Красная королева
Шрифт:
Завтракала я утром, еще в Малом Шанизе, а обед во дворце на стол мне подавал Гастон. Сегодня королева решила есть в полном одиночестве, и потому только голоса фрейлин из моей приемной слегка нарушали тишину. Принятие пищи в полном одиночестве, безусловно, нарушало этикет. По правилам, фрейлины должны находиться при мне неотлучно, но, слава богу, со мной давно уже не было ни Ателаниты, ни мадам Лекорн, чтобы указать мне на это вопиющее неприличие.
Гастон в дверях принял у прислуги подносы с едой, разложил все это на столе, и через полуоткрытую дверь люди из приемной могли наблюдать, как королева
— Ваше величество, в камин…?
— Да, Тусси. Гастон, найдется мне что-нибудь перекусить?
— Конечно, ваше величество, — Лакей уже орудовал у камина, пристраивая поближе к огню небольшой медный котелок. — Кашу мадам Менуаш вчера вечером варила. А хлеб я покупал в городе, — доложил он и добавил: — Ну и яблок с грушами я целую корзинку прихватил, да яйца вареные сам запас.
В это время Тусси уже привычно отрезала кусок ростбифа, выбрала с блюд немного гарнира, добавила пару ломтиков рыбы в сложном соусе и, придирчиво посмотрев на тарелку, кинула сверху пирожное.
— Достаточно, ваше величество?
— Да, Тусси, хорошая порция.
Пища с тарелки полетела в огонь и легкий запах гари пронесся по комнате. Благо тяга здесь отличная. Возможно в еде и не нет яда, но лучше быть немного параноиком, чем сильно мертвой. Я ела разогретую кашу и размышляла о том, кто попытается до меня добраться первым: Богерт или кардинал? К концу моего скромного обеда, когда прислуга уносила грязную посуду, зашла вдова Эхтор, мой бессменный личный секретарь:
— Ваше величество, письмо от кардинала Ришона.
— Что хочет кардинал?
— Я не вскрывала, ваше величество.
— Откройте и прочитайте.
В записке кардинал просил меня навестить его.
— Мадам Эхтор, отпишитесь кардиналу, что я плохо себя чувствую.
— Слушаюсь, ваше величество.
— Присаживайтесь, мадам Эхтор. Давно мы с вами не болтали.
Мадам торопливо поклонилась, присела и сразу же заговорила:
— Ваше королевское величество, в городе вспыхнуло несколько драк. Возможно, мы и не узнали об этом, но в одной из драк пострадал племянник графа Патрика де Лейси.
Я задумалась. Патрик де Лейси был обыкновенный придворный шаркун, бабник и пропойца. При дворе он держался, потому что неплохо умел показывать карточные фокусы и развлечь общество. Где-то в провинции у него жила жена и растила двух или трех наследников. Больше я ничего о нем вспомнить не смогла и вопросительно уставилась на мадам Эхтор, требуя продолжения.
— У графа, ваше величество, из детей только две дочери, и этот самый племянник пока что наследник рода. Поговаривают даже, ваше величество, что он сын самого графа. Братец-то младший виконт, умер, а жена его наследника родила уже после смерти мужа. Так что болтают разное, ваше величество. Во всяком случае, у графа юноша ходит в любимчиках. И теперь господин де Лейси ошивается в приемной кардинала Ришона в надежде потребовать головы виновных.
Я усмехнулась про себя этой новости. Придворные, как и положено крысам, бегущим с корабля, совершенно точно знали, куда именно следует бежать. Похоже, что двор решил поддержать кардинала, а вовсе
Это как камень, который бросили в середину небольшого озера. От камня кругами расходятся волны, становясь все тише. Но если озеро слишком маленькое, то, достигнув берега, волна оттолкнется и вернется назад, к месту падения камня. И вот тут, в этом самом центре, вполне можно ожидать еще одного фонтана с брызгами или даже новой волны.
Придворные болваны просто не понимали, что такая новая волна способна стереть с лица земли не только королевскую семью, но и их самих. Я же знала это совершенно точно, но вовсе не потому, что была семи пядей во лбу. Просто история моего бывшего мира показывала этот фокус с подробностями не один раз. Достаточно вспомнить хотя бы Великую французскую революцию. Кто из предводителей, тех самых, кто кидал камень, остался в живых до конца? Можно добавить и пример из российской истории. Кто из зачинщиков революционного движения после победы умер своей смертью в собственной постели?
Если бы была хоть какая-то гарантия, что мне дадут забрать с собой дочь и Алехандро и оставят в покое, я бы не полезла во все это мерзкое варево. Никогда власть не казалась мне такой уж привлекательной штукой. Только в данный момент выбора у меня не было. Я напоминала сама себе ту самую знаменитую лягушку из анекдота. Оставалось только брыкаться и надеяться на то, что из молока собьется кусочек масла, на котором я смогу выстоять.
— Так, а по какому поводу возникла драка, мадам Эхтор?
— По столице побежал слух, что если церковь объединится с Рамейским Папой, то она потребует вернуть себе церковную десятину. Говорят, что гильдии очень волнуются. Драк, ваше величество, было уже несколько. Даже есть убитые…
Кадеты школы дофина отправились к родне всего два дня назад. Быстро же работают языки! Остальные новости, рассказанные мадам Эхтор, почти не представляли интереса, кроме еще одной: к кардиналу Ришону вчера прибыл папский легат, некий архиепископ Николо дель Альбани.
Титул архиепископа в Луароне единственный в стране носил король. Все остальные церковники Луарона были не выше кардинала. Похоже, Ришон надумал получить себе епископский титул и остаться в Луароне наместником Господа Бога на земле. Даже для истории этого мира случай был беспрецедентный.
Во всех остальных государствах, насколько я успела узнать, церковная и светская власть старались сосуществовать мирно, изредка идя на уступки друг другу. В целом первое место все же занимала светская власть, и церкви на местах приходилось прогибаться под нее. Хотя был случай в небольшом островном государстве, когда Папа Рамейский отлучил все государство от церкви. В течение десяти лет там не проводились церковные обряды: ни венчания, ни отпевания, ни исповеди. Технически все дети, появившееся в это время, считались незаконнорожденными. Было это около ста лет назад и закончилось весьма дурно — бунтами и гражданской войной. Но там конченным идиотом был как раз наследник трона.