согласия на создание специальной «тройки» для ликвидации указанной угрозы [171] . Имеется, как минимум, одно донесение Миронова Ежову с обоснованием этой просьбы [172] .
171
Вл. Хаустов, Леннарт Самуэльсон. Сталин, НКВД и репрессии 1937–1938 гг. М.: РОССПЭН, 2009. С. 332–333. См.: http://istmat.info/node/24544.
172
Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927–1939. Документы и материалы: в 5 т. / под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, Л. Виолы. М.: РОССПЭН, 1999–2006. Т. 5. Кн. 1. С. 256–257.
Очевидно, Эйхе и затем некоторые другие первые секретари обратились после Пленума к Сталину и Политбюро и потребовали предоставить чрезвычайные полномочия для борьбы с заговорами, мятежами и восстаниями для своих регионов. Что привело к постановлению Политбюро «Об антисоветских элементах» от 2 июля 1937 года, в котором все первые секретари получили полномочия арестовывать вернувшихся в свои области «кулаков и уголовников», расстреливать «наиболее враждебных» из них, а остальных высылать в другие районы [173] .
173
Документ неоднократно перепечатывался на русском языке, напримерПеревод на английский см.: Getty & Naumov, документ № 169, с. 470–471.