Красная ниточка
Шрифт:
ДЕДУШКИНО ЗИМОВЬЕ
Алёшин дедушка сидел на бревне у избушки, срубленной из неоструганных брёвен, с односкатной крышей из корья. В двух шагах от него горел костёр, на углях мурлыкал чайник. Прибежал Урез, ткнулся холодным носом в руку Гурия Андреевича и забежал в зимовье, потом стал осматривать и обнюхивать каждую валежину, каждый пенёк, вертя хвостом. Вокруг зимовья водилось множество бурундуков. Несколько земляных белочек жили в самом зимовье, выкопав там себе норки. Забавные зверьки то и дело мелькали на ветках, бегали по крыше. Приход гостей, видно, доставлял бурундукам большое удовольствие. Они пронзительно свистели. убегая от Уреза. К костру, махая хвостом, подошла пёстрая корова и стала боком к огню, чтобы избавиться от комаров.
Показался Алеша и закричал:
— Здравствуй, дедушка! Нашлась беглянка, пропащая душа!
— И корова нашлась, и ты явился. Думал, неужто заплутался где? Ну, давай чай пить.
— Давай! И совсем я не плутал, только у Синего ключа задержка получилась. — Алёша вошёл в избушку, повесил ружьё на деревянный гвоздь в стене.
На полочке возле печки-каменки стояли кружки, банка с солью, берестяная коробка с чаем, спички. С потолка свешивались мешочки с сухарями, солёным салом, сахаром, чтобы не достали бурундуки. Здесь хранился НЗ — неприкосновенный запас.
Каждый охотник мог зайти сюда, развести огонь, а в случае нужды и поесть.
Алёша взял кружки, коробку с чаем, снял мешочек с сахаром. Кружки запылились за зиму. Алёша сполоснул их кипятком, заварил покрепче чаю. И они стали есть, расположившись возле костра.
Алёша рассказывал о своих сегодняшних приключениях. Гурий Андреевич ел и внимательно слушал, иногда вскидывая густые седые брови. Вот он нахмурился и сказал:
— Да этого лося я лет десять знаю, прошлый год из нашего стога всю зиму сеном кормился.
Но когда Алёша расписал свою стычку с Черняковым, как тот «улетел на середину реки и шлёпнулся в воду», дедушка разгладил усы и улыбнулся.
— Молодец Урезка!
Урез замахал хвостом. Алёша бросил ему кусок хлеба. Два бурундука подкрались к мешочку с сахаром.
— Ах вы! — радостно закричал Алёша. — Смотри, дедушка, всё растащили!
Бурундуки бросились в разные стороны. Урез кинулся было в погоню, да у него разбежались глаза, и он остановился, сконфуженно махая хвостом.
— Весёлый народ, — сказал Гурий Андреевич. — Ведь никогда в жизни сахара не видали, а сразу разобрали, что это за продукт. Тоже соображают, проказники.
Согнувшись, он вошёл в избушку и сел на нары, застланные сеном. Вошли Алёша и Урез. Алёша положил на полку остатки хлеба, сахар, чай, закрыл двери и сел рядом с дедушкой. Урез лёг на пол, положив голову на лапы.
В домике было тепло и уютно. Пахло смолой, дымом, сухими травами. Алёша сказал:
— И ещё мы вчера чуть Трёхпалого не убили.
— Ишь ты! Что же помешало?
— Успел на каменной сопке схорониться.
— Его счастье. Поди, знал, кто за ним гонится.
— Ничего, другой раз не уйдёт. И чего ему у нас надо? Зачем каждый год ходит, как в гости?
— Он, Алёха, не гость, а хозяин. Здесь он и родился, тут у него и деды и прадеды жили, вот и проверяет, как тут мы без него управляемся.
Алёша засмеялся:
— Жалко, ты не видал, как он в нас скалу шуганул.
— Осерчал, значит, шибко. Ну, давай спать ложиться. — Дедушка зевнул и сказал назидательно: — Ты, Алёха, Саньку не очень-то задирай. Человек он лесной, дикий, как медведь, с таким и до беды недалеко. Это наше дело, артельное, заставить его закон уважать. И мы заставим! Ишь опять баловать начал, слово ведь дал.
— А я его не боюсь!
— Бояться не бойся, а по сторонам зорче поглядывай.
— Дедушка!
— Ну?
— Ты про Лизину кедровку никому не рассказывай. Ладно?
— Почему это?
— Лучше пусть она ждёт, что Буська к ней прилетит.
— Ишь ты. Ну что ж. Пусть ждёт. Хорошее ждать приятно. Может, и прилетит…
МЕДВЕЖЬЯ НОЧЬ
— Как же мы теперь? — спросила Лиза.
— Надо подождать. Вечером медведи уйдут отсюда.
— Ты думаешь, что они правда здесь?
— Ну да. Совсем свежие следы. Уйдём подальше отсюда, подождём. Только ты, пожалуйста, так не дрожи. Сейчас мы г: остёр разложим, и пусть только они подойдут!..
— Что ты сможешь им сделать?
— Я? Да как трахну головешкой по голове! Да они сами побоятся подойти. Медведи ведь знают, кто храбрый, а кто боится.
— Я боюсь. Идём скорее отсюда! — Лиза сделала несколько шагов, остановилась и предложила: — Давай побежим отсюда к речке. Будем кричать, они испугаются и пропустят нас!
— Твоего крика никто не испугается, А мне кричать нельзя.
— Почему?
— Я же мужчина!
— Это правда, — сказа на Лиза.
Курбат, придерживая штаны и прижимая кепку с камнями, пошёл вслед за Лизой в глубь ущелья. Они остановились возле высокой пихты.
— Сюда они не сунутся! — сказал Курбат, садясь на траву. — А чуть чего, мы их камнями! — Курбат схватил камень, вскочил, размахнулся, потом посмотрел на камень и протянул Лизе. — Полевой шпат. Такую находку чуть не выбросил! Я сейчас ещё пособираю.
— Я вот тебе пособираю! Тут медведи кругом, а ему — камни. Я их сейчас выброшу!
— Почему ты сердишься? Без дела сидеть из-за каких-то медведей?
— Я боюсь! Ты же хотел костёр развести.
— Ты думаешь, надо костёр? Пожалуйста. — Он выложил на землю из кармана камни, достал сплюснутую коробку со спичками. — У хорошего охотника всегда всё есть! Надо спички? Пожалуйста! Собирай сучки, а я схожу на разведку.
Лиза взмолилась:
— Не надо. Курбат! Вдруг медведь тебя съест?