Красная ниточка
Шрифт:
По другую сторону ручья Алёша увидел Лизу Дудакову. Девочка сидела на брёвнах, поджав колени под самый подбородок. Рядом лежала раскрытая книга.
— Здравствуй, Лиза! — крикнул Алёша. — Ты знаешь, мы вчера чуть Трёхпалого не встретили.
— Мне Курбат уже рассказал. А у меня Буська улетела. Ты, может, встретишь ее в тайге, подмани, пожалуйста! Вот так посвисти. — Она тоненько свистнула.
— Ладно, — сказал Алёша. — Если встречу, то подманю.
— Пожалуйста! У неё на ножке красная ниточка. Сразу узнаешь.
— Эх ты, говорил тебе, не выпускай!
— Тебя бы самого в клетке держать!
Буська — кедровка, коричневая птичка в белую крапинку величиной с дрозда. Эту весёлую пересмешницу ребята отбили прошлой осенью у ястреба Кедровка не могла летать, и они подарили её Лизе. Буська привыкла к девочке, поправилась, стала совсем ручной. И вот улетела.
Возле большого дома на лавочке сидел дед Черняков. Это был очень подвижной, маленький человечек, с румяными щёчками и голубыми плутовскими глазками. Несмотря на тёплое утро, он был в зимней шапке и валенках. Дед скучал.
Работать он не любил и в молодые годы, а сейчас, в старости, просто считал зазорным что-либо делать.
Увидав Алёшу, он даже привстал со скамейки.
— Здравствуй, паря! Куда путь держишь? Да садись, успеешь ещё, день сейчас большой.
— Некогда. За Пеструхой.
— Что это за народ пошёл! Все бегут, бегут куда-то. Раньше, бывало, и дело делали, и поговорить любили. Будто в вас какую машину вставили. Ну, присядь хоть на минутку.
— Другой раз.
— Ну иди, иди, да не вздумай нос совать к Синему ключу!
— Почему же? А я туда и иду.
— Ой, паря, попадёшь ты в медвежьи лапы!
— Как бы он сам не попался нам с дедушкой!
— И Гурий там? Носит вас холера!
Алёша пошёл не оглядываясь. «Почему эго дед Черняков так разошёлся?» — подумал он.
О семье Черняковых давно шла недобрая молва. Они никогда не работали в колхозе. Сам дед и его сын Александр промышляли незаконной охотой. Их штрафовали не раз, а они продолжали своё нехорошее дело, только становились хитрей и осторожней.
Перейдя ручей, Алёша свистнул. Как из-под земли появился Курбат и сразу задал три вопроса:
— На Трёхпалого? Что в узелке? Что это на тебя дед Черняков кричал?
Алёша ответил на все вопросы. В чёрных глазах Курбата, на его круглой смуглой рожице отразилось разочарование.
— Хочешь, пойдём вместе? — предложил Алёша.
Курбат вздохнул и задал три новых вопроса:
— А кто будет за меня окучивать картошку? Кто сходит в сельпо за маслом? Кто наколет дров?
— Ладно, — сказа л Алёша. — Не хочешь, не надо. Я бы пошёл с тобой куда угодно, а ты…
Алёша махнул рукой и быстро зашагал в гору. Урез зарычал на Курбата и помчался за хозяином.
Курбат стоял в раздумье, глядя им вслед. Конечно, все три задания он придумал мгновенно, как только представил себе, что надо идти в Сенную падь, где сейчас печёт солнце и кишмя кишат овода. Придумал тоже искать корову, будто она дороги не знает. Вот если бы пойти выслеживать Трёхпалого! Или съездить в Усть-Баргузин, где они учатся зимой в школе. Там можно встретиться с ребятами, узнать множество новостей, поиграть в футбол, сходить в клуб, где идёт новая картина. Размышляя об этом, Курбат спохватился и побежал за Алёшей.
— Ты думаешь, очень приятно огребать картошку в такую жару? — пожаловался он.
Алёша остановился и посмотрел на товарища. Курбат сказал упавшим голосом:
— Ну зачем ты так смотришь? Думаешь, я всё вру?
— Врешь, а ещё друг. — И Алёша пошёл один.
КРАСНАЯ НИТОЧКА
Падь становилась всё уже и уже, а тропинка круче взбиралась в гору. Ветви деревьев закрывали небо над головой. Каждое дерево, каждый куст, валежину, пенёк он видел множество раз и так привык к ним, что, проходя, не замечал без надобности, как житель города не замечает трамвайные столбы, тумбы, дома на улице, по которой он ходит каждый день. Но у каждого горожанина есть свои любимые здания, улицы, которыми он не устаёт любоваться. Так и у Алёши в тайге были свои любимцы. Он никогда не проходил равнодушно мимо трёх гигантских кедров, что росли возле тропинки и своими корнями, казалось, уходили в недра горы. Ему нравилось ущелье, всегда будто затянутое невидимой паутиной, — в нём эхо много раз повторяло каждый звук. И Алёша никогда не проходил мимо, чтобы не крикнуть и не послушать, как его голос мечется среди скал.
Впереди свистнул бурундук, в ветвях мелькнула его рыжая шёрстка с тёмными полосками на спине. Алёша тоже свистнул, подражая бурундуку, и любопытный зверёк выскочил на поваленный ствол берёзы и, привстав на задние лапки, уставился на мальчика и собаку чёрными, как бусинки, глазками. Видно было, что ему очень страшно, но любопытство превозмогало страх. Урез, заметив бурундука, посмотрел на хозяина и глухо зарычал. Зверёк скрылся под берёзовым стволом. Алёша подумал, что у него здесь, наверно, гнездо и что осенью надо будет проверить его хозяйство.
Урез не побежал за бурундуком. Это было ниже его достоинства. Как настоящая промысловая собака, Урез знал себе цену и не занимался пустяками.
Всю дорогу Урез бежал у Алёшиной левой ноги, иногда только останавливался, чтобы обнюхать ствол или корень дерева. Только однажды он лёгким прыжком соскочил с тропы, придавил лапой мышь и съел её без особой охоты.
Алёша прислушался, не громыхнёт ли где ботало Пеструхи.
В тишине где-то забарабанил дятел, эхо подхватило и разнесло по ущелью весёлый стук. Внизу послышался дремотный голосок ручейка.
Урез завилял хвостом. Они спустились к ручейку, налились вкусной ледяной воды и снова вернулись на тропинку.
Пихты остались позади, тропинка опять вышла на южный склон сопки. Листья деревьев казались белыми от яркого солнечного света. Алёша свернул с тропы и пошёл по высокой траве. Здесь рос гигантский кипрей с красными конусами соцветий на макушке стебля. Начиналась широкая Сенная падь. Скоро сюда придут косари. II ребята увяжутся."с ними, будут ворошить сено, сгребать его в копны.