Красная королева

Ром Полина

— Кто вы такая, мадам? — разумеется, не только я, но и все в этом зале знали, кто она такая. Но этикет был неумолим: первой должна заговорить королева.

— Ваше королевское величество, я припадаю к вашим стопам и смиренно молю… — женщина боялась поднять глаза. И хотя говорила достаточно громко, голос ее без конца прерывался, потому отдельные окончания слов просто терялись. В какой-то момент мне даже показалось, что она теряет сознание, так побледнели ее губы.

Она умоляла сохранить жизнь ей и детям, цитируя какие-то куски из церковных текстов и клянясь, что если эта милость будет оказана, то у меня не будет более преданных

слуг, чем она и ее дети.

Ее судьбу мы обсуждали с герцогом де Сюзором почти весь вечер. Богерт, выведя своим последним желанием семью из-под власти Большого Королевского Совета, практически спас ее. Думаю, очень многие члены Совета, желая показать мне свою лояльность, настаивали бы на достаточно жестких мерах. Но у меня было слишком мало возможности публично проявлять милосердие, и этот случай я упускать не стала. Пусть герцог де Сюзор и настаивал на монастыре, но я нашла решение получше.

— Встаньте, мадам.

Женщина несколько неуклюже поднялась, все еще опасаясь смотреть на меня. Ее старший сын, полноватый подросток, но уже достаточно взрослый, чтобы понимать хоть что-то, неуклюже поддержал ее под руку. Он, так же как и мать, не смотрел на меня. Девочка вообще держалась на шаг позади братьев, а младший, напоминающий чертами лица покойного герцога, не мог удержаться от чисто детского любопытства, глазея по сторонам.

— Господь заповедал нам милосердие, мадам. Мое решение таково: и вы, и ваши дети лишаетесь герцогского титула, ибо герцогства Богерт больше не существует. Но я знаю, мадам, что вы не поддерживали мужа в его безумных идеях, — это я знала абсолютно точно, потому что за последние два года герцог ни разу не покидал двор. А после его смерти вся личная переписка с женой и сенешалем была тщательнейшим образом изучена. — Посему я дарую вам земли баронства Лиор и титул баронессы де Лиор. Ваши дети, мадам, будут лишены титулов. Все они поступят на службу к королевской семье, дабы верностью, честностью и усердием смыть позор, пятнающий их.

Новоявленная баронесса хлопала глазами, не слишком понимая, что ей теперь нужно делать. Стоящий сбоку от трона церемониймейстер подал ей какой-то знак. Женщина растерянно поклонилась и неуклюже, боком отошла в сторону, помня, что к царствующим особам нельзя поворачиваться спиной, но не умея сделать это элегантно. Вокруг нее мгновенно образовалось пустое пространство, как вокруг прокаженной: придворные торопились засвидетельствовать мне свою верность. Чертовы лизоблюды…

К неуверенно топчущимся перед троном и испуганным детям подошла Софи, тихонько что-то шепнула им и, сделав мне реверанс, слегка подтолкнула под локоть старшего мальчика. Наконец дети сообразили поклониться, и Софи отвела их в сторону, удалив с ковровой дорожки.

Мальчиков ждала карьера военных. Оба они отправятся в школу дофина, и ближе к выпуску я дарую им баронские титулы. А вот юная Эмили будет назначена фрейлиной принцессы Элиссон и останется у меня на глазах. Почему-то мне казалось, что при надлежащем воспитании из этой малышки будет толк. Кроме того, у моей дочери слишком мало подруг, а дочь де Богерта, я думаю, вполне себе оценит человеческое отношение.

Вчера, когда мы спорили с де Сюзором о судьбе этой семьи, мне пришлось прибегнуть к весьма серьезным доводам:

— Герцог, нравится вам это или нет, но эти мальчики являются троюродными братьями моего сына. Конечно, это не гарантирует их лояльности… Но слишком много крови пролито

в последнее время, в том числе и королевской. И потом, вспомните древнюю мудрость: «Друзей держи близко, а врагов еще ближе».

— Бог с вами, ваше королевское величество, — со вздохом отказался от дальнейшего спора герцог де Сюзор. — Я не испытываю ненависти к этим детям, но вы понимаете, каковы могут быть последствия?

— Понимаю, ваша светлость, — согласно кивнула я. — Но и брать грех на душу не хочу. Семья герцога вообще ни в чем не виновата, а дети тем более. Пусть у них будет шанс.

* * *

Когда-то, в прошлой жизни мне несколько раз попадались книги о жизни Екатерины Великой. Это не были научные труды, всего лишь обычные околоисторические романы, больше рассказывающие о фаворитах и приближенных царицы. Но даже там сквозь легкомысленные гульки и бесчисленных мужиков пробивались сведения о том, какой работягой была царица. Главное, что меня поразило — ее жесткий распорядок дня.

За пару месяцев на вершине пирамиды я поняла, что если не последую примеру Екатерины, выгорю и заработаю себе депрессию. В отличие от нее, я не была любительницей охоты и, кроме того, совсем не нуждалась в званых ужинах, посиделках за картами и пустой светской болтовне. Зато у меня было время, которое я ежедневно выделяла на детей: целый вечер.

Первое время составленное мной расписание нарушалось. То затягивался доклад какого-то сановника, то слишком долго спорили на Государственном Совете, то прорвавшиеся сквозь канцелярию просители отнимали лишние минуты. Но чем больше времени проходило, тем более ровными и правильными становились мои дни.

В моем плотном графике было выделено время на интенсивную зарядку утром и хорошую тренировку днем. Эти занятия я не запускала никогда. Мне не пришлось отказываться от прогулок, а в хорошую погоду я совершала их даже дважды в день — утреннюю и вечернюю. Но при этом вместо дворцовых лизоблюдов я часто брала с собой детей, а также Денизу и Гаспара. Время, проведенное с ними, с Софи и мадам Менуаш, было мне дороже любых других развлечений.

Конечно, чем дальше становились жуткие события, начавшиеся смертью Ангердо, тем спокойнее и размереннее была жизнь двора. Я точно знала, что придворные стонут и жалуются на отсутствие малых ужинов с королевой, на отсутствие хоть каких-то тайных развлечений. Двор в трауре, и по правилам никакие развлечения ему были не положены. Но придворных это не останавливало. Как бы они меня ни раздражали, большую часть мне придется терпеть возле себя всю жизнь. Они — часть декорума. Они показывают всем остальным странам и правительствам, как шикарна жизнь в королевстве. Однако все их нытье я легко пропускала мимо себя. У меня были заботы поважнее.

С помощью капитана Ханси был почищен состав дворцовых гвардейцев. Каждый из них, если внушал хоть минимальные опасения, был отправлен в отставку. Небольшая часть мест перешла старшим выпускникам школы дофина. Часть, около пятнадцати человек, капитан Ханси лично отобрал из тех войск, что прислал мой отец.

Войска уже покинули Луарон, но выбранные капитаном люди остались и несли службу, обучая наших солдат каким-то важным, с точки зрения военных, вещам. Генерал Вильгельм де Кунц отзывался об этом решении очень одобрительно. Сейчас генерал, увы, отсутствовал. Я дала ему долгосрочный отпуск на поправку здоровья и приведение в порядок собственных дел и земель.