Красная ниточка

Жемайтис Сергей Георгиевич

— Нашёл время чихать, шарь, тебе говорят!

Секретарь бросился к сопке, но хозяин вернул его и показал рукой вдоль берега.

— Там шарь!

Теперь Секретарь знал, что от него требуют, и побежал по следу, держа нос у самой земли и время от времени оглядываясь на хозяина.

— Давай, давай! — Черняков быстро шёл за Секретарём, воровски поглядывая на единственную улицу посёлка.

Посёлок ещё спал крепким сном. На другой стороне Байкала разгорелась заря. Показались первые чайки.

Необыкновенная красота утра совершенно не трогала Чернякова. Он думал только о своих

сетях, стремясь поскорее разыскать их и спрятать, пока кто-нибудь не проснулся в посёлке. Только раз он взглянул на море, приложив ладонь козырьком к глазам; сделал он это по привычке, думая, не идёт ли катер рыбной охраны, — далеко от берега проходила рыбацкая посудина.

Секретарь привёл его к скалам и остановился возле тропинки, где ночью лежал Урез, поворчал и побежал вверх по тропе, Черняков повеселел, он знал эту пещеру: когда-то мальчишкой и он, замирая от любопытства и страха, заглядывал под её хмурые своды. Ходила легенда, что в этой пещере хоронился в тихую погоду ветер. Когда же ему надоедало сидеть в тесноте, он с воем вырывался на свободу и сломя голову носился по тайге и по морю. Устав, опять забирался сюда. Ходили и другие легенды. Поднимаясь по тропе. Черняков вспомнил страшный рассказ о старателе, который нашёл много золота и, возвращаясь в Иркутск, заболел и умер в этой пещере. Случилось это ещё до того, как здесь вырос посёлок. Суеверные люди утверждали, что душа этого несчастного человека навечно поселилась в пещере и сторожит золото, запрятанное где то поблизости. Но где, никто не знает. Многие искали этот клад, но не нашли.

Вот почему, прежде чем сунуть голову в проход, ведущий в пещеру, Черняков три раза перекрестился, чтобы обезвредить нечистую силу, которая, по его убеждению, находилась в пещере. Очутившись в темноте, он зажёг спичку и увидел свои сети. «Слава те господи! — обрадовался он. — Нет ли тут ещё чего?» — подумал он, зажёг другую спичку, поднял её над головой и тут же выронил из онемевших пальцев. Чёрными глазницами, оскалившись, на него смотрел череп, а рядом поблёскивали жуткие лиловые глаза Секретаря. Шепча проклятия и слова молитвы, браконьер, обливаясь холодным потом, бросился к выходу, волоча по камням сети.

ПОГОНЯ

Алёша и Курбат вставили вёсла в уключины, Лиза села за руль.

— Раз, два, взяли! — скомандовала Лиза, сосредоточенно поглядывая вперёд. В руках она держала рулевое весло и чувствовала себя капитаном этого маленького судёнышка. — Что весла-то мочите?

Легкая лодка помчалась, разрезая упругую звенящую воду. Из-под вёсел по воде летели вперегонки крутящиеся воронки. Волны от лодки смяли картину ясного дня, отражённую в воде, краски смешались, расплылись множеством разноцветных бликов.

Лиза подгребала рулевым веслом.

Лодка пронеслась мимо пещеры, миновала небольшой мысок.

— Суши вёсла! — скомандовала Лиза и круто повернула лодку.

Гребцы подняли вёсла над водой.

— Шабаш!

Алёша и Курбат поспешно вытащили вёсла из уключин и положили их на скамейки вдоль бортов.

Курбат недовольно поморщился.

— Нужны нам эти губки. Вот будет шторм, Байкал накидает целую гору. Пока мы здесь будем купаться, Санька сети снимет.

— Тебе

хорошо, ты кастрюли не чистишь.

— Я, Лизавета, всё на свете могу делать.

— Можешь, да не делаешь.

— Времени нету.

Алёша сказал примирительно:

— Нырнём разок — и дальше! Санька сети не снимет, раз поставил. Он на сутки ставит.

— Ты можешь сидеть в лодке, Алёша один натаскает.

Курбат усмехнулся и стал расстёгивать пуговицы на рубашке.

Лодка шла по инерции, направляемая рулевым веслом, и наконец остановилась, слегка покачиваясь, в небольшой бухточке, окружённой обломками желтых и коричневых скал. Свесившись за борт, ребята стали разглядывать дно. Вода была так прозрачна, что на глубине пятнадцати метров было видно песчаное дно, заросшее зелёными водорослями и губками. Мальчики разделись. Урез, спавший в укромном уголке в носу лодки, открыл глаза, сел и с беспокойством следил за Алёшей.

— Нет, ребята, здесь глубоко, — сказала Лиза.

Курбат вскинул голову.

— Это разве глыбь!

Лиза стала торопливо подгребать к берегу.

— Вот тут и ныряйте, — сказала она, когда под дном лодки осталось не больше пяти метров. — Смотрите, здесь лес из губок.

Алёша несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, набрал полную грудь воздуха и прыгнул вниз головой за борт. Урез забегал по лодке, перескакивая через скамейки, наконец остановился, положив лапы на борт, стал глядеть в воду, повизгивая при этом и тряся головой. Не любил Урез, когда

Алеша плавал под водой, словно превращаясь в рыбу. Уреза в эти мгновения охватывала непонятная тревога.

Лиза и Курбат следили, как Алёша, покрытый серебряными пузырьками воздуха, плавно двигая руками и ногами, опускался на дно. Вот он ухватился одной рукой за камень, стал отламывать губки, росшие в окружении водорослей-В воде мелькнула голубоватая спинка хариуса. Рыба остановилась недалеко от Алёшиной головы и с любопытством разглядывала необыкновенного пришельца. Хариус не испугался, когда Алёша наконец стал подниматься с охапкой губок, рыба кружилась возле него. Когда Алёша вынырнул на поверхность, хариус молниеносно исчез в глубине.

Урез взвизгнул, бешено вертя хвостом.

— Холодная? — спросила Лиза.

Алёша перебросил добычу через борт в лодку.

— Совсем не холодная.

Лиза со страхом и восхищением следила за ним.

— Теперь я! — Курбат поддёрнул трусики. — Была не была, где наша не пропадала! — и, чуть не перевернув лодку, прыгнул вниз головой.

Алёша и Курбат по три раза ныряли за губками, приводя в смятение Уреза. Наконец, усталые и продрогшие, они уселись на скамейке и стали греться на жарком солнце.

Лиза спросила:

— Ребята, а вы бы согласились, чтобы вам приделали акульи жабры, как человеку-амфибии?

И Алёша и Курбат стали уверять её, что акульи жабры — их давнишняя мечта.

— Если бы у меня были жабры, — сказал Курбат, — то Санька и носа в море бы не показал.

— Мы бы его живо зацапали.

— А вот я, — сказала Лиза, — и не знаю, что бы делала с жабрами. Они такие противные.

— Это без привычки, — сказал Алёша.

Курбат стал её уговаривать обзавестись жабрами.