Красная королева
Шрифт:
Идея, чем занять Великих герцогов, у меня была. И идея эта казалась мне достаточно интересной. Тут ведь главное даже не то, как мужчины отнесутся к ней. Тут главное сманить на свою сторону двух-трех человек. Это внесет в их лагерь шатания и разногласия. Кроме того, есть такая восхитительная штука, как зависть. Как этот так: у соседа будет, а у меня нет?!
Именно поэтому следующее заседание Королевского Совета я начала с финансового отчета. Точнее, с нескольких финансовых отчетов. Во-первых, подбили точный баланс прошлогодних путешествий. Сколько ушло на зарплату и еду морякам, сколько
Потом, когда министр финансов закончил бормотать бесконечные цифры, которые мало кто слушал, герцоги предпочли обратить внимание только на итог, слово взяла я. Результаты работы жемчужной Коллегии оказались более чем впечатляющими. На данный момент, за вычетом королевской доли, эти деньги давали чуть ли не десять процентов государственного дохода. Советники оживились: цифры и в самом деле были эффектные.
— Господа советники, в последнее время страна наша преодолела несколько кризисов. Мы утратили три великих герцогства, — со скорбью в голосе сказала я. — И вернуть их назад не представляется возможным. Преступники, господа советники, должны быть наказаны. Но я, находясь в заботе о вас и оставшихся в ваших владениях землях, хочу сделать нечто полезное для укрепления вашей власти.
Редко, когда какую-то из моих речей слушали столь внимательно. Как только в углу слегка кашлянул один из писарей, в его сторону обратилось столько гневных, горящих взглядов, что я поразилась, как бедняга не полыхнул на месте.
— Меня заботит, господа Советники, что его величество владыка Сан-Меризо, хоть и стар, но выгоду свою понимает прекрасно. По сведениям, на его верфях строятся еще три корабля, которые отправят в плавание не позднее следующего года. Разумеется, цель этих кораблей — Александрия. Так вот, я готова подписать ордонанс, дозволяющий каждому герцогскому дому строительство трех судов, с тем, чтобы суда эти не просто везли сюда товары из нашей колонии, но и вывозили туда людей смелых, предприимчивых и способных отстоять нашу землю. У многих из вас есть младшие сыновья, есть двоюродные братья из боковых линий, у которых, в свою очередь, тоже есть младшие сыновья. Те из них, которые пожелают переехать на новые земли, получат от короны титулы и небольшую помощь. Разумеется, при условии, что они смогут разумно распоряжаться своими землями и людьми.
Думаю, на ближайшие месяцы, а возможно, даже и годы, часть герцогских домов слегка выпадет из большой политики. Тем более, что герцог де Сюзор прямо там, на Совете, встал, поблагодарил меня за предоставленные возможности и сообщил всем присутствующим, что собирается заняться этим вопросом немедленно. Разумеется, все вокруг абсолютно точно знали, что герцог — мой ближайший советник и союзник. Но зависть к ближнему — такая забавная штука, которая начнет точить их подсознание очень быстро.
А вот разговор, который у меня состоялся с Роганом де Сюзором после этого совета, дался мне очень тяжело.
Глава 20
Беседовали с герцогом мы в моем рабочем кабинете. Я давно уже оборудовала себе, помимо стола, стеллажа и сейфа, достаточно удобный уголок с двумя мягкими креслами. Где можно было посидеть за чашечкой чая или бокалом
Герцог медленно, маленькими глотками смаковал душистое красное вино из Сан-Меризо, все не начиная разговор. Я тоже молчала, с удивлением понимая, что даже не представляю тему предстоящей беседы.
— В следующем году, ваше королевское величество, мне исполняется шестьдесят.
— Позд… — я вовремя захлопнула рот, понимая, что вовсе не этого ждал от меня Роган де Сюзор.
По местным меркам, шестьдесят лет — старость. Я видела герцога почти ежедневно, и мне казалось, что он совсем не изменился с того момента, как я обратила на него внимание первый раз. Но ведь это совсем не так…
Герцог по-прежнему сидел, делая крошечные глотки и прикрыв веки то ли от усталости, то ли от удовольствия.
Седина… Обильная густая седина полностью съела живой цвет волос. Прикрытые веки не просто тронуты морщинками, они обвисли и стали дряблыми. В уголках бледных губ поселилась синева, да и сами губы изрядно запали: у герцога не хватает почти половины зубов. Года два назад он стал опираться на трость — роскошное резное изделие с золотой ручкой и россыпью ярких сапфиров. Сперва трость казалась просто неким элегантным и модным атрибутом. Но последнее время герцог ходит тяжело опираясь на нее. Он сильно похудел, и даже новые костюмы слегка висят на нем.
Он действительно очень постарел за последние годы, и я совершенно не представляла, что я сейчас должна ему сказать. Герцог не только мой самый верный и преданный союзник, но и человек, которого я успела узнать и полюбить за эти годы. Надежный, близкий, родной…
— В следующем году мне будет шестьдесят, — задумчиво повторил герцог. — Я хорошо пожил, моя королева. Но скоро я уйду к Искупителю, И мне хотелось бы навести порядок в земных делах.
— Ваше сиятельство, обещаю, что сделаю все так, как вы пожелаете.
Герцог опять долго молчал, полуприкрыв веки, и даже показался мне дремлющим. Я не шевелилась, боясь спугнуть его мысли. А между тем внутри меня тихонько нарастала паника: «Господи, Боже мой! Он действительно старик! Где были мои глаза… Может быть, еще не поздно?! Отдых устроить, лекарей пригласить…».
На мысли о том, что нужно пригласить лекарей, я споткнулась. Местные лекари, увы, слишком далеки от настоящей медицины. Скорее уж стоит попросить каких-нибудь укрепляющих микстур у мадам Менуаш.
— От старости нет лекарства, ваше королевское величество, — герцог грустно усмехнулся, абсолютно точно поняв мое состояние. Затем, кряхтя, наклонился, поднял с пола свою толстенную кожаную папку с документами, которую ранее небрежно бросил возле кресла и, щелкнув металлической застежкой, выложил на стол передо мной лист бумаги с десятком имен.
— Что это, ваша светлость?
— Наследники… — герцог кривовато ухмыльнулся и продолжил: — Среди них нет ни одного достойного человека. Это боковая ветвь, которая появилась от младшего брата моего покойного деда. Младший — пьяницы, дебошира и развратника. Я почти не помню его: видел только дважды, когда сам еще был мальчишкой. Ни один из его потомков не стоит доброго слова. Последние годы я собирал все сведения, пытаясь выбрать того, кому смогу оставить земли.