Красные и серебряные лисы
Шрифт:
Постучав еще раз, потянул ручку на себя. Дверь скрипнула, открываясь неохотно. За дверью оказался небольшой предбанник, ведущий в основное помещение. Перед дверью стояли полукруглые, сплетенные из каких-то веток, снегоступы.
– Есть кто дома!
– громко крикнул я, заходя и закрывая за собой дверь.
– Хозяева!
Пусто, холодно, темно, жутко. Никого. В центре комнаты пузатая железная печка-буржуйка, рядом заваленная тряпьем и какой-то ветошью кровать. Покосившийся столик, одинокий табурет рядом с ним. Пара ниточек сморщенных, покрытых инеем грибов на дальней стене. Вот и вся обстановка.
Поежившись, прошел к печке.
Хоть что-то есть хорошее во вредной привычке Яковливича. Зажигалка! У него словно карманы дырявые. Он ее вечно где-то терял или забывал, поэтому вручил мне, наказав следить как за зеницей ока. Зажигалка хорошая, бензиновая. Металлический корпус с гравировкой в виде китайского дракона. Запалив щепки, проследил, чтобы они разгорелись.
Пришлось выходить в поисках дров. Повезло, что хозяин нарубил нехилый запас, заставив всю внешнюю стену. Топор это хорошо, но без топорища ничего крупнее щепы им не настрогаешь.
Пока носил дрова, стемнело. Огонь в печи разгорелся на славу, освещая сквозь отверстие в заслонке небольшой клочок комнаты.
– Обед, - вздохнул я. У нас наверняка все потянулись в столовую. И Вячеслав, будь он трижды неладен, опять уселся бы за мой столик, чтобы отпустить пару колких шуточек.
Встав, я прошел к кровати и сбросил на пол толстые еловые лапы, как оказалось связанные в подобие накидки. Потянув на себя грубое шерстяное одеяло, я не сразу заметил, что именно под ним лежало. Слишком темно в комнате. Лишь, когда в очередном всполохе огня, что-то блеснуло, я опустил взгляд. Сердце екнуло так, что едва не выскочило из груди. Подавшись назад, я рухнул на пол, зацепившись за еловые ветки и в два счета отполз в небольшой круг света, на ощупь нашарив острие топора.
Обычно я матом не ругаюсь, но тут за короткий вечер сказал больше чем за весь прошлый год. К этому добавилась еще одна долгая тирада, подслушанная у техников. Потребовалось пара минут, чтобы отдышаться и успокоиться. В кровати под одеялом лежал чей-то труп. Не рассмотрел толком.
Запалив щепку потолще, я снова прошел к кровати. Девушка. Лицо бледное, синие круги под глазами. Осторожно протянув руку, коснулся щеки. Ледяная. Видать, забрела в домик, не смогла затопить печь, да окоченела.
– Не спи, замерзнешь, - тихо сказал я, опуская щепку ниже в поисках того, что могло блестеть. Стоп! А ведь блестели у нее глаза. Точно помню. Сейчас они закрыты.
Вот тут мне стало так жутко, что мурашки побежали по спине, а волосы на голове зашевелились. Она, мать ее женщина, открыла глаза! От света импровизированной лучины зрачки ее медленно, словно там внутри желе, начали сужаться. Как я не заорал, сам не понял. Секунда, другая, ничего не происходило. Она смотрела на меня, я на нее.
– Слушай, - сказал я, крепче сжимая лезвие топора.
– Если ты труп, так и скажи. Осиновый кол не гарантирую, но что-нибудь похожее подберу.
Она очень медленно моргнула. Губы дрогнули, но сил, видимо, не было.
– Подожди, сейчас мы тебя согреем, - я оглянулся.
– Было бы что-нибудь, воды нагреть...
Стянув одеяло с девушки, я свернул его пару раз и бросил поверх печки. Затем пулей пробежался по углам, даже выглянул в предбанник, где и нашел небольшую железную кружку. Набрав в нее снега, поставил на печку. Одеяло уже нагрелось, и я быстро накрыл девушку, соображая, что бы еще сделать и чем помочь. Воздух в помещении нагревался не слишком быстро, но я, как ни странно, окончательно согрелся.
Когда вода в кружке стала теплой, я попытался напоить девушку. Помниться, у нас читали лекции по поводу переохлаждения и как с ним бороться. Вроде бы я даже не спал во время нее. Слишком горячее давать нельзя, как и резко согревать...
– Так, - я снова стянул с нее одеяло. Она смотрела на меня устало. Лицо - словно фарфоровая маска с живыми глазами темно-синего цвета.
– Только куртку сниму, чтобы быстрее согрелась. Хорошо?
Куртка у нее была на зависть - теплой. Правда, немного короткая, но подбитая изнутри овчиной или чем-то похожим. Под ней оказалась какая-то распашная рубашка из странного тонкого материала, жутко напоминающего войлок. Жесткая и колючая. Тоже долой.
Пододвинув койку поближе к печке, я быстро скинул халат, стянул водолазку и устроился рядом с девушкой на кровати. Точнее деревянной лежанке, на которую она постелила свой подбитый мехом плащ.
– Ледяная, брр, - застучал я зубами, накидывая сверху ее куртку и одеяло.
– Надеюсь, ты, все-таки не оживший труп. Хотя, на ощупь больше на ожившую сосульку похожа.
Так мы и лежали. Сон ко мне не шел. Еще бы, когда под боком слабо дышит продрогшая девушка. И, хорошо, что дышит. Зато есть время подумать, как меня угораздило вляпаться в это дело и что теперь будет. Считалось, что вмешательство даже одного человека чересчур, так что помощь мне пошлют вряд ли. Может, через пару недель, дождавшись, пока я тут дуба дам. Да и кто после первого скачка настроит прибор? Допустим, Василич может попробовать. Он человек грамотный, еще советской закалки. По крайней мере, выставит те же данные, что я показывал. Вопрос, сможет ли скорректировать все под параметры Вячеслава?
Другой вопрос, что делать мне? Совершенно непонятно. Искать потерянную вещь американцев? Можно попробовать, но... Рост - средний, телосложение - среднее, навыков выживания - нет. Даже драться и то умею на уровне школьной кулачной потасовки. Ни денег, ни оружия. Да меня в ближайшем городе примут как бродягу и в местный аналог тюрьмы упекут...
Часа через два я встал, подкинул дров в печку. В помещение окончательно потеплело. Даже пар изо рта идти перестал, а небольшое окно покрылось причудливой вязью ледяного узора. Прислушиваясь к треску дров в печи, не заметил, как провалился в сон. Снился мне солнечный берег, неестественно-синее море и раскаленный песок.
Проснулся я от того, что стало жарко. Что-то горячее прижалось к моей спине, сложив на меня руки и ноги. "Интересно, откуда у этого "что-то" руки?", - подумал я сонно, поворачиваясь. С той стороны на меня смотрела обладательница красивых синих глаз. Мысли сбились в кучу и резко разбежались по углам, оставив в голове пустоту. Точно!
Прежде чем я успел что-либо сказать или сделать, перед моим лицом материализовался широкий нож, зависнув в сантиметре от глаза. При этом выражение лица девушки нисколько не поменялось. Она даже не отстранилась, а ее нога по-прежнему обвивала мою.