«Красное и коричневое» и другие пьесы
Шрифт:
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Корчма дона Сильвестра. Зал украшен цветами. Сегодня свадьба Яны и доктора Томова. На авансцене М о л ч а л и в ы й, И в а н и А н т о н и о.
И в а н (держит в руке пачку банкнот). Восемь тысяч песо! Столько денег! Нелегко они даются, нелегко зарабатываются. Чем я смогу вам отплатить?
М о л ч а л и в ы й. На этом свете ничто зря не пропадает. Мы с Антонио как-нибудь справимся. А ты, когда обоснуешься с отцом там, в Болгарии, загляни как-нибудь в наше село. Не может же быть, чтоб там не осталось никого из рода деда Нейко. Скажешь, мол, шлет вам Петко привет и желает всем здоровья. У него все хорошо, скажешь, и зарабатывает, мол, прилично. Только о селе тоскует.
И в а н. Большое вам спасибо, братья. Мы еще увидимся до отъезда. Пойду пока соберусь. (Выходит.)
А н т о н и о. Иван все понял.
М о л ч а л и в ы й. Что он понял?
А н т о н и о. Понял про деньги.
М о л ч а л и в ы й. Ничего он не понял.
А н т о н и о. Антонио говорит — понял.
В дверях появляется С и л ь в е с т р с газетой в руках.
С и л ь в е с т р (читает). «Сегодня в одиннадцать часов состоится бракосочетание Яны Сильвестр Вылчановой и доктора Томы Томова. Приглашаются все болгары…» И так далее. А? Слышишь, Антонио!
А н т о н и о. Слышишь, слышишь!
С и л ь в е с т р. Наше объявление помещено в самом верху. (Смотрит на часы.) Эге, да уже половина двенадцатого! Все, значит, кончено… Эй вы там, готовы? Молодые вот-вот явятся, может, уже выехали. (Суетится.) Ничего не забыли? Патефон! (Уходит в кухню.)
А н т о н и о. Хорошо, хорошо! И цветы много, и вино много. А любовь есть?
С улицы доносятся говор и шум.
Входит С и л ь в е с т р с патефоном в руках.
С и л ь в е с т р. Едут! Братья, едут! (Заводит патефон и ставит пластинку со старым боевым маршем.)
Открывается дверь, помещение заполняют с е з о н н и к и, знакомые нам по первой картине. С ними — О п т и м и с т в куртке.
О п т и м и с т. День добрый, патрон!
А р т е л ь щ и к. Ну, здравствуй еще раз, Сильвестр! Что-то ты уж больно торжественно нас встречаешь. (Осматривается.)
С м е ш л и в ы й. При полном параде!
С и л ь в е с т р (оставляет патефон). Откуда это вы взялись?
С м е ш л и в ы й. А оттуда! Заработали кучу денег и вернулись!
С и л ь в е с т р. Что-то уж слишком скоро.
О п т и м и с т. Они в Ла-Пас направились. Можно ли так, ничего не разузнавши? Я целый месяц проторчал там без работы, а они туда деньги добывать двинули. Поворачивай назад, говорю им, и шагай за мной.
С и л ь в е с т р. Куда же теперь?
О п т и м и с т. В Балкарсе, на картошку.
С и л ь в е с т р. На картошку?
О п т и м и с т. Во-во! Ты послушай! (Достает из кармана письмо, читает.) «Двигай, братец, сюда, да поживее. Бешеные деньги можно загрести. Платят помешочно. Встретишь кого из наших, бери с собой». Он меня еще в прошлом году туда водил. Раз пишет, значит, так оно и есть. Встретил я, значит, этих голодранцев и завернул. Увидишь, они у меня с полными карманами вернутся!
С м е ш л и в ы й. Само собой. Не миновать нам в плантаторы подаваться. А через годик, того и гляди, на пляже Мар-де-Платы объявимся.
М е ч т а т е л ь. С какими женщинами там можно познакомиться! Знаю я одну испанку.
С м е ш л и в ы й. Уж не та ли?
М е ч т а т е л ь. Какая?
С м е ш л и в ы й. Какая! Вот и попался! Не знаешь ты никакой испанки. Врешь больно много.
М е ч т а т е л ь. Нет, знаю. Габриэла ее зовут. Волосы ее текут по плечам медленно, словно воды Параны. Тело у нее твердое, как дерево квебрахо, и прохладное даже летом. Глаза у нее ясные, как лагуны в пампасах. Взглянет — огнем обожжет. Дикарка. Не знает, откуда она, чья… Может быть, ветер Анд тысячи лет полировал камень своей жестокой лаской, пока не изваял ее плечи, пальцы, бедра. А она вырвалась из его объятий и спустилась вниз к Ла-Плате. Эх, люди! Я — бродяга! Мой дом повсюду. Вы читаете газеты, слушаете радио — слышали вы голос Габриэлы? Она ждет меня. Потому я и спешу. Спотыкаюсь. Спешу утонуть во мраке ее волос, в изнеможении упасть к ее ногам и шепнуть: «Успокойся! Я пришел, Габриэла!»
С м е ш л и в ы й. Врешь!
М е ч т а т е л ь. Вру!
Пауза.
С и л ь в е с т р. Будет вам! Словно дети, право!
Сезонники умолкают.
Не видите разве, как тут все украшено? Цветы не видите?
С м е ш л и в ы й. Видим.
С и л ь в е с т р. Не догадываетесь, что это не просто так?
С м е ш л и в ы й. Догадываемся.
С и л ь в е с т р. Так спросите ж наконец, для чего все это!
С м е ш л и в ы й. Мы думали, что ты нас так встречаешь.
С и л ь в е с т р. Свадьба! Свадьба у нас! Дон Сильвестр свою дочь замуж выдает!
Общее удивление. Некоторые вскидывают на плечи котомки, собираясь уйти.
Стойте! Стойте! Гостями будете! Садитесь! Садитесь, скитальцы!
С м е ш л и в ы й. Ну, поздравляем! В добрый час! А зять кто?
С и л ь в е с т р. Доктор! Один из самых ученых здешних болгар, доктор Томов.
О п т и м и с т. Да я ж его знаю. В прошлом году, когда мы грузили шпалы, он давал мне порошки. Он тогда увлекался тотализатором, а я ему помогал.
С и л ь в е с т р. Ха! Он это, доктор Томов.
О п т и м и с т. Знаю я его. Вначале он не больно-то мне показался, а потом вижу — человек хороший.
С и л ь в е с т р. Да что ж вы стоите? Сто раз вас приглашать?
Автомобильный гудок.
Едут! Едут! Вставайте, едут! Да садитесь же!.. Патефон, патефон… (Снова заводит тот же боевой марш.)