Красное небо. Невыдуманные истории о земле, огне и человеке летающем
Шрифт:
Вскоре Арцеулова назначили начальником отделения по подготовке лётчиков-истребителей в Севастопольской школе авиации. Здесь, в том же 1916-м, он прославился как укротитель страшного штопора, из-за которого погибло столько пилотов. Арцеулов впервые в мире дважды намеренно ввёл «ньюпор» в штопор и благополучно вывел. Новую пилотажную фигуру включили в курс обучения пилотов – и бог весть, сколько жизней спасли смелость и расчёт Арцеулова.
В 1918 году создал на базе школы 1-й Красный авиаотряд. Когда Врангель занял Крым, был мобилизован в белую гвардию, но продолжал работать в авиашколе и поддерживать связь с красным подпольем. Позже назначен в Московскую высшую школу красвоенлётов на Ходынке, стал наставником Чкалова, первым советским испытателем. Арцеулов опробовал в небе первый истребитель конструкции Поликарпова И-1, он же ИЛ-400 (истреблением противника занимаются, разумеется, и бомбардировщики, и штурмовики; более точным кажется английский термин fighter plane – самолёт, созданный для боя, для драки, а не для поражения с неба наземных целей). Неоднократно получал травмы, снимал гипс – и вновь садился в кабины ненадёжных, сырых машин. Галлай приводит афоризм Корзинщикова, сформулированный в связи с испытаниями первых вертолётов: «Настоящий лётчик-испытатель должен свободно летать на всём, что только может летать, и с некоторым трудом на том, что, вообще говоря, летать не может». Эти слова в полной мере относятся к Арцеулову.
Он стал основоположником советского планеризма, получив удостоверение «пилота-парителя» № 1. Кружок планеристов появился при Главвоздухофлоте в 1921 году. Несколько позже, лёжа на госпитальной койке после аварии того самого поликарповского И-1, Арцеулов предложил провести всесоюзные планёрные испытания на горе Узун-Сырт близ Коктебеля. По легенде, коктебельские восходящие потоки открыла шляпа Максимилиана Волошина, сорвавшаяся с головы поэта и улетевшая ввысь. Галлай пишет, что всё было несколько иначе: объясняя своему другу Волошину, что такое восходящие потоки, Арцеулов сам предложил ему швырнуть шляпу в небо.
Узун-Сырт, иначе гора Клементьева (второе имя дано в память о погибшем здесь в 1924 году планеристе), оказалась идеальным местом для планёрных слётов. Датой рождения советского планеризма считается 1 ноября 1923 года – день первого слёта.
По сравнению с самолётами планёры кажутся чем-то вроде парусных яхт на фоне теплоходов. Через Коктебель и уроки Арцеулова прошли многие знаменитые впоследствии лётчики и конструкторы, включая Королёва, Антонова [19] , Яковлева, Болховитинова, Ильюшина, Мясищева.
19
В годы войны Олег Константинович Антонов строил армейские планёры – грузовые и десантные, после войны – самые разные машины от мультицелевой «аннушки», своеобразного воздушного «уазика», не нуждавшегося в проторённых дорогах и доказавшего, что бипланы списывать рано, до грузовика-тяжеловеса «Антей».
В 1929 году на горе Узун-Сырт состоялся очередной слёт, на котором конструкторы Королёв и Люшин продемонстрировали рекордный паритель «Коктебель». Есть фото: слева стоит Сергей Люшин (впоследствии работавший у конструкторов Лавочкина, Пороховщикова, Микояна), в кабине сидит Сергей Королёв – будущий главный конструктор ракетно-космических систем, справа стоит Арцеулов, заложивший вместе с Нестеровым основы высшего пилотажа. И где-то за кадром бродит Максимилиан Волошин.
В 1930 году Королёв намеревался выполнить на своём планёре СК-3 «Красная Звезда» – впервые в мире – «мёртвую петлю», но заболел брюшным тифом. На его планёре выступил Василий Степанчонок, выполнивший три петли подряд и доказавший, что на безмоторных аппаратах возможен высший пилотаж. А Королёв уже думал о скрещении планёра с ракетой…
Арцеулов перешёл в гражданскую авиацию, занимался аэрофотосъёмкой и ледовой разведкой, исследовал трассу будущего Турксиба. В 1933-м представлен к званию заслуженного лётчика, но по ложному обвинению выслан на четыре года в Архангельск. Работал мотористом на катере Архангельского пивзавода, где его уважительно звали «дядя Костя», конструктором в судостроительном бюро ОСВОДа, художником Зеленстроя, оформлял набережную Северной Двины, руководил модельным кружком при водной станции… Занимался самым разнообразным творчеством, как бы паря над невзгодами. Тут же построил балансирный тренажёр для лётчиков.
После ссылки к полётам не вернулся. Имя Арцеулова надолго попало в тень. Если «петля Нестерова» известна всем, а фамилия первого немецкого аса («туза» – лётчика, одержавшего пять побед в небе) Макса Иммельмана увековечена в названии соответствующей фигуры пилотажа, то к штопору фамилию Арцеулова никто не прибавляет. До его реабилитации в 1956 году советские источники формулировали примерно так (цитирую упомянутую выше биографию Можайского 1951 года): «Впервые в истории авиации в 1916 году русский лётчик выполнил штопор и разработал метод вывода самолёта из штопора».
Арцеулов переквалифицировался в художники. Иллюстрировал Джека Лондона, Ивана Ефремова, Стивенсона, Пржевальского, с особым удовольствием – лётчиков: Кожедуба, Мазурука, Водопьянова… Рисовал морские и небесные обложки для журналов «Техника – молодёжи» и «Знание – сила». 13 апреля 1961 года на первой полосе «Правды» опубликован рисунок Арцеулова, посвящённый полёту Гагарина. Самолёты у него кажутся живыми, одухотворёнными, с индивидуальным выражением лиц. Иногда его иллюстрации добавляют к тексту важные детали: допустим, тот же Водопьянов не пишет, на самолёте какой марки он открывал в 1930 году сообщение с Сахалином. Но из картинки знающий поймёт: это – «юнкерс»… Галлай приводит слова Арцеулова: «Профессии художника и лётчика близки друг другу, потому что… требуют от человека одних и тех же… качеств: чувства пространства, движения в нём, темпа и ритма его, глазомера и тонкого чувства цвета, наблюдательности, аналитического отношения к обстоятельствам в работе, романтизма и предприимчивости, эмоциональности и глубокого знания своего ремесла». Прекрасно рисовали лётчики Громов и Юмашев, конструкторы Антонов и Яковлев. А художник Татлин строил «Летатлины»…
Сколь различны два знаменитых пилота и испытателя – Арцеулов и его ученик Чкалов. Если второй сразу переходил на «ты», не стеснялся в выражениях, был крут нравом, то Арцеулов никогда не повышал голоса, не ругался. Настоящий интеллигент, потомственный дворянин – и при этом подлинный демократ. Галлай пишет: «Ещё в старой армии неизменное обращение прапорщика Арцеулова к солдатам-механикам и мотористам на “вы” вызывало если не прямое неодобрение, то, во всяком случае, недоумённое пожатие плеч у многих офицеров». Подобострастия перед начальством никогда не выказывал, был скромен, свои заслуги предпочитал приуменьшать. Его сын Олег Арцеулов [20] передавал слова отца: «Популярность человека – это его тень. Пока человек идёт навстречу свету, навстречу солнцу, его тень позади. Но если он увидел свою тень, значит, повернул и идёт от света».
20
Олег Константинович Арцеулов (1927–2001), кинодокументалист, фронтовой оператор на Вьетнамской войне, в Лаосе, Палестине. Дружил с Геннадием Шпаликовым.
Арцеулов был, помимо всего, одарённым литератором. Человек творческий – в самом чистом, широком и высоком смысле этого слова.
Сашка Прокофьев и другие
А сколько других славных имён – полузабытых или вовсе забытых!
Велогонщик, лётчик Харитон Славороссов в 1913 году установил ряд мировых воздушных рекордов скорости и высоты. В 1930 году арестован по ложному обвинению, умер в ссылке.
Ян (Иван) Нагурский – первый в мире полярный лётчик. В 1914 году он летал далеко за Полярным кругом – искал пропавшие экспедиции Владимира Русанова, Георгия Брусилова и Георгия Седова (коллективный прототип капитана Татаринова из знаменитого романа Каверина).
Евграф Крутень, ас Первой мировой, – основоположник тактики истребительной авиации. Он предложил сводить истребители в пары: ударный ведущий и прикрывающий его ведомый. В 1917 году разбился на «ньюпоре».
Самым результативным русским асом Первой мировой стал упомянутый Александр Казаков (лично сбил 17, в групповых боях – ещё 15 самолётов противника). Имя Казакова в советское время не звучало – он не принял Октября, пошёл служить к английским интервентам, в 1919 году погиб в авиакатастрофе – вероятно, совершил самоубийство, сознательно направив самолёт в землю.