Красная лилия
Шрифт:
— Но никакой рукописи ты не видел?
Он покачал головой.
— То же самое я сказал и полиции. Я понятия не имею о деталях книги. Знаю лишь, что основной упор должен был быть сделан на годы его политической активности и на время работы в СЭПО. Но никакой рукописи не видел. Правда, есть еще одно, конечно.
— Что именно?
— Он получил солидный аванс. И не только это. Еще и пособие.
Я вопросительно взглянул на него.
— Нет, он лично не нуждался в деньгах, просто они нужны ему были, чтобы взять Сесилию ассистенткой. Она должна была навести порядок в его старых бумагах и вырезках, да и во всем, что ему удалось собрать.
— Я знаю. Я встречался с ней. Мы с ней были в кафе-кондитерской.
— В кондитерской? — он рассеянно съел последнее
— В этом я не очень уверен.
— Ты нет, а я да. И Густав. Я видел их там вместе. А оттуда я забрал их на обед в «Сталлис». Своих писателей нужно держать в хорошей форме, да и кроме того, приятно сходить в ресторан. И я скажу тебе: вот там-то и обнаружился злой умысел Густава.
И вновь грохочущий смех взвился к потолку. Он снял очки, вынул пестрый носовой платок из нагрудного кармана и шумно высморкался.
— Да и Сесилия не из тех, кто теряется. Да, черт возьми, хотелось бы опять стать молодым. Но я завязал. Нет, вовсе не потому, что не подворачивается случай. Много еще невест жаждут издать свои книги. Но я не хочу быть эмоционально заангажирован, если ты понимаешь, что я имею в виду. И Густаву тоже стоило подумать об этом. Если в его возрасте распускаешь нюни, становишься просто смешным. Девочкам сначала весело, а потом они сбегают с одногодками и оставляют тебя ни с чем. Нет, черт возьми, почитай лучше об этом в книгах. Ему надо было держаться Уллы.
И тут затрещало настольное переговорное устройство.
— На проводе Нью-Йорк, — сказал голос секретарши. — Джон Диллон.
— Хорошо, — ответил Лассе Сандберг. — Прости, Хуман, но мне надо поговорить. Большой бизнес. Я дам им самый крупный аванс в истории издательского дела. Это будет книга года, а я буду подметать пол Бонньерами и Норстедтами [8] . Пока.
Взмахом руки он закончил аудиенцию и взял телефонную трубку, а я ушел.
— Стой, черт возьми! — закричал он мне в след. — Возьми немного книг! Скажи девочкам, что я разрешил порыться на полках. И дай знать, если найдешь убийцу. Может, и напишешь об этом.
8
Крупнейшие шведские издательства.
Чуть позже я уже стоял на улице с полной пластиковой сумкой книжных новинок. Во всяком случае, мой визит окончился положительно, размышлял я, переходя через по-летнему зеленый Хумлегорден к Стуреплан. Убийцы я не нашел, но книг хватит на весь оставшийся отпуск, даже если все время будет идти дождь. А чего, собственно, я ждал? Полиция уже побывала здесь и вычесала тот же ноль. Рукопись исчезла, а копии не имелось. По крайней мере в издательстве. Но оставалась еще Сесилия. Она должна знать, о чем Густав планировал написать книгу. О ком он говорил, о каких событиях и эпизодах рассказывал.
Эта мысль пронзила меня внезапно в момент, когда я объезжал статую Линнея у Королевской библиотеки. Убийца мог размышлять таким же образом. Значит, Сесилия Эн в опасности, поскольку она опасна для его жизни.
ГЛАВА IX
Возвратившись из конторы бородатого издателя, я пообедал на площади Стурторьет. Не совсем на площади, а рядом, в ресторане, где летом столы накрыты на свежем воздухе. На большом поджаренном ломте хлеба — куча очищенных, розовых и пухлых креветок под тончайшим кусочком лимона. Горку майонеза отодвинул в сторонку, но оставил веточки укропа, поданные как гарнир. Мне лень готовить себе обед дома на Чёпманторьет; летом, когда погода хорошая, я люблю посидеть на Стурторьет. Однажды там я даже сделал предложение красивой девушке. Но это другая история.
Стурторьет — сердце Швеции. Именно здесь оно начало биться, по крайней мере для меня. О, сколько событий произошло здесь! И стокгольмская «кровавая баня»: во время оной правивший тогда Швецией победоносный датский король Кристиан казнил
Напротив — цвета жирных сливок классический фасад Биржи, где не только маклеры выделывают фортеля руками, заставляя вздрагивать и правительство, и мелких вкладчиков, но и где на верхнем интеллектуальном этаже заседает Шведская академия. За Биржей возвышается терракотовый бастион Большой церкви. Из башни раздался звон двух ударов медного колокола и прокатился над черными крышами, на которых ворковали голуби. Более семисот лет назад там была основана первая сельская церковь. Самым почитаемым святым здесь был Николай Мученик, и его именем освящена церковь. Покровитель и защитник мореходов и детей, он стал потом рождественским гномом и Санта-Клаусом. К нам эта традиция дошла из Малой Азии, где, как считалось, он был епископом. Его культ распространился по всему Западному миру, а в Англию он пришел в образе Вильгельма Завоевателя. Около церкви на большом склоне стояла его большая статуя, у которой раньше перед выходом в море осуществлялись жертвоприношения.
С этой старой церковью, как и с площадью Стурторьет, многое связано в истории Швеции. Здесь короновались и королева Бланш из Намюра, имя которой звучит в устах любой матери, качающей на коленях свое дитя, и Магнус Эрикссон [9] . Свою первую проповедь на шведском языке в эпоху Реформации прочел здесь Олаус Петри [10] . «Улоф в корзине» звали его непочтительные горожане. В этой церкви короновалась и стройная ясноглазая Карин Монсдоттер в бархатной мантии, расшитой жемчугом, стоя рядом со своим супругом Эриком XIV — гениальной, но трагической фигурой в кровавом спектакле королевского рода Ваза в эпоху Ренессанса. Словно предвещая ему судьбу, подслеповатый канцлер Нильс Юлленшерна в разгар церемонии из дрожащих рук выронил королевскую корону. Прежде чем он был убит собственным братом, здесь, на тех же хорах, ему было объявлено о потере права на корону и пожизненном заключении. Много лет позже, в день летнего солнцестояния, здесь короновалась другая королева, Кристина. Сначала она проехала через Триумфальную арку на площади Густава Адольфа с литаврами, барабанщиками и государственными советниками в каретах, запряженных шестерками лошадей, и со всеми государственными регалиями: скипетром, мечом, ключом и булавой. Сама Кристина в платье, усыпанном жемчугами и брильянтами, ехала в карете, запряженной шестью белыми с серебряными подковами лошадьми. У церковных ворот ее встречал архиепископ. Здесь короновались и Бернадотты; из-под старых сводов церкви телевидение вело прямую передачу на весь мир, когда июньским днем венчались ныне здравствующий король Карл Густав и королева Сильвия.
9
Король Швеции.
10
Шведский просветитель, переводчик Библии.
Но не только королевские судьбы связаны с этой старой церковью. Стриндберг сделал в ней интересную находку: маленькую коробочку с осколком кости, завернутым в кусочек льняной ткани и пергамент. Пергамент гласил, что осколок кости — реликвия, поскольку принадлежала святому Ёрану, покровителю Стокгольма. Фрагмент борьбы Ёрана с драконом был запечатлен в превосходной статуе Нотке внутри церкви. Тот же самый фрагмент борьбы изображает статуя на Чёпманторьет, только в бронзе. Но с реликвиями и мощами следует быть осторожным. Я улыбнулся, вспомнив о бедренной кости святого Кристофера. В Вене, в соборе Стефана, ей поклонялись столетиями, пока не выяснилось, что она принадлежала мамонту.